Воровской дозор - Евгений Сухов

– Не думаю, иначе выдал бы себя пораньше. Просто случайность. Эту часть города он знает лучше нас.

– Если он поехал встречать груз, то мог отправиться в аэропорт или на вокзал.

– Но мы даже не знаем, что это за груз, – возразил Отто. – Это вполне могла быть какая-то небольшая коробочка, которую можно спрятать в кармане. Например, какие-нибудь древнегреческие украшения.

– Тоже верно… Вряд ли он уедет куда-нибудь из города, так или иначе вернется домой. Сделаем вот что, давай повернем к его дому и подождем его там.

Ожидание затянулось на два с половиной часа. За это время Гельмут успел сходить в ближайший ресторан и отведать венского шницеля с жареной картошкой, а Цайнер выкурить полпачки сигарет.

Черная длинная «Тойота» выехала из соседнего переулка и припарковалась у самого подъезда. Алекс Шрайбер в этот раз был не один: на переднем пассажирском кресле сидела Лиони.

– Когда она успела к нему подсесть?

– Где-то с час назад. Я тут звонил на ее домашний телефон, она была у себя.

– За ней тоже стоило бы установить наблюдение.

Дверь седана отворилась, и из салона поспешно вышел Шрайбер, за ним, немного поотстав, вышла Лиони, слегка покачивая ярко-красной небольшой сумочкой. Подождав подругу, Алекс подхватил ее под руку, после чего они энергично направились к дому, о чем-то оживленно переговариваясь. Мягко освободившись от женской руки, Шрайбер достал из кармана ключ и отомкнул дверь, пропустив вперед себя женщину.

Подождав несколько минут, Гельмут произнес:

– Выходим. Посмотрим, что у них там в салоне. Ты сканировал сигнал охраны?

– Да, – довольно ответил Отто, – я уже снял машину с сигнализации.

– Отлично. Постоишь у подъездной двери, мало ли чего.

Открыв разблокированную дверь, Гельмут юркнул в салон. На переднем сиденье ничего такого, что могло бы вызвать интерес: распечатанная пачка сигарет, зажигалка, три газеты, лежавшие аккуратной стопкой. В отсеке для перчаток хранился кожаный футляр из-под очков, небольшая книжка в мягком переплете…

Ничего стоящего!

Заглянув на задние сиденья, он увидел на полу рамы, завернутые в плотную темную бумагу. Вытащив нож, аккуратно разрезал бумагу и невольно сглотнул: с полотна, нарисованного потемневшими масляными красками, на него смотрели грустные глаза старика. На самой макушке небольшая черная шапочка, какую в Италии в эпоху раннего Возрождения носили служащие. Этот человек мог быть нотариусом или служить во дворце герцога. Печальный взгляд устремлен не вперед, где его ожидает зритель грядущих столетий, а назад, во времена его молодости, когда он был полон самых честолюбивых планов. Вот только грусть, застывшая в глазах, свидетельствовала о том, что этим замыслам не суждено было исполниться.

Полотно было из коллекции Феоктистова и принадлежало кисти Боттичелли, под незамысловатым названием «Портрет старика».

Вынырнув из салона, Гельмут снова поставил машину на сигнализацию и неторопливо, стараясь не привлекать к себе внимания, зашагал к своему автомобилю.

– Что там? – нетерпеливо спросил Цайнер, когда напарник разместился на водительском кресле.

– Все так, как мы и предполагали. В салоне две картины, одна из них принадлежит Боттичелли. Та самая, что была украдена у Феоктистова. Сегодня же получу ордер, и проведем тщательный обыск в квартирах этой парочки. – Покачав головой, Гельмут добавил: – А вообще, с их стороны крайне легкомысленно держать в автомобиле картины стоимостью десять миллионов долларов. Поехали! – завел он двигатель. – У нас еще масса дел.

Прокурор, немолодой человек с благородной сединой, оказался невероятно любезным. Выслушав короткий рассказ о подозрительной паре, немедленно выписал ордер, предупредив:

– Только вы там как-нибудь поаккуратнее, чтобы не возникло жалоб. Не хотелось бы мне разбираться еще и с этим.

Через сорок минут в сопровождении группы из трех человек Гельмут Пельц позвонил в квартиру Шрайбера. Дверь открылась практически сразу, как будто хозяин дожидался визита полиции. Он был одет в нарядный синий костюм, из нагрудного кармашка пиджака кокетливо выглядывал белый платок. Увидев на пороге мужчин с мрачноватыми лицами, удивленно спросил:

– Господа, вы к кому?

– К вам, господин Шрайбер. Мы из криминальной полиции, – показал Пельц заготовленный значок. – А вот это постановление на обыск в вашей квартире, – развернул он лист бумаги. – Ознакомьтесь.

– Господа, это просто какое-то недоразумение, – опешил Шрайбер.

– Позвольте пройти, – настойчиво проговорил Гельмут.

– К чему все это? – невольно отступил в глубину коридора Алекс под строгим взглядом инспектора. – Тут определенно какая-то ошибка. Я законопослушный гражданин, это вам подтвердит кто угодно!

– Вот мы и разберемся. Если вы ни в чем не виноваты, то вам нечего беспокоиться.

– Знаете, у меня сейчас очень важная встреча, мне бы не хотелось опаздывать…

Полицейские, стуча каблуками, уже прошли в комнату и принялись по-хозяйски осматривать полотна, развешанные на стенах. Процедура для них вполне обычная. У каждого за плечами были десятки проведенных обысков, а потому сегодняшний день воспринимался как рутина. Они мысленно разбивали комнаты на квадраты и определяли объем возможной работы. Получалось немало. Отто Цайнер, позвонив в соседнюю дверь, уговорил молодого мужчину и пожилую женщину быть понятыми, проводил их в квартиру и любезно рассадил на стулья.

Гельмут Пельц зашагал в зал, следом покорно двигался хозяин квартиры. Неожиданно остановившись, инспектор повернулся к изрядно перепуганному Шрайберу:

– Значит, говорите, торопитесь?

– Конечно, даже очень! – с воодушевлением ответил хозяин дома, цепляясь за последнюю надежду.

– Что ж, могу вам посодействовать, если для вас эта встреча очень важна. – На лице Пельца отразилось неподдельное участие.

– Разумеется, важна, вы даже не представляете насколько! – воскликнул Алекс. – Я буду вам очень благодарен. – И уже тише, с некоторым значением, добавил: – У меня весьма влиятельные клиенты.

Полицейские разбрелись по комнатам. В зале громко стукнула дверца застекленного шкафа, кто-то осматривал его содержание. Из спальни донесся какой-то скрежет – это Отто Цайнер отодвигал тяжелую кровать из орехового дерева. Хозяин квартиры лишь неприязненно морщился при всяком издаваемом звуке, словно каждый из них доставлял ему физическое страдание.

– Среди них имеются весьма высокопоставленные особы, – заговорщицким тоном продолжал Шрайбер. – Даже из министерства внутренних дел.

– Весьма любопытно… Пожалуйста, покажите мне все антикварные вещи и произведения искусства, попавшие к вам преступным путем.