Мистер Солнечный Cвет. Первая часть - Ким Ынсук

Эщин еле заметно кивнула и, погрузившись в свои мысли, медленно пошла в сторону мастерской. Ноги плохо ее слушались. Юджин просто стоял и наблюдал за ней.

Внезапно она упала. Ее юбка, словно шелковый цветок, опустилась на лед. Последние силы покинули девушку, она даже не пыталась встать.

Юджин подошел к ней и протянул руку. Она приняла помощь, но даже не взглянула на него, поднимаясь. Затем она убрала свою ладонь из его ладони – словно последняя частичка надежды выскользнула из его руки.

– Благодарю.

Это все, что могла сказать Эщин, перед тем как уйти, оставляя Юджина одного посреди замерзшей реки.

* * *

Император сидел за столом. Была поздняя ночь. Он поставил кружку с кофе на стол и сказал:

– Теперь, когда мы заполучили документ, мы можем ненадолго освободиться от давления сильных стран. Искренне рад этому.

Чонмун считал опрометчивым пить кофе так поздно, когда пришло время ночному отдыху. Император всегда должен быть отдохнувшим, чтобы принимать взвешенные решения. Помощник не разделял восторга императора, а потому решил промолчать.

– По твоему мнению, как лучше всего потратить эти деньги?

– Если позволите, ваше величество. Англия дает деньги Японии для защиты от России. Она подстрекает их к войне. Если начнется война, наша страна пострадает больше всех. Думаю, самым верным решением будет реорганизовать императорскую военную академию.

– Полностью согласен с тобой. Найдется ли человек, которому мы сможем доверить столь важное дело? Нужен тот, кого не подкупят японцы, и тот, кто не пойдет на поводу у своих личных интересов.

Чонмун сразу понял, кого именно имел в виду император.

– Вы говорите о человеке, который был замешан в недавнем инциденте?

– Он доказал, что может быть полезен. Думаешь, мы можем ему доверять?

– Возможно, сейчас он и на нашей стороне, но его цель не в достижении процветания Чосона.

Лицо императора помрачнело.

– Почему же ты так считаешь?

– Я думал, что знаю, какой он человек, но сейчас я понимаю, что это он видел меня насквозь. Есть человек, который знает о нем кое-что. Я тщательно все проверю, ваше величество.

Чонмун считал, что с Юджином стоит проявлять осторожность, однако сам император уже доверял ему.

– Тщательно и быстро. Я поймал себя на мысли, что все время восхищался им, – сказал император.

Чонмуна одолевало беспокойство за императора.

* * *

Дом министра был пуст, ворота были открыты настежь. От его былого великолепия не осталось и следа. Хина с сумкой в руках, стуча по брусчатке каблучками, вошла во двор дома Ли Сэхуна. Чонмун пришел раньше и ждал женщину во дворе.

– Почему решила встретиться здесь?

– Хотела подышать свежим воздухом и заодно осмотреться. Хочу купить этот дом.

В ночь, когда Сэхуна лишили жизни как изменника, его любовница пришла к Хине. Незадолго до инцидента она забрала золото и сбежала – как выяснилось, вовремя. Поскольку Сэхун был признан предателем, ее ждала бы такая же участь. Она пришла к своей давней знакомой, чтобы одолжить наряд, так как ее собственный сразу бы привлек внимание. Хина пошла Гэхян навстречу, за что получила от нее золотой слиток. Однако этого ей показалось недостаточно, она потребовала всю сумку с золотом. Было понятно, что золотые слитки украдены из дома Сэхуна, а значит, добыты нечестным путем. Гэхян пришла в бешенство, но такова была цена за спасение ее жизни.

Теперь на это золото Хина собиралась купить дом.

– Дом предателя передается государству, но, так как сейчас Чосон сильно нуждается в деньгах, он все равно будет кому-то продан. И этим кем-то хотела бы быть я.

Она открыла сумку, полную золота. Чонмун ответил, что распорядится, чтобы министр финансов уладил этот вопрос как можно скорее. Хина улыбнулась.

– Ты уже встретилась со своим отцом? Он вернулся в Чосон, поэтому, думаю, скоро вы встретитесь, если еще не довелось.

– Вы должны знать, что у меня нет отца.

Улыбка тут же исчезла с лица Хины, а Чонмун стоял и некоторое время молчал.

– Я повсюду ищу твою мать.

– Я знаю. Вы всегда так говорите.

– Думаешь, я лгу тебе, говоря, что ищу ее?

Хина совладала с эмоциями и улыбнулась:

– У меня нет другого выбора, кроме как довериться вам. У меня должна быть хоть капля надежды. Так же, как мне дорога моя мама, информация, которой я владею, важна для вас. Поэтому спрашивайте.

Столько силы в столь хрупкой женщине. Чонмун искренне восхищался ею, а потому доверял ей.

– Насчет того американца с черными волосами. Что ты о нем думаешь?

Как Хина и предполагала, у императора имелись какие-то планы на Юджина. Образ американца сразу возник в ее голове.

– Как вы уже сказали, он – черноволосый американец. В какой-то момент Америка обвинит его в том, что он чосонец, а чосонцы будут называть его американцем. Он просто одинокий иностранец.

Каждый раз, говоря о Юджине, Хина печалилась. Они оба жили жизнью, которую не выбирали, и она понимала его, как никто другой.

Выходя из двора дома бывшего министра, Хина и Чонмун продолжили разговор.

– Значит, в Америке у него нет семьи? За время пребывания в гостевом доме кто-нибудь приходил его навестить?

– Было письмо от человека из провинции Хамгёндо. Также в гостевом доме остановился его американский друг, тоже солдат. Пару дней назад приезжал еще один друг из Америки, но больше никаких посетителей за все время у него не было. И его комнату обыскивали несколько раз.

Чонмун опустил голову, раздумывая над причиной обыска комнаты Юджина. Поскольку он хранил у себя столь важный документ, вполне естественно, что те, кто был на стороне японцев, изо всех сил старались найти бумагу.

– Сын Ким Анпхёна остановился в соседнем номере. Кажется, они знакомы, но назвать их друзьями едва ли можно. – Хина сделала небольшую паузу, а затем продолжила: – И еще он довольно часто общался с госпожой Ко Эщин.

* * *

Эщин сидела в хижине в походной одежде и обматывала ногу тканью, приложив измельченные травы к ране. Она уже почти зарубцевалась. Эщин подумала, что шрам останется с ней навсегда как напоминание о том, что произошло.

«Страна, которую ты так отчаянно защищаешь, для кого она? Разве мясники могут здесь нормально жить? А что насчет рабов?»

«Вы всего лишь глупая дворянка».

Тогда и сейчас. Слова, которые преследовали ее. Эщин туго завязала повязку, словно наказывая себя. Она думала, что Чосон меняется в лучшую сторону, но не была ли это всего лишь иллюзия, в которую она хотела верить? Возможно. После слов Юджина она поняла, что жила в другом мире, где все ее оберегали. Она не знала, насколько тяжела жизнь за пределами ее дома.