След страсти - Анна Дубчак

— Рита... Ты сходишь с ума... Так нельзя, мы тебе — никто, и ты должна в первую очередь думать о себе... Значит, Можаров — исключается?

— Нет, конечно... — призналась она. — Если мне будет очень плохо, очень одиноко и я пойму, что сильно ошибалась, то я выйду замуж за Можарова... И даже постараюсь полюбить его. Да я и так его уже люблю, но только как человека, а не как мужчину. Послушай, Тая, мы долго проговорили, а ведь сейчас приедет твой муж. Он должен увидеть тебя такой, какой мы видим тебя каждый день — красивой, свежей и улыбающейся... Ничего не бойся, требуй развода и места под солнцем. Он виноват перед тобой, а не ты. Это он бросил тебя одну, оставив без любви и ласки. Деньги — не в счет.

— Да, ты права...

Тая, поцеловав ее на прощанье, ушла, а Рите показалось, что в комнате все еще продолжают звучать их голоса... Что она такое говорила Тае? Как могла быть так откровенна? Хорошо еще, что она в своих откровениях не дошла до крайности и не рассказала о другом мужчине, пробившем брешь не только в ее теле, но и в сердце... По сравнению с ним Амфиарай — облако, воздух, дождь, но никак не разряд молнии... А вот «лесник» — первый ее мужчина... Встреть она его в самом начале их гражданского брака с Оскаром — не было бы никакого официального брака, не было бы десяти лет муторного замужества, была бы реальная мечта, реальные встречи... Мужчина — огонь, мужчина — сама страсть, мужчина — разверстая пропасть, куда хочется ринуться с головой и... И если бы не взаимный испуг обоих и не голоса родителей, она бы осталась с ним, она бы не вернулась на ту поляну, где ее ждали... Он совершил преступление, за которое она была ему благодарна. И как жаль, что Оскар не смог занять в ее теле и сердце его место. Мужчины разные... Как было бы просто, если бы они были одинаковые и умели бы делать счастливыми всех женщин.

Мысли ее плавно перешли к кулону. Амфиарай что-то задумал, и этот кулон каким-то образом будет вновь связан с Юзом. И кто та женщина, что обещала привезти из Санкт-Петербурга точно такой же кулон... Рите показалось, что где-то она ее уже видела.

Ее привел в чувство телефонный звонок. Мужчина представился Николаем Васильевичем Серовым — адвокатом какой-то Желтковой.

— Вы извините меня, но, вероятно, вы ошиблись... Я не знакома ни с какой Желтковой... — Желточная едкая фамилия, даже произносимая в трубке, вызывала неприятные яичные ассоциации, а уж в сочетании с таким приличным и серьезным словом, как адвокат, и вовсе раздражала.

— Вы ее, безусловно, не знаете. Но она вас знает, кроме того, она уполномочила меня вести с вами переговоры. Поймите, я всего лишь адвокат и отрабатываю свои деньги. Я прошу вас, Маргарита, назначить мне время и место встречи, где я смогу вам все объяснить...

— Это связано со смертью моего мужа?

— Да, конечно...

«Почему конечно? И с какой стати какая-то там Желткова может быть связана с именем моего Оскара?» Но вслух сказала, чтобы поскорее положить конец своим сомнениям и удовлетворить любопытство:

— Записывайте адрес... Я вас жду...

Затем она позвонила на сотовый Можарову. Ей не хотелось одной встречаться даже с адвокатом. Пусть в роли ее молчаливого представителя побудет Сергей. И ей будет не так страшно, и ему приятно.

Она подготовилась к встрече незнакомого человека, оделась, причесалась и даже успела немножко подремать, наверстывая сон, которого лишил ее ночью своими разговорами Амфиарай.

Первым, на ее счастье, приехал Можаров. Она в двух словах передала ему свой разговор с адвокатом, после чего явился и сам Николай Васильевич Серов — крупный, симпатичный мужчина в дорогом костюме, при галстуке с золотой заколкой и большущим перстнем на правом мизинце. От него пахло дождем и одеколоном «Хьюго Босс».

— Проходите, пожалуйста... Вот сюда... — Она провела посетителя в гостиную, где их уже поджидал Можаров. — Познакомьтесь, это мой представитель, господин Можаров...

— Очень приятно, Серов. — Адвокат скромненько поклонился, пожимая руку Сергею. — Это даже хорошо, что вы не одна, учитывая те обстоятельства, которые я вынужден буду вам сообщить...

Рита подумала: «Оскар кому-то крупно задолжал, и теперь мне будет предложено расплатиться с его долгами». Во всяком случае, это было самое худшее, что только могло прийти ей в голову в связи с приходом адвоката.

— Я слушаю вас, Николай Васильевич.

Вместо того, чтобы говорить, Серов извлек из кармана костюма большой носовой платок и промокнул им влажное розовое лицо, после чего взял из папки, которую держал в руках, конверт, вскрыв который, достал несколько фотографий. Рита, пожав плечами и еще не чувствуя никакого подвоха, взяла первый снимок и увидела светловолосую девочку лет пяти, стоящую в ванне и окутанную большим желтым полотенцем. Она впервые видела этого ребенка и вернула фотографию, находясь в полном недоумении.

— Вот, взгляните... — Серов протянул ей следующий снимок, где рядом с этой же девочкой в той же ванной комнате стояла высокая брюнетка лет тридцати пяти в распахнувшемся халате, открывающем непомерно большую грудь и полные бедра. Женщина мыла девочку и при этом улыбалась.

«Интересно, зачем мне показывают именно эту фотографию? Чтобы я могла оценить эти пышные формы?»

— Эта женщина — моя клиентка, Софья Николаевна Желткова. А вот эта маленькая девочка, которую зовут так же, как и вас, Рита, — дочь Оскара Арамы... Теперь вы догадываетесь, зачем я к вам пришел?..

Но она еще ничего не понимала. Она смотрела на девочку и лишь качала головой.

— Вы хотите сказать, — подал голос Сергей, тоже внимательнейшим образом изучив снимки, — что Оскар находился в связи с Желтковой, вот с этой самой женщиной, и что она родила от него девочку?

— Совершенно верно.

— Но где доказательства?

— Мы были готовы к такому вопросу, поэтому заранее подготовились к визиту... Вот, пожалуйста, взгляните на эти бумаги... Это — результат экспертизы, произведенной незадолго до смерти доктора Арамы, который доказывает, что именно он является отцом Риты... Следовательно, ей принадлежит часть оставшегося после смерти доктора наследства, а точнее, ее четвертая часть...

— Я не верю вам... — Рита подошла и, сама не ожидая от себя такого дерзкого поступка, схватила бумаги и принялась их мять в руках. — Все это глупости, у Оскара не было детей... Это какая-нибудь сумасшедшая решила погреть руки на его наследстве... Николай Васильевич, я прошу вас покинуть мою квартиру. Я все понимаю, что вы адвокат, что вы явились, чтобы поговорить со мной, отработать свои деньги, но и вы должны меня понять: я не желаю ни с кем говорить о моем покойном муже и тем более выслушивать подобный бред о внезапно объявившихся наследниках. Все это, — она повернула к Можарову свое растерянное и вместе с тем злое лицо, — чушь собачья... И передайте Желтковой, что завтра же к ней придет уже мой адвокат и предъявит ей иск о возмещении мне морального ущерба... Я не знаю, как это правильно у вас там называется... Уходите. Я не хочу ничего слышать...