Среди нас 3 - Макс Вальтер

кукуху оторвёт и я окончательно сравняю с асфальтом магазин. Уж по сугробы точно укорочу. Просто чувствую, что мне это по силам.

Успокоив сердце, я продолжил впитывать жидкую энергию. Как вдруг почувствовал, что подо мной сложился стул. И вовсе не там, где это продумано заводом изготовителем. Всего на мгновение я утратил контроль и вобрал в себя весь оставшийся комок ярости. Накрыло меня конкретно. Однако в отличие от всех предыдущих случаев я продолжал цепляться за крохотную нить, связывающую моё сознание с реальностью.

В уши уже врывался грохот разбиваемого помещения. Кажется, снова досталось многострадальной двери, слишком уж явный скрежет рвущегося металла сейчас прозвучал. Я попытался унять тело, заставить его слушаться, но единственное, что смог подчинить — обоняние. Да, всё лучше, чем только слух, но ещё недостаточно. В ноздри ворвался целый поток всевозможных запахов. Мир заиграл новыми красками, помогая мне хотя бы понять, в каком направлении несётся моя туша.

Ещё один рывок на поверхность — и вот я уже могу видеть, как от меня во все стороны разлетается снег. Я будто машина пёр сквозь него, даже не замечая сопротивления. Лапы толкали меня вперёд, выбрасывая снег с такой силой, что он натурально взлетал выше окон второго этажа мелькнувшей мимо пятиэтажки.

Стоп! Лапы?

Я вдруг замер как вкопанный, рассматривая свою руку с огромными загнутыми когтями, покрытую густым, бурым мехом. Такие могли принадлежать лишь медведю, но их размер…

«Нихуясе!» — попытался произнести я, но из пасти вырвался дикий рёв, от которого задрожали стёкла. Птицы сорвались с крыш и чёрной тучей поднялись в небо.

И тут меня накрыло. Слишком сильными были те эмоции, что я испытал в момент осознания. Меня вышибло в забытье быстрее, чем удалось взять их под контроль.

* * *

— Да чтоб тебя черти дрючили! — выругался я, очнувшись в том же подъезде.

И вряд ли я смогу объяснить, как это понял. Просто всё вокруг было знакомым: запахи, завывание ветра в разбитом окне, радиатор отопления с облупившейся краской на левой крайней секции… Окончательно я в этом убедился, увидев на стене надпись: «Дёма — петух», а рядом — схематичное изображение члена. Ну так себе художество, видали и получше.

Однако какого хера я здесь делаю? Почему снова сюда?

Да какого чёрта⁈ Я точно сейчас должен об этом думать⁈ Я, мать его, медведь! Огромный, сука, как не знаю что! Как⁈

Эмоции не просто переполняли меня, они натурально били через край. Мысли метались, будто бешеные кони, и мне никак не удавалось сосредоточиться на чём-то одном. Зато все предыдущие вопросы разрешились сами собой. Я бы, наверное, тоже улепётывал куда глаза глядят, если бы мой друг у меня на глазах превратился в огромную медвежью тушу.

А почему одежда цела? По идее, я должен её разорвать, при такой-то объёмной заднице. Странно, может, превращение происходит как-то иначе? Возможно, со временем я это пойму, а пока стоит даже порадоваться данному обстоятельству. Было бы очень «комфортно» приходить в себя на лютом морозе голым.

Не зря в своих репризах Задорнов всегда упоминал пытливый русский ум. Мне вдруг вновь захотелось обратиться и проверить границы возможностей своего зверя. Ну машину, к примеру, разорвать, или попытаться пробить стену. А по деревьям лазить я умею? На что вообще я способен в этом обличье? И на сто процентов уверен: подобные вопросы волновали бы каждого, кому досталось такое чудовище в качестве второго «я». А уж попробовать сознательно постучать в бубен кому-то из бесов я желал больше остального.

Однако зверь молчал, словно у него сели батарейки. Зато внутри меня ревели кишки, которые просто умоляли закинуть в них чего-нибудь вкусненького, и как можно больше.

Но вместо этого я принялся обшаривать подъезд. Ведь не зря же меня принесло сюда второй раз подряд?

Глава 16

Фарш

В своё прошлое пребывание в этом подъезде выше второго этажа я не поднимался. Во-первых, мало приятного перешагивать через примёрзшие ошмётки, а во-вторых, не было цели обыскивать все квартиры. Мне лишь требовалось отыскать что-нибудь съестное, что я и сделал за первой попавшейся открытой дверью. Но сейчас мне требовалось что-то найти, и я понятия не имел, что именно.

Не помню, кто говорил: «Если человек выпадает из окна пятого этажа и остаётся жив — это случайность, второй раз — совпадение, а третий — уже привычка». Пока медведь привёл меня в этот подъезд дважды, но что-то подсказывает: был бы и третий заход, предоставь я ему эту возможность. Он явно здесь нечто учуял, а я, естественно, ни черта не помню. При этом честно несколько раз пытался вызвать в памяти хоть малейший намёк. Без разницы, будь это подозрительный запах или звук. Но тщетно, по данному поводу в голове царила абсолютная пустота.

Не знаю почему, но обыск я решил производить сверху вниз. Поднявшись по лестнице, замер на площадке третьего этажа. Взгляд упёрся в равностороннюю трёхгранную пирамиду, сложенную из оторванных голов. Впервые вижу, чтобы бесы развлекались подобным образом. Обычно им плевать на всё, будто они вовсе не испытывают никаких эмоций. Неужели люди? От нас всего можно ожидать. С другой стороны, головы редко находились после атаки бесов. Мы, конечно, особо и не искали, но и на подобную конструкцию я нарываюсь впервые. Никогда даже не слышал, чтобы кто-то встречал такие пирамиды.

Присутствовала в ней и некая энергия. Я чувствовал её, но опознать не мог, потому как принадлежала она тьме. Да и фонила не сильно, а так, будто лёгкое дуновение ветра, едва уловимый сквозняк, который можно почувствовать, лишь поднеся руку к месту из которого тянет.

Здесь этот принцип не сработал, зато возбудил любопытство. Я попытался снять верхнюю голову, чтобы заглянуть внутрь. Однако она и не подумала сдвинуться с места. Первой мыслью было «Примёрзла», и на таком морозе это совсем не удивительно. Вот только даже хороший пинок не смог сбить голову с навершия пирамиды.

Почесав макушку, я решил вернуться к данному занятию чуть позже, после того, как проверю подъезд и сгоняю за своими вещами. Перед натиском заговорённого меча эта штука вряд ли устоит. Но странности и не думали заканчиваться. Стоило шагнуть на ступень, чтобы подняться выше и продолжить обыск, меня повело. Голова закружилась, в глазах потемнело, а колени затряслись от внезапно нахлынувшей слабости. Я едва успел схватиться за перила, а другой рукой опереться о стену, чтобы не рухнуть рожей в бетонную лестницу.

Некоторое время