Восстание - Саймон Скэрроу

рассмотрению более широкой перспективы. Ожидание прибытия Боудикки и ее воинства только усугубило беспорядки, поскольку мародеры стремились унести как можно больше ценностей и всевозможного движимого имущества, прежде чем город перейдет во власть восставших бриттов. Очевидно, было небезопасно позволять женщинам и Луцию оставаться в гостинице, пока он принимает меры по их эвакуации. На реке все еще стояло много кораблей. Найти спальное место не должно составить труда, даже если ему придется заплатить за это. Поскольку ситуация становилась все более отчаянной, бежать было труднее, и он решил как можно скорее поговорить с одним из капитанов кораблей. Однако сначала он должен отчитаться перед пропретором.

Он поправил свой чешуйчатый доспех и пояс с мечом, прежде чем потянуться за мягкой шапочкой и шлемом.

- Когда ты вернешься?

Он повернулся и увидел, как из обожженной задней двери таверны выходит Клавдия босиком. Ее глаза были опухшими от бессонницы, и она смотрела на него с тревогой. Приблизившись, она взглянула вниз и поморщилась, увидев пятно засохшей крови на том месте, где был убит Денубий. Его тело было обожжено пламенем, и Катон приказал своим людям отнести его внутрь и поместить в одну из комнатушек проституток. Порция могла бы организовать похороны, если бы на это было время.

Старушка была в плохом состоянии. Она с ужасом наблюдала, как солдаты боролись с пламенем, а затем обессиленно рухнула, когда оно погасло, сморщенная и побежденная. Дым попал ей в легкие, заставив ее кашлять и задыхаться, а Петронелла помогла ей вернуться в комнату и просидела с ней остаток ночи.

Клавдия обняла Катона и притянула его к себе, когда он ответил.

- Сложно сказать. Зависит от того, какие планы строит Светоний.

- Планы?

- Если Второй легион не прибудет очень скоро, у нас мало шансов удержать Лондиниум. А пока ему предстоит следить здесь за порядком, пока он решит, стоит ли эвакуироваться. Мне нужно вывести тебя и остальных из города, пока восстание не закончится.

Она посмотрела на него, ее карие глаза расширились под бахромой темных волос, которые она покрасила, чтобы скрыть свою личность. - Ты нас отсылаешь?

- Я должен, любовь моя. Вы не можете здесь оставаться, и вам будет слишком опасно и трудно идти в составе колонны, если Светоний оставит Лондиниум. Как только он соберет достаточно сил, чтобы сразиться с Боудиккой, начнется битва, и нет никакой гарантии, что наша сторона победит.

- Куда ты нас отправишь?

- Если мы потерпим поражение, нигде в Британии не будет безопасного места для римлян. Вы должны идти в Галлию, пока все не закончится.

- Галлия?

- Это не так уж и далеко. Два дня плавания, максимум три. Я пошлю за вами, как только восстание будет подавлено.

- А если нет?

Он нежно поднял ее подбородок. - Тогда я хочу, чтобы ты забрала Луция и остальных обратно в Италию. Рядом с Помпеями есть небольшая вилла, принадлежавшая моему тестю. Это тихое место, достаточно далекое от городов и прибрежных курортов, где вы можете встретить любого, кто узнает вас из-за долгого времени, проведенного в императорском дворце. Арендная плата за дом в Риме и мои сбережения позволят вам жить безбедно. Все, о чем я прошу, – это чтобы ты воспитала Луция, как если бы он был твоим собственным сыном, и присмотрела за Петронеллой и Порцией.

- Кажется, ты все продумал, - грустно сказала она.

- Я пытался, - он ласково улыбнулся. - На одну вещь меньше, о которой стоит беспокоиться, пока я выполняю свой долг.

- А что, если я не хочу отплывать в Галлию?

Катон мысленно вздохнул. Он ожидал, что ее ответ может быть таким. - Мне будет гораздо легче идти навстречу врагу, если я буду знать, что ты и остальные в безопасности. Ты должна сделать это для меня. Я должен знать, что тебе и Луцию ничего не угрожает, что бы ни случилось.

- Ты говорил об этом с Петронеллой или Порцией?

- Еще нет. Я сделаю это позже.

- А что, если они скажут, что не покинут Лондиниум?

- Тогда я скажу им, что именно этого хотел Макрон по тем же причинам, которые я тебе только что привел. Теперь, когда он ушел, у них еще меньше причин оставаться здесь.

- Как ты думаешь, есть ли вообще шанс, что он все еще жив?

Катон на мгновение задумался. - Я бы хотел, чтобы он был жив, всем сердцем...

- Но?

- Но я не могу себе представить, как бы он смог пережить падение Камулодунума. Он бы никогда не оставил свой пост. Боюсь, его постигла та же участь, что и остальных защитников. Возможно, он купил нам несколько дней. Лучший способ почтить его жертву – использовать это время с умом и спасти тех, кого он любил.

- Я понимаю. Я поговорю с ними, пока тебя не будет.

Он поцеловал ее. - Благодарю. Теперь я должен идти.

Он надел шапочку и шлем, застегнул ремешки и направился к ауксилларию, дежурившему у ворот. - Запри за мной, - приказал он. – Продолжай быть начеку, пока я не вернусь или пока тебя не заменят. Ясно?

- Да, господин.

Он поднял засов и открыл ворота, выглянув на улицу. Все казалось тихим в прохладном брезжущих отбликах и тенях приближающегося рассвета. В обычное время люди шли бы до своих рабочих мест, а торговцы с ручными тележками направлялись бы на форум, чтобы установить свои лотки. Три облезлых на вид собаки лакали лужу крови в паре метрах от тела мужчины, лежащего у стены гостиницы. Его голова представляла собой бесформенную массу крови, костей и мозга, и Катон понял, что это, должно быть, один из грабителей прошлой ночи, скорее всего, тот человек, которого он рубанул, пока тот пытался подняться через дыру в комнате наверху.

Он закрыл за собой ворота и услышал, мягкий скрип запорной планки, установленной ауксилларием. Оглядываясь по сторонам, он прошел небольшое расстояние до перекрестка, выходящего на главную улицу города. Он отошел от собак подальше, и они приостановились, настороженно наблюдая за ним, пока он не отошел на безопасное расстояние, прежде чем возобновить свою ужасную трапезу.

Когда он прибыл накануне, ущерб, нанесенный городу, казался достаточно серьезным, но после ночного насилия и грабежей Лондиниум выглядел так, как будто его разграбила неистовая орда варваров. Почти не было дома или предприятия, где двери не были бы выбиты. Он миновал несколько сгоревших руин и еще две, которые все еще догорали. Семья и их соседи изо всех сил пытались сдержать пожар, выставив цепь из ведер к ближайшему колодцу. Напротив второго горящего здания сидели рыдающая женщина и двое младенцев, а рядом с ними лежала жалкая куча