Танковые сражения войск СС - Вилл Фей

Мы без проблем добрались до командного пункта батальона, расположившегося на ферме. Наш адъютант Фридль Шинхофен забрал пленных для допроса. Командир поздравил нас и приказал всем машинам покинуть Версенвиль. Нашему «тигру» отводилась роль арьергарда, и мы должны были идти в Эрен последними.

Как только мы тронулись, снова прозвучал сигнал тревоги. Неподалеку послышались звуки стрельбы танковых орудий и пулеметов. Командир приказал: «Танк — марш!», и мы снова выехали на открытое место. В нашем стальном ящике мы испытывали неловкость, находясь среди домов. Снова канадцы шли в атаку. Четыре «шермана» катили по полю с северо-запада в направлении Версенвиля. Это значило, что нам надо поторапливаться, если мы не хотим, чтобы эти танки укрылись за крайними домами и сорвали план отхода.

Командир, как всегда, давал четкие команды:

«Танк — стоп! Пулемет радиста — огонь по пехоте! Противотанковым — крайний правый танк — дистанция 400 — огонь!» Наш первый снаряд просвистел мимо цели, зато второй угодил точно посередине кормы вражеского танка, вероятно, попав в моторное отделение. Через несколько секунд над танком уже выросло облако черного дыма. Попаданием нашего снаряда танк резко развернуло. Его орудие оказалось направлено на нас, но выстрела не последовало. Два фугасных снаряда предотвратили попытки экипажа покинуть машину. В прицеле наводчика показался второй танк. «Дистанция та же — целиться с упреждением — огонь!» Этот танк тоже на полной скорости получил снаряд в борт. Третий и четвертый танки остановились и открыли огонь по нам. Но, промахнувшись первыми снарядами, они дали задний ход и быстро скрылись из вида в овраге. Мы выпустили еще несколько пулеметных очередей и фугасных снарядов по отступавшим канадцам и уже у самого Эрена присоединились к колонне штабных машин, медленно переваливавшей через холм.

В Эрене нас уже ждали командир Вайс, адъютант батальона Фридль Шинхофен, ротный Кальс и наш взводный Бараль. Наш танк вместе с командирской машиной и «тигром» Шинхофена занял оборону на западной окраине Эрена, направив орудия в сторону Версенвиля. На горизонте мы видели нескончаемые колонны танков и автомашин, катившие на восток в лучах вечернего солнца. Это означало, что кольцо окружения, намечавшееся вокруг Фалеза уже несколько дней, замкнется. Но это уже не первое окружение, из которого нам приходилось прорываться!

Наш командир хотел подъехать поближе и вести огонь по колоннам до последнего снаряда.

Батальонный адъютант Фридль Шинхофен попытался объяснить ему тщетность такого поступка, но командир ответил, что утром, когда сомкнётся кольцо и начнется преследование, все также утратит смысл. Только прямой приказ больше не открывать огня в этот день удержал наш «тигр» на месте. Ночью нашего командира вызвали на КП для инструктажа. Он вернулся с известием, что мы должны ожидать новых приказов и в течение ночи уйти к железнодорожной станции Френе-ля-Мер.

Как и было приказано, мы вышли в направлении на Винья, достигли города около 3 часов утра и получили новые указания. На выходе из города за изгородью стояла тяжелая 88-мм зенитка. Эти ребята из люфтваффе уже несколько дней не получали пайков. Мы поделились с ними своими трофеями: консервированным пудингом, сардинами, консервированным маслом, английским табаком и неизменным сидром. «Томми» всегда возили с собой всякие лакомства, которые полюбили и мы! Наш экипаж научился пользоваться веревками, и мы прекрасно знали, где во вражеских танках хранятся продукты. Мы уже довольно давно обходились без своих пайков: нас снабжали Союзники!

Еще до полудня, ярким солнечным утром, на поле в километре от нас появились вражеские полугусеничные машины. Зенитчики развернули пушку, а мы отправились вперед к небольшому дому у железнодорожного переезда, так как разведывательные машины тем временем вошли в Винья с тыла. Мы заняли позицию у изгороди за домом так, что торчали только башня и ствол орудия. Две разведывательные машины двинулись к железнодорожной насыпи, ведя огонь из всех стволов. Уж не для храбрости ли они это делали? Один канадец вел огонь из 20-мм пушки, установленной над водителем.

Мы выпустили снаряд по первой машине. Она отлетела с дороги к металлической мачте и осталась на месте. Второй машине снарядом сорвало переднюю ось. Экипаж выпрыгнул и сдался в плен. Оба они были ранены, причем один из них серьезнее, чем другой. Они с благодарностью приняли нашу помощь. Оказав необходимую медицинскую помощь, мы отвезли их к зенитчикам, которые готовились к отходу, чтобы переправить их дальше на перевязочный пункт. Один из пленных все порывался отдать нашему командиру часы в знак признательности за спасение, но мы с благодарностью отказались. О раненом противнике мы позаботились так же, как позаботились бы о своем боевом товарище.

17 августа 1944-го окружение стало свершившимся фактом. Командир отменил приказ, по которому мы должны были прикрывать отход своих частей. Всем было приказано самостоятельно прорываться из окружения общим ударом в направлении на Вимутье и сосредоточиться там.

Командир пожелал нам всем удачно выбраться из кольца. Требовались решительные действия! Настроение на КП было мрачное. «Панцер» Майер пропал еще накануне ночью, уехав на разведывательной машине. Мы направились в Трен и по дороге остановились у перекрестка на совершенно голом холме. Мы читали дорожные указатели, и тут над нами громыхнуло. Шрапнель! Над головой повисли черные облачка разрывов, и на танк и на дорогу с шумом посыпались осколки. Нас заметили! Полный газ — и короткая остановка в следующей деревне! Возле церкви путь преградила мощная баррикада из дубовых стволов не меньше метра в обхвате. Нам удалось столкнуть ее в сторону, и бревна скатились в ручей на глазах у двух молодых людей, с интересом наблюдавших за нами из ворот церкви. Это препятствие означало бы конец пути для любого колесного транспорта. Мы были уверены, что у тех ребят были свои приказы, но расспрашивать их, к сожалению, было некогда! Нам нужно было выбираться из окружения, так как за последние несколько дней боев мы получили немало повреждений. Система охлаждения текла, постоянно теряя воду. Возникали неполадки со стартером. Система кондиционирования воздуха была повреждена огнем артиллерии. Нам нужно было найти ремонтную бригаду! В деревне было полно машин. Самолеты постоянно атаковали нас на бреющем полете, и колонны остановились. Мы решили обойти эту деревню, Сен-Ламбер, стороной. Потом пришлось снова остановиться — перегрелся двигатель. Через несколько минут наш танк пересекал открытое поле и на самой окраине Шамбуа получил прямое попадание. Механик-водитель резко остановил машину. Командир крикнул в боевое отделение, спрашивая, не сошел ли он с ума, останавливаясь в таком месте. Двигатель отказал. Просто не выдержал!

Мы попытались попросить танк № 001, шедший в том же направлении, подтянуть нас на буксире. Командир нашего батальона Вайс ехал, стоя в разведывательной машине. Из раны на его голове шла кровь. Он выслушал наши объяснения. Он приказал взорвать наш «тигр», а нам залезть в № 001. Буксировка была невозможна! Мы были в окружении! Потом он на полной скорости понесся дальше. Вместе с ним в машине был тяжело раненный батальонный врач. Вскоре после этого при попытке прорыва санитарная полугусеничная машина попала под сильный огонь артиллерии. Батальонный врач погиб в машине, а наш командир, вторично раненный в поясницу, попал в плен.