Только с ним - Адалин Черно

Убеждаю я себя долго, но не получается. Смотрю на них и понимаю, что попал. В эту самую минуту понимаю. До этого думал, что это херня все и пройдет. Даже когда избивал Диму, думал, что это нормальная реакция на подобного рода действия. Оказывается – нихера не нормальная.

Я это лишь сейчас осознаю, когда хочу подойти к ним, оторвать от нее этого пацана и сломать ему нахрен руки, которыми он ее трогает. И ее… блть, мне закрыть ее хочется! Под замок посадить и не выпускать! Чтобы, сука, ни один мужик на нее смотреть не посмел, потому что она моя. Моя.

И только.

Аля замечает меня сама, когда заканчивается танец. Она отходит от этого парня и идет в мою сторону. Останавливается, а затем в улыбке искренней расплывается и бросается мне на шею. Я ее машинально обнимаю в ответ. Вдавливаю в свое тело так, что чувствую позвонки под своими пальцами.

Аля ничего не понимает. Она выпила и ей весело. Для нее нормально вот так потанцевать с другим, а для меня – нет. Потому что, блть, у меня нет никого, с кем бы я хотел в обнимку танцевать. Никого, кроме нее. А у нее – есть. Это не плохо, это просто… надо принять. Постараться хотя бы принять.

У нее своя компания, она учится. Это неизбежно, но черт… как же мне похеру. Я просто хочу, чтобы ее никто не трогал.

– Я так рада, что ты приехал! – целует меня в щеку и отстраняется.

Выпила она прилично, потому что смотрит на меня пьяным взглядом.

– Кто это?

Киваю ей за спину. Аля мнется, правда, парень находится сам. Подходит к нам и руку мне протягивает. Я узнаю его еще до того, как он представляется.

– Никита.

Пиздец тебе, Никита.

Аля

Когда Глеб дергается и, освобождаясь от моих объятий, делает шаг к Никите, я не сразу понимаю, что так и не сказала ему о той смс-ке. На следующий же день я пошла к одногруппнику разбираться. Ник смотрел на меня удивленно, затем полез в сумку, достал телефон и, понажимав что-то на сенсорном экране, попросил извинений. Сказал, что вовсе не знал, что отправил ее мне и она предназначалась другой девушке. Кому именно он говорить отказался.

Вечером я пришла домой, Глеб ничего не спрашивал, а я и думать забыла о том, что Ник мне написал. Между нами с Багровым все было прекрасно. Ровно до этого момента.

Я пытаюсь дернуть его за руку и не позволить тронуть Ника, но Глеб лишь отмахивается и бросает хмуро:

– Отойди.

Меня оттаскивает Динка. Перехватывает за талию и тянет на себя подальше от разборок. Мы отходим не сильно дальше. Необходимости нет. Глеб замахивается и Никита падает на пол. Хорошо, что хоть сознание не теряет. Он ни разу не боец, хороший мальчик, математик, я пару раз списывала у него. Против Глеба у него нет никаких шансов, да он и не пытается. Зато Глеб поднимает его с пола на ноги.

– Прекрати! – кричу ему. – Прекрати его трогать!

Я вырываюсь из рук Динки и бегу к ним. Глеб отталкивает Ника и тот, влетев в толпу, снова падает. К нам приближается охрана, но Багрову, кажется, наплевать. Он подхватывает меня под руку и ведет к выходу, по пути бросая охране, что выйдет сам. Нас не трогают, но идут следом, чтобы мы точно покинули территорию клуба. Мой телефон остался в сумочке, а та на диване в ВИП-кабинке.

Глеб со мной не разговаривает и никак не реагирует на мои попытки затормозить. Выводит меня на улицу и тащит к парковке. Останавливается у какой-то жутко дорогой машины, щелкает сигнализацией и, открыв дверь, толкает меня в салон. Я забираюсь внутрь и обиженно кусаю губу. Я ничего такого не сделала, чтобы так себя со мной вести. Потанцевала с одногруппником, да, но это ведь не преступление. Хотя если подумать о той смс и сложить все воедино – преступление.

Глеб не спешит ко мне. Стоит у машины, нервно постукивает по крыше. Я бегло осматриваю салон из кожи и приборную панель. Красиво здесь все и Глебу безумно подходит. Как выдастся возможность, нужно будет спросить, откуда у него этот автомобиль. Насколько я знаю, квартира у него съемная, денег он немало зарабатывает, но купить такую машину сразу слишком накладно.

Проходит несколько минут, прежде чем он занимает место рядом.

– Помолчи сейчас, ладно? – говорит сходу, не давая мне слова вставить.

Я замолкаю. К окну отворачиваюсь. Не хочет разговаривать и слушать. А я хочу поговорить. Сказать, что ни в чем не виновата.

– Мой телефон остался в клубе.

Глеб смотрит на меня исподлобья. Злится, но никак не комментирует то, что я сказала. Заводит двигатель и выезжает с парковки. Эта машина другая. Опасная и быстрая. Я понимаю это лишь тогда, когда Глеб резко ускоряется на почти пустой трассе. Я прижимаюсь к сидению, сжимаю ремень безопасности и в ужасе смотрю на дорогу. Едем мы так несколько мгновений, после чего Глеб резко тормозит у обочины и включает аварийку. Поворачивается ко мне.

Смотрит злым взглядом, который не сулит ничего хорошего. Я вдруг хочу к нему прикоснуться. Даже к такому. К колючему, нервному, напряженному, со злостью во взгляде. Хочу его успокоить. Я ведь могу? Он всегда раньше мне это позволял, кроме единственного раза, тоже связанного с Никитой.

– Можно? – киваю на его щеку и, не столкнувшись с преградой, быстро касаюсь ее ладонью.

Глеб на секунду прикрывает глаза. Трется о мою руку щекой.

– Ту смс Никита по ошибке отправил.

– Блть!

Глеб отворачивается, садится на своем месте ровно, прижимается к спинке сиденья и запрокидывает голову назад. Я не понимаю, что означает эта его реакция. Он мне не верит? Или Никите? Или что? Может, разочарован во мне?

– Ты меня пытаешься успокоить или правда веришь? – вдруг говорит он.

– Верю во что.

– Что смс не тебе писалась.

– Он даже не знал, что отправил мне смс. Открыл при мне мессенджер, удивился.

– Ну да… а что ему еще сказать, когда ты пришла разбираться, а не ответила ему тем же.

Я вздыхаю. Ничего доказать ему, конечно же, не получится. Но я-то видела реакцию Никиты. Врать у него нет причин.

– Блть, Аля!

Глеб поворачивается ко мне, притягивает меня к себе, смотрит хмуро.

– Ты наивная такая, чистая. Он на танцполе тебя облапал и глазами сожрал. И ко мне выдвинулся не просто так. С вызовом. Придурок, конечно. Думал, ему прокатит. Или что мы поссоримся из-за драки. Девочки, знаешь, любят пожалеть ущербных.

– Глеб…

– Дай договорить. Этот пацан не ошибся. Он знал кому писать и напишет еще. А потом снова дурачком прикинется и скажет – а не тебе. А я снова ему рожу начищу, потому что мое трогать нельзя. Я не позволю.

– Ты меня пугаешь, – говорю искренне.

Я испугалась тогда, когда он избивал Диму, но сейчас мне еще страшнее. Глеб он… словно неуправляемый и одержимый. Мной.