Война не по правилам - Александр Тамоников

— Устал и старею. Мирзади будет ждать «вертушку» с ПЗРК с полудня до 16.00.

— А что после 16.00?

— После он обещал отправить в наше посольство отрезанные головы медиков.

— Ну да. Посмотрим, кто кого и куда отправит. Целиком или по частям. Я все понял, Александр Михайлович.

— Вопросы?

— Имитационный вертолет?

— Будет. Тарасенко сегодня вылетает в Термез. Туда же подойдет экипаж со спецвагоном, в котором будут находиться муляжи ПЗРК. Люди Абдуллы увидят то, что должны увидеть.

— До связи, Александр Михайлович.

— До связи, майор.

Скоробогатов тут же объявил сбор офицеров и прапорщиков, довел до них изменение в обстановке. Связался командир группы и с Самойловым, капитан спросил разрешения оставить у Лашкара полковника Олейника и лейтенанта Брагера, а самому с Топаловым и Васиным пойти к крепости.

— Это лишнее, — сказал майор. — Оставайся на месте. До субботы наблюдение, в субботу контроль. Абдулла мечется, неизвестно, как быстро будут продвигаться хатуиты, вполне может стать так, что и суббота окажется неприемлемой датой. Переносить обмен больше не получится, и тогда Абдулла может дать приказ на уничтожение заложников. Находясь непосредственно у Лашкара, ты должен будешь всеми имеющимися силами воспрепятствовать этому, другими словами, атаковать кишлак. Внезапное нападение сыграет на тебя. Вы справитесь с девятью «духами». А мы у крепости как-нибудь разберемся, я даже снимать заслон у входа в тоннель пещеры не буду.

— Да, оголять тыл нельзя.

— Ты все понял, Саша?

— Так точно.

— До связи.

Приказ оставаться в пещере получили и старший лейтенант Зубров, и прапорщик Шмуро. У офицера Скоробогатов, также используя открытый текст, спросил:

— Вы имеете возможность удерживать тоннель в течение получаса?

— Продержимся, если надо, и дольше, — ответил Зубров. — Если только на нас не попрет банда штыков в сто с гранатометами и огнеметами.

— Таких сил у Мирзади никогда не было, нет и сейчас. Но он может выслать к пещерам человек десять-пятнадцать.

— С этими, командир, разберемся.

— Я вышлю к вам сапера, он заминирует вход и передаст пункт дистанционного подрыва тебе. Как начнете отход, удалившись на безопасное расстояние, завалишь подземный тоннель.

— Понял. Когда ждать сапера?

— Не будем тянуть, я пошлю его к вам немедленно.

— Понял, ждем!

— Давай, Саша.

Скоробогатов, отключив станцию, вызвал старшего лейтенанта Мурова и поставил задачу по минированию тоннеля. Забрав рюкзак с гранатами, минами, пачками пластида и взрывателями, старший лейтенант ушел в подземелье.

В 21.50 он доложил о выполнении приказа и попросил разрешения выйти в крепость ранним утром. В фонаре села батарейка, по серпантинам же подземного хода без риска что-либо повредить идти ночью было нежелательно. Командир группы разрешил старшему лейтенанту вернуться на основную базу в 6 утра.

Ночь с 22 на 23 мая прошла спокойно.

Утром Скоробогатов получил доклады от Самойлова и Зуброва. Старший лейтенант Муров вернулся в крепость ровно в 6 утра. Командир группы составил ему план минирования участка между вертолетной площадкой и остатками стен крепости. Муров с сержантом Омелиным, что служил помощником гранатометчика, приступил к установке боевых, звукошумовых, газовых и нескольких дымовых мин и зарядов. Все они приводились в действие дистанционно.

В Лашкаре ничего особенного не происходило. Было тихо и в районе пещер. Все самое главное и кровавое должно было разыграться на следующий день, в субботу. Единственно, что отметили наблюдатели за Лашкаром, из девяти боевиков провели пятничную молитву только семеро. Впрочем это было объяснимо. В банде головорезов Мирзади кроме местных отморозков служили и иностранцы, один из которых по национальности являлся украинцем, но принял ислам, двое наемников из Европы, француз Гуарин Форе и штатный палач англичанин Клиф Роклер. Впрочем, палачом, «должность», прижившаяся в бандах моджахедов и террористов недавно, являлся как раз бывший сержант Советской армии Виктор Петрович Назаренко, ныне кровавый Вели Худайназар.

Наступила звездная, теплая, безветренная ночь. Ночь перед активным этапом боевой операции.

Мирзади же, получивший тревожное сообщение о передвижении хатуитов к Кандараму, убедился, что раньше воскресенья Бани Ардан никак не выведет свое малочисленное, но оттого не менее грозное войско в район города, поэтому принял окончательное решение на проведение акции против русских в субботу. Оставалось всего ничего, получить от генерала Володарского подтверждение о том, что русские успеют в субботу перебросить переносные зенитно-ракетные комплексы в Афганистан. Следовало также предупредить людей в Термезе и на приграничной территории со стороны Афганистана о переносе акции, но это после разговора с российским генералом.

Мирзади включил спутниковую станцию, набрал номер нужного абонента. Несмотря на вечернее время, начальник управления был на месте:

— Володарский!

— Мирзади!

— Не скажу, что очень приятно.

— Взаимно. Вы готовы провести обмен в субботу в указанное мной время?

— Мы стараемся. ПЗРК уже на полигоне в спецвагоне, завтра в 7 утра он будет в Термезе. Перегрузка в вертолет займет около часа. Вылет «Ми-8» запланирован на 10 часов. Но вы сами понимаете, расчет расчетом, на практике же в график уложиться сложно. Но даже если вертолет вылетит в 11.00, то, с учетом того, что идти ему придется меняющимся курсом и на предельно малой высоте, он должен быть в районе Шарди в назначенный вами промежуток времени. Но предупреждаю, сразу экипаж не станет сажать вертолет, пока командир лично не увидит у площадки хирурга, его жену и анестезиолога. В целях страховки все ящики будут заминированы, так что не советую играть с нами. Как только заложники окажутся на борту и «вертушка» уйдет за Снежный перевал или в каком-то другом направлении, на удалении, не позволяющем сбить его из тех же переданных комплексов, самоликвидаторы автоматически отключатся, так как на удалении в десять километров их активация станет невозможной.

— Интересную картину вы нарисовали, генерал, — проговорил Мирзади. — Я вам отдаю заложников, и вы, отойдя с ними на безопасное расстояние, возьмете и подорвете комплексы.

— Не говорите глупостей. Вы же наверняка будете снимать на камеры, как мы передаем вам комплексы. Уже сам факт такой передачи ударит по репутации России хлеще самих ПЗРК. Нам совершенно не надо, чтобы эта сделка вышла за пределы Кандарама.

— А что помешает мне распространить в СМИ эту сделку после получения ПЗРК?

— Здравый смысл. Вы далеко не глупый человек и наверняка собираетесь продать комплексы. У вас, думаю, уже и покупатели есть и из ИГИЛ, и из «Талибана». Но покупатели такие, которым афиширование сделки тоже не нужно. Представьте, что произойдет, если вы выложите материал по обмену в Интернет? Да вас тут же обдерут как липу более мощные и не информированные о сделке группировки местных кланов, да командование западной коалиции медлить не станет. На вас откроют такую охоту, выжить в которой шансов — ноль. Если вы получите ПЗРК, а вы их получите при условии выполнения наших требований, афишировать сделку не будете, напротив, постараетесь сделать все, чтобы она осталась в тайне. Другое дело, если произойдет то, что вас беспокоит. Обман. Прием заложников и подрыв груза. Тогда у вас будут развязаны руки, а мы получим крупные неприятности от западных партнеров. Обман никому не выгоден, господин Мирзади. Или я не прав?