Экипаж Меконга - Евгений Львович Войскунский

ни о чем говорить не мог: все время крутились рядом надсмотрщики Лал Чандра.

Однажды вечером Лал Чандр спросил Федора:

— Если мы на несколько дней уедем в мой дом, справится ли без тебя Джогиндар Сингх?

— Управится.

— Тогда с утра расскажи ему все, что надо. Дай ему на каждый день урок — что должны сделать его люди. Готовься — завтра, когда жара спадет, мы тронемся в путь.

Утром Федор передал Сингху несколько эскизов и начал объяснять, что к чему.

Они расположились на мостках, уложенных на свайные опоры будущего желоба. Рядом никого не было.

Перебирая эскизы, Федор хотел порвать один из них, но плотник взял у него скомканный листок и расправил его на колене.

Это был эскиз, сделанный в одну из тоскливых бессонных ночей: палубный бот с выдвижным килем.

— Ни к чему это, — угрюмо сказал Федор. — Не нужна мне лодка. Потому что я люблю твою дочь. А она не может покинуть тебя в такое время…

Джогиндар Сингх закрыл глаза и долго молчал.

— Мы сделаем все, чтобы спасти тебя до праздника, — сказал он наконец. — Но может случиться всякое…

Многое изменилось в доме Лал Чандра. Всюду слонялись незнакомые люди, переговаривались на неведомых наречиях. Это были бродячие факиры — они готовились к празднеству обновления храма, показывали друг другу всякие чудеса. Федора не стеснялись, и он видел, что все это — ловкие фокусы.

Как-то под утро к Чандру прошли трое с тяжелыми узлами — оборванные, исхудалые, обросшие волосами, темные тела в ссадинах и кровоподтеках.

Рам Дас потом разузнал, что они вернулись с Гималайских гор. Лал Чандр посылал их во время счастливого расположения звезд разложить на высочайших снежных вершинах большие лепешки из драгоценных, редких смол, чтобы приблизить смолу к звездам. И посланцы, страдая от морозов, питаясь скудными запасами, ждали в горах, трепеща от страха перед горными духами и опасаясь ужасных снежных людей, у которых шерсть выше пояса растет кверху, а ниже пояса — книзу, а ступни выворочены задом наперед. Из семерых посланцев четверо погибли в пути — в трещинах ледников и пропастях. Больше Рам Дас ничего не узнал. Сказал только, что троих вернувшихся со смолой больше никто не увидит…

А вскоре в доме появился рослый, осанистый брахман в белом. Лал Чандр обращался с ним очень почтительно, а в день появления услал Федора из дому до самого вечера.

Федор заметил, что глаза знатного брахмана обычно были полузакрыты, но, когда он на мгновение приоткрывал их, они поражали какой-то непонятной силой.

Однажды эти глаза остановились на Федоре.

В тот день он по приказанию Лал Чандра протягивал медные жгуты — канаты, обернутые просмоленным шелком, — от машины молний в сад, к бассейну, на краю которого еще недавно Федор и Бхарати сиживали по вечерам.

По обе стороны бассейна возвышались стойки из пропитанного маслом дерева; со стоек в воду опускались медные штанги, к их концам были приделаны медные, гладко отполированные вогнутые зеркала, обращенные под водой друг к другу.

Федор, взобравшись на одну из стоек, прилаживал канат к медному хомуту, укрепленному в верхней части штанги.

Вдруг он почувствовал на себе чей-то упорный взгляд. Оглянулся и увидел знатного гостя Лал Чандра. Брахман, скрестив руки, стоял у края бассейна и смотрел на Федора тяжелым, недобрым взглядом. Федору стало не по себе. Он неловко повернулся, стойка под ним зашаталась, и он, потеряв равновесие, плюхнулся в бассейн.

Вынырнув, он увидел, что брахман все смотрит на него — смотрит с холодным презрением.

Зло разобрало Федора. Вот колдуны проклятые, навязались на его голову! Двумя взмахами он подплыл к краю бассейна, вылез и, решительно сжав кулаки, пошел прямо на брахмана. Тот не шевельнулся. Только черные его глаза сузились, стали колючими.

От этого неподвижного взгляда Федор почувствовал странную тяжесть в переносье. Тело вдруг расслабилось, ноги одеревенели, отказались повиноваться. Не было сил отвести взгляд…

Но внезапно гаснущее сознание пронзила мысль: «Одурманили тебя, Федя! Теперь, как куренку, шею свернут!..»

Сделав над собой нечеловеческое усилие, Федор резко тряхнул головой. Забытье, длившееся несколько секунд, исчезло, дурман улетучился, тело снова налилось силой.

Брахман повернулся, быстро зашагал прочь.

Федор понял, что одержал важную победу: значит, он может сопротивляться колдовским взглядам, о которых уже не раз слышал!

Федор по-мальчишески, в два пальца, свистнул вслед брахману и во весь голос затянул озорную песню, сложенную кем-то из питомцев Навигацкой школы:

Навигацкие ребята — питухи Собиралися у Яузы-реки, Во кружале, во царевом кабаке, Они денежки зажали в кулаке. Они денежки складали на пропой — Два алтына да деньгу с полуденьгой. Целовальник — он не хочет им служить, Не хватает полденьги доложить!

Из дому вышел Лал Чандр и направился к бассейну. Федор нарочно сделал паузу, а когда Лал Чандр подошел, пропел ему прямо в лицо: