Силы небесные, силы земные - Татьяна Гармаш-Роффе

И еще — он в глазах Лии лжец. Раз он хотел изнасиловать девушку — значит, не гей. И, понятно даже дураку (а Лия отнюдь не дура), создал он весь спектакль только для того, чтобы подобраться к ней поближе. В принципе, она может усмотреть в этом даже что-то лестное для себя: уж так девушка ему понравилась, что он пустился на суперсложный маневр, чтобы ее завоевать!.. Девки чрезвычайно тщеславны в своем большинстве. У них это в подкорке сидит, даже самые умные из них падки на лесть, будь то она выражена в словах или в поступках.

Однако вряд ли это поможет ему загладить вину. Тщеславие тщеславием, но гордость… она свое слово скажет, свою лепту внесет. А у Лии гордости хоть отбавляй. Она не простит его. Попытка изнасилования плюс ложь. Мир заключить не удастся. Лия никогда не согласится стать его женой.

Не согласится…

Добровольно — нет.

Значит, надо ее вынудить.

Причем так, чтобы быть уверенным, что она не сбежит, как только он отвернется.

И лучшее средство для этого — шантаж. Да такой, чтобы ей даже в мыслях не захотелось ослушаться Арсения! И он, кажется, уже знает, в чем шантаж будет состоять…

Конечно, тогда придется открывать карты. Да ведь все равно игра испорчена. Теперь можно быть самим собой. И, как только Лия вспомнит роковое слово, он ей скажет: у тебя нет выхода. Отсюда ты выберешься либо трупом, либо моей женой. Либо в морг, либо в загс. И не вздумай хитрить: твои родители у меня в заложниках. Захочешь бежать, направить против меня полицию — и они умрут. И не только они — я уничтожу всех, кто тебе дорог. Подругу твою Машку, Феликса — все они погибнут… Из-за тебя. Из-за твоего ослушания!

Как только она все вспомнит…

А она вспомнит, когда действие лекарства окончательно развеется. И это случится скоро.

Хотя… Этот момент можно будет оттянуть новой дозой. Если понадобится.

Так Арсений размышлял вчера. А сегодня, убедившись с утра, что Лия все спит, первую половину дня он потратил на организацию задуманного. Через Интернет нашел информацию, сделал несколько звонков людям, всегда готовым ему услужить. Затем отправился в больницу к отцу Лии, переговорил с ним, убедил. У Георга лицо мудреца, хоть в кино на роль приглашай, но доверчив он, как дитя. Разумеется, Лиины рассказы о замечательном «голубом» друге помогли, незнакомцу бы Георг не поверил. А Арсению — поверил. И помог ему убедить мать, Нину Олеговну.

К середине дня все было закончено: они отправились туда, где им будет комфортнее. И где Лия, без помощи Арсения, их никогда не найдет.

Потом он вернулся на Новослободскую и принялся ждать ее пробуждения.

Она проснулась. Ничего не помнила, только глазами хлопала. А потом опять заснула!

Арсений почему-то улыбнулся. Приподнялся на локте, посмотрел на спящую Лию. И снова ощутил некоторое умиление. За то время, что он играл с ней в дружбу, он будто изведал новое для него чувство… Так актеры, играя роли, открывают что-то новое в себе. Какие-то неведомые им раньше грани собственной души. За это время он привык воспринимать Лию как «свою». Ни одного человека он не подпускал к себе так близко, почти родственно, как ее.

Он встал, подошел к окну. Из окна этой квартиры на Новослободской вид был скучный, пыльный и серый — люди, что здесь живут, должны быть такими же пыльными и серыми. Как иначе? Окружающее пространство задает параметры внутреннему пространству. Если нет перспективы в окне, не будет и в душе.

Взгляд его, ища простора, устремился на небо. А на небе наливался румянцем закат.

Поздно уже, вдруг понял Арсений. Разговор с Лией на ночь ему не нужен. К столь решающему разговору должны прилагаться факты и действия — потому лучше начинать его с утра. Когда весь день впереди.

Отправился на кухню, приготовил свое снадобье и поставил стакан на прикроватную тумбочку. Лия захочет пить, рано или поздно…

Полуночный разговор в кабинете детектива закончился тем, что Феликс заночевал на Смоленке. Спал он каких-то четыре часа, вскочил в шесть утра, засобирался на работу, в больницу. Алексей Кисанов еще не выходил из спальни, Игорь, ассистент, ночевал у своей девушки, хотя в квартире детектива у него имелась комната, в которой и провел остаток ночи Феликс.

Он не стал прощаться с Кисановым: не хотел будить. Сделал себе без спросу чаю и бутерброд с сыром, быстро поел и уже почти вышел из квартиры, почти закрыл за собой дверь, как вдруг вернулся. Нашел на кухне ручку, листок бумаги и нацарапал: «Есть важная мысль, позвоните, когда проснетесь».

Звонок раздался, едва Феликс ступил в свой рабочий кабинет.

— Ты где? — услышал он голос Кисанова.

— На работе. Мы тут, в больнице, рано начинаем.

— Хоть поел?

— Да.

— Так что за мысль?

— Как раз о больнице… Только не о моей. О той, где Лиин отец. Я вдруг подумал: больница-то дорогая, частная. Лия прилично зарабатывает, но и тратит много. Больные родители почти целиком на ее содержании — сиделка, лекарства, врачи, это все влетает в копеечку. Она снимает квартиру, тоже расход. А в частной клинике цены сумасшедшие.

— Полагаешь, заплатила не она? Арсений?

— Не уверен… Но вероятность такая есть. Хотя тут нестыковка: получается, она позвонила Арсению, когда у папы приступ случился, позвала его… Это выглядело бы навязчиво, словно намек.

— Не преувеличивай. Они ведь добрые подружки, ты сам говорил.

— Когда у твоего отца опасный приступ, подружке звонить не станешь, не до того, вы согласны? Только если нужна ее срочная помощь. А какая от Мышьяка помощь, кроме материальной? Лия бы так не поступила. Она бы скорее позвонила мне: у меня хоть есть медицинские знания!

— Ты, случаем, не ревнуешь?

— Случаем нет. Я размышляю: а что, если Мышьяк был с Лией в кафе? И при нем случились судороги у Георга? Хотя тоже не стыкуется: отец Лии сказал, что никогда Арсения не видел.

— Тогда Арсений был там, но не с Лией. Кто-то ведь опрокинул стакан с соком и принес ему новый!

— Не рискнул бы так Мышьяк, не стал бы сам светиться с подменой сока. Это сделал другой человек, нанятый им.

— Значит, он находился поблизости. Уж если продолжать наши параноидальные гипотезы, то Арсений для того и подстроил судороги у отца Лии, чтобы выступить в роли благодетеля!

— Алексей Андре… Ну конечно! Точно! Иначе какой в них смысл, в этих судорогах! Он их спровоцировал, он все подстроил — и он был там! Под каким предлогом он появился в поле зрения Лии, не знаю, — случайно, мол, мимо проходил? Слабовато… Но он, без сомнения, устроил ее папу в эту дорогущую клинику! И заплатил, как пить дать!

— Ты с работы отпроситься можешь? Поедем в больницу, узнаем, кто платил да каким способом. Если повезет, там его банковская карточка отметилась.