И залпы башенных орудий... - Валерий Большаков

Середа повернулся к Леуи.

— Что у вас за корабли? — спросил он резко.

— Модульные десантные крейсера, — доложил кхацкх. — Это что-то вроде себумских истребителеносцев. На каждом — по две тысячи десантно-штурмовых модулей и истребителей прикрытия.

— Пусть стартуют немедленно! — распорядился Середа. — Помогут нашим прикрыть отход транспортов!

Леуи послушно боднул головой воздух.

— Да, — вспомнил Середа, — и распорядитесь насчет эвакуации! Транспорты уже садятся, чем быстрее погрузимся, тем быстрее уйдем отсюда и меньше потеряем убитыми и ранеными!

Чинно-благородное собрание кхацкхов моментально преобразилось, все забегали, засуетились, заговорили.

— Копаныгин! Така! Пулей на борт! — скомандовал Середа и выбежал под своды удивительного многоэтажного леса.

Суперкрейсер над озером уже зажег все навигационные огни, объявляя готовность один.

Флагман ворвался в гравилифт и отдал команду:

— Кораблю — взлет!

В транспортной капсуле Середа малость отдышался, поругав себя за небрежные занятия физкультурой, и в рубку вошел уже хладнокровным воякой, подтянутым и собранным.

«Рюрик», переведенный из стационарного состояния, поднимался над Маргом. Внизу, подернутый облачками, бугрился лес.

— Стартуют! — крикнул Копаныгин.

Самые большие деревья дху плавно опадали, открывая лучам Ахернара зеркальные корпуса длинных сигар. В сотню метров поперечником модульные крейсера величественно поднимались из глубоких шахт, выдвигаясь на пятьсот метров, на километр…

— Да когда ж они кончатся?! — воскликнул Копаныгин.

Модульники «кончились», достигнув в длину полутора километров. Гигантские круглокорпусные корабли толстыми иглами прокалывали облачность, прошивали атмосферу и выходили на орбиту, нестерпимо сверкая на солнце. Один из модульных крейсеров прошел рядом с «Рюриком», и оказалось, что не так уж гладок его корпус — там обтекатели антенн торчат, здесь ребра радиаторов и тестерные пазы, и еще множество овальных выступов, рядами и шеренгами — полуутопленные модули: десантные, десантно-штурмовые, истребительные.

— Господин флагман! — крикнул возбужденный Григорян. — На связи адмирал Леуи!

— Дай громкую!

Середа дал, и рубку заполнил говорок кхацкха:

— Флагман, на орбиту выведены все двадцать четыре модульника. Посадка на транспорты ведется организованно. Жду ваших приказаний.

— Адмирал, — в том же тоне заговорил Середа, — ваша задача не пропустить к планете себумских истребителей и штурмовиков!

— Я должен их сажать?

— Ты должен их сбивать!

— Понял. Принял к исполнению. К вылету готовы тысяча пятьсот истребителей-перехватчиков. Первая сотня стартовала. Пошла вторая…

Внезапно Така приглушенно воскликнул, раскидывая руки в стороны — жест крайнего изумления.

— Что еще? — буркнул Середа.

— Флагман! — сказал Така, волнуясь. — Это не себумы!

— Что?! Что-что?

— Это не себумы вышли из подпространства! На подходе ударные и линейные крейсера таоте!

— Рептилоидов?!

Середа на долгую секунду растерялся. Облегчение в нем боролось с опасением: кто приближается? Новые враги?

— Григорян! — гаркнул он. — Срочный запрос на линкосе! Кто, откуда, по какой надобности?

— Нам представляться? — уточнил Анастас.

— Обязательно!

Ударная группировка таоте перестроилась в оборонительную воронку и замедлила продвижение. Теперь стала заметна и форма звездолетов — все крейсеры представляли собой объемные эллипсоиды, этакие «яйца» в два, а то и в четыре километра длиною.

— Они хотят говорить! — крикнул Григорян. — С нашим «главнокомандующим и главноначальствующим»! Что передать?

— Таоте признают только личные встречи! — подсказал Така.

— Передай, — велел Середа, — что местом встречи я предлагаю суперкрейсер или планетарник. Пусть выбирают…

Анастас отправил радиограмму в срочном импульсе и вскоре разогнулся над пультом:

— Они согласны! И высылают легкий крейсер!

— Займешься стыковкой…

— Есть!

Корабли сходились.

— Слушайте все! По местам! Окончательное торможение! Гравикомпенсаторы на минус два «же»!

Суперкрейсер остановился и повис в пустоте. Слева сиял Ахернар, справа клубилась Гелла, вся в кипени протуберанцев.

— Планетарный осветитель включить! Зажечь посадочное освещение правого борта!

Исполинская громада «легкого крейсера» — всего-то полкилометра в длину! — подошла к самому борту «Рюрика». Суперкрейсер выставил с правого борта гигантские причальные упоры, коснулся ими корабля таоте и погасил остаток инерции. Две соединительные трубы-галереи выдвинулись и сошлись переходными камерами.

— Есть стыковка!

Над передней частью легкого крейсера, на круглой, огражденной площадке верхнего обзора показался рептилоид в пузырчатом скафандре с суставчатыми конечностями. Он медленно поднял руки вверх и резко опустил их, разводя в стороны и сгибаясь в поклоне.

— Таоте приветствуют хомо! — пояснил Така смысл телодвижения.

— Ну, что ж, — сказал Середа, — хозяину полагается встретить гостей. Пошли, Така, будешь подсказывать.

Прихватив эскорт в полдюжины десантников, флагман спустился в четвертый шлюз, откуда тянулась швартовочная галерея, и стал ждать. Ожидание не затянулось — зашипело в малом кессоне, потом открылся внутренний люк, и на палубу шагнули трое рептилоидов — таоте. Насколько помнил Середа, подобные встречи происходили всего дважды — таоте не были расположены к контактам. Середа с любопытством разглядывал чужих. Таоте напоминали тритонов или гигантских саламандр. Кожа у них была чешуйчатой, зеленой, лицо — плоский овал с двумя глазами-блюдцами, а вот руки почти человечьи, только трехпалые.

Мода таоте не отличалась оригинальностью — от пояса и ниже колен рептилоиды прикрывались длинной юбкой наподобие саронга или парео, на узкие плечи они накидывали пелеринки или короткие пончо, а ноги до колен покрывали обмотками.

Таоте, стоявший впереди троицы, повторил движение привета — воздел руки и раскинул их в низком поклоне.

Середа поклонился в ответ. Таоте, ворочая яблоками глаз, произнес на очень чистом русском языке:

— Здравствуйте, добрый день, привет!

— Я приветствую уважаемых таоте на борту моего корабля, — ответил Середа.

Рептилоид замер на секунду, словно соображая, и представился:

— Я Эо из семьи Коа, начальствующий над пятью манипулами кораблей. Кто ты?