Шанталь, или Корона против 2 - Екатерина Боброва

– Никого я не приманивала. Хватит сказки рассказывать.

Фридгерс понимающе усмехнулся, но тут же посерьезнел.

– Отрицание своего дара не поможет, – поделился собственным опытом, – я тоже пытался сопротивляться, – и он болезненно поморщился, а рука потянулась к поясу, – только хуже сделал. Так что, детка, советую включить мозги. Хочешь выжить – тебе они понадобятся.

– Мы сами разберемся, – Леон шагнул, вставая между мной и бывшим наемником, – ты тоже не забывай, что я еще не простил тебе похищения моей жены. Только благодаря мастеру Илю ты все еще на свободе.

– Всегда к твоим услугам, – Фридгерс изобразил шутовской поклон, – в любое время и в любом месте готов искупить поступок кровью. Твоей.

– Не унижаюсь дурацкими поединками, – ответил муж, демонстративно убирая револьверы. Я попыталась представить мужа на дуэли и поняла, что не могу. Вот хладнокровно убивающим – да.

– Глупые петухи, – проскрежетал маг, – один едва ходить научился, а уже торопится лишиться головы. Второй в любой момент может потерять жену, – и рявкнул: – Не о том думаете, идиоты!

В данный момент я была с ним солидарна. И почему ревность превращает мужчин в глупцов?!

– Предлагаю сесть и все обсудить, – махнула на затянутые чехлами кресла. Мужчины повиновались. Я оказалась между Фридгерсом и Леоном, мастер Иль устроился напротив.

– Таких как ты, девочка, мы звали ловцами, – начал он неспешно, потом и вовсе прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания, – редкий дар, но не уникальный. Обычно врожденный, но иногда его можно приобрести, если выжить после яда измененной твари.

Я вздрогнула, неверяще посмотрела на мага. Никто не знал, что спасенная мною измененная тварь отравила меня своими иглами. Но это же получается, он прав?

– По глазам вижу – угадал. И кого пожалела, наша добрая дарьета? Щенка? Котенка?

– Щенка, – буркнула, отводя взгляд.

Маг кивнул, явно достраивая еще один логический кирпичик в цепочку своих рассуждений.

– Потусторонние твари, или ночницы, или духи бездны, у них много названий, но суть одна: они – чужаки в нашем мире.

– Их действительно призывают? – уточнил Леон.

– Есть такой ритуал, – подтвердил маг и кинул предупреждающий взгляд – не перебивать, – но иногда ткань нашего мира истончается сама по себе, открывая им дорогу. Слава богам, стихийные прорывы крайне редки, иначе призванные давно бы уже наводнили всю округу.

– Эти все детские сказки, – Леон не внял предупреждению, – еще никто не доказал, что сущности сами по себе могут нанести вред человеку. А россказни о голосах в голове, – я вздрогнула, – бред сумасшедших. Другое дело, если их волю маги подчиняют с помощью печатей.

– Считаешь, дело только в печатях? – вкрадчиво поинтересовался мастер Иль, подаваясь вперед.

– Предпочитаю не верить, а знать, – отрезал Леон.

– Мастер, так может, – вдруг предложил Фридгерс, махнув рукой в сторону стены, где исчезла страшная змея.

– Боюсь, девочка не согласится, – мотнул головой маг, – да и стар я для женских истерик.

Я возмущенно фыркнула – какая истерика?! Я еще даже не начинала.

– Леон, боюсь, он прав. Я действительно видела призванную тварь, и это был не череп.

– Что? – не поверил он.

– Когда маг призывает тварь, это всегда насилие. Мы силой подчиняем их своей воле, но есть те, к кому призванные тянутся сами.

И трое мужчин посмотрели на меня. Я выдохнула, ощущая, как внутри зреет мерзкая уверенность, что дело отнюдь не в моем природном обаянии.

– Потусторонние питаются эмоциями людей, и больше всего их привлекает энергия смерти. Их часто можно встретить на кладбищах, полях сражений, в тюрьмах или в больницах. Некоторые, правда, селятся в домах, разными проказами заставляя хозяев испытывать страх и боль. Но есть люди, чьи эмоции для них – изысканный десерт. И этому десерту они готовы подчиняться и готовы его защищать. Даже ценой собственной жизни.

Так значит, я была десертом черепа, вот почему он меня защищал. Передернула плечами. Бездна, какое мерзкое чувство – ощущать себя чей-то едой.

– Погодите, но как же Черныш?

– Измененные твари тоже любят полакомиться чужими эмоциями. Думаю, природа твоего дара притягивает их тоже.

То есть десерт для всех страшилищ мира. Я прикусила губу, сдерживая зарождающуюся внутри истерику.

– Не бойся, я рядом, – Леон накрыл ладонью мои подрагивающие руки, притянул к себе, – вместе мы со всем справимся.

Как можно справиться с тем, что не поддается контролю?

Я недоверчиво покачала головой, осторожно высвободила руки. Пусть муж примчался меня спасать, я не забыла, по чье причине появилась тварь. А ведь на крыльце управления их было две. Одна – блондинка, вторая – жгучая брюнетка, если судить по цвету чешуи. И вот странное дело, предложи мне выбрать, с кем я хочу остаться наедине в комнате, не смогла бы сразу сказать, какая из змеюк лучше. А если вспомнить брошенный на меня блондинкой взгляд, потусторонняя тварь безопаснее будет. Подумаешь, эмоциями питается. Порой этих эмоций бывает так много, что рад бы избавиться хоть от части.

– И как мне дальше жить? – спросила, глядя на мага и старательно игнорируя недовольного Леона.

– А ты хочешь так жить? – вскинул брови мастер Иль.

Отличный вопрос для «десерта», который падает в обморок при виде посетивших ее гостей и слышит в голове странные голоса.

– Есть варианты? Или вы можете выгнать тварей обратно?

– Прости, не могу.

– Тогда, – прикрыла глаза, смиряясь с неизбежным, – буду жить так.

Если уговорить гостей не показываться на глаза остальным, научиться не вздрагивать и не визжать при их появлении, все будет не так уж и плохо, а со временем я привыкну. Придется привыкнуть, если не хочу сойти с ума.

– Должен сказать, из ловцов выживали лишь те, у кого был врожденный дар. Остальным дорога одна – в сумасшедший дом. Но ты продержалась довольно долго, можно попробовать поработать над защитой и устойчивостью, – маг окинул меня оценивающим взглядом, потом вздохнул: – Однако есть более насущная проблема. Кое-кто из моих бывших коллег возомнил, что скованные печатями твари могут управляться обычными людьми. Думаю, они наткнулись на записи о ловцах, не поняли их сути и решили, что сойдет любой. И если бы не ты, девочка, долго бы еще мучились, подбирая носителя, но с тобой у них есть шанс. Только представь, что будет, если ловцов станет сто, двести?

– Безумие, – выдохнул Леон, – его величество не позволит.

– Уже позволил, – усмехнулся мастер Иль, – да и выхода у него особо нет. Слышал, это помешательство распространилось и заграницей. Вопрос стоит не только в том, кто достигнет успеха, а кто сделает это первым. И сейчас перед нами их единственный успешный экземпляр.