Еврейская сага - Пётр Азарэль

На следующий день поздно вечером все собрались на платформе Киевского вокзала. Прощанье было недолгим. Проводница просила их поскорее подняться и занять свои места. Лев Самойлович обнял Леонида и Елизавету Осиповну, Рома попрощался с Илюшей и они исчезли в чреве вагона. Через пять минут поезд тронулся, бряцая бамперами и рессорами, и медленно покатил вдоль платформы. Илюша через окно смотрел на друга, махавшего ему рукой, пока тот не скрылся в толпе на скудно освещённом перроне.

10

Работа в строительном кооперативе давала Ромке хороший заработок, позволявший жить на широкую ногу даже в это время, когда отпущенные цены, вопреки обещанию Ельцина, выросли во много раз, опустошив счета людей в Сберегательных кассах. А в начале девяносто второго произошёл перелом, которого он ждал последние два года. Указ Президента «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» открывал возможность осуществить его мечту о создании собственной компании. Летом за двадцать пять рублей населению стали продаваться ваучеры, представляющие собой приватизационные чеки, номинальная стоимость которых составляла десять тысяч рублей. Рома получил три ваучера, потому что он полагался и его трёхлетней дочери Светлане. У отца, Льва Самойловича, и матери было ещё пять, и они просто подарили их ему. Родители Маши дали шесть. Люди не понимали, что делать с этими бумагами, и охотно продавали их скупщикам. Настало время действовать, смекнул Рома. Он обратился к жильцам дома, где проживал. Они заходили к нему, и он покупал у них ваучеры по хорошей цене.

Рома понимал, что такой формат приватизации является результатом компромисса между правительством и Верховным Советом. Он регулярно читал газету «Коммерсантъ» и знал, что Егор Гайдар, заместитель председателя правительства России, один из основных идеологов экономических реформ, и Анатолий Чубайс, экономист из Ленинграда, назначенный Ельциным председателем Госкомимущества России, изначально не были сторонниками ваучерной приватизации. Они предлагали отказаться от неё в пользу постепенной приватизации за деньги, накопленные населением по сберегательным программам. Роман уже чувствовал, что в стране назревает кризис между законодательной и исполнительной властью,

и реформаторам в правительстве с большим трудом приходится добиваться принятия своих решений. Лидеры коммунистической партии жаждали реванша, они всё ещё обладали огромной властью, политической, административной и финансовой, и стремились прибрать к рукам ключевые отрасли народного хозяйства. Принятый порядок приватизации давал серьёзные преимущества «красным директорам», получившим эти должности в советские времена. Во многих случаях основная доля акций оказывалась в руках трудовых коллективов, обладавших преимуществом при их приобретении. Используя административное давление, руководители предприятий могли добиваться нужных результатов голосования на собраниях акционеров, а затем зачастую и выкупать долю работников, становясь их полноправными владельцами. Правительство стояло перед дилеммой: бандитский коммунизм или бандитский капитализм. Оно выбрало последнее.

Когда на продажу выставили строительно-монтажное управление, Рома уже был готов приобрести акции. Но этого было мало. Чтобы получить контрольный пакет, и, следовательно, большинство в акционерном обществе, он собрал работников своего кооператива и объяснил им, что нужно объединиться, иначе влиять на деятельность предприятия и получать дивиденды от прибыли им не удастся. Его поддержали, и они приобрели около тридцати пяти процентов акций, почти столько же, сколько группа акционеров, собравшихся вокруг директора. Валентина Николаевича Прокофьева в управлении любили. Он был общителен и остроумен и не демонстрировал свою власть, а обращался с уважением, объясняя, что если работу не выполнить, не будет ни премии, ни бонусов. Среди «красных директоров» он был фигурой редкой. Это понимали в тресте и по службе его не продвигали. Сейчас Ромка вновь убедился в его порядочности. Прокофьев явно не стремился всеми правдами и неправдами, как многие его знакомые на других московских заводах, стать владельцем предприятия. На первом же собрании акционерного общества его выбрали председателем, а в правление вошли Лев Самойлович и Рома. На заседании правления решили выпустить на продажу акции и продолжить управление компанией в интересах коллектива акционеров. Ромка почувствовал, что пришло его время, он работал с увлечением и страстью человека, впервые осознавшего силу своего таланта добиваться успеха и получать прибыль. На следующем заседании он предложил взять ссуду в банке и приобрести новое оборудование и увеличить объёмы строительства.

— Это позволит нам повысить производительность труда, часть людей перевести на новые объекты и так расширить нашу деятельность, — убеждённо заявил Рома.

— Ты уверен, что мы сможем вернуть кредит в срок и ещё заработать? — спросил Валентин Николаевич.

— Расчёты показывают, что, не поднимая полгода зарплату работникам, нам удастся выплатить банку всю сумму за два года. Сейчас появился спрос на загородные коттеджи. Это очень выгодный бизнес, который с ростом числа богатых людей будет только расти.

— Я уже связался с несколькими заказчиками. Они нас знают и готовы доверить нам строительство. Это хорошие деньги, — поддержал сына Лев Самойлович.

— Арсений Павлович, — Прокофьев повернулся к юристу. — Что вы думаете о плане Романа Львовича? У Вас нет возражений?

— Думаю, всё логично и обоснованно. В процессе работы мы продумаем, как оформить это наилучшим образом.

— Прекрасно. Начинаем действовать в предложенном направлении. Желаю всем нам успеха. Заседание правления объявляю оконченным.

Через полгода уже было очевидно, что экономическая программа Ромки работает. На Рублевском шоссе компания начала строительство на нескольких участках и готовилась приступить к работе ещё на трёх. Он стал владельцем и небольшой компании, выросшей из его кооператива, занимающейся ремонтом жилого фонда в городе и инфраструктурой дачных посёлков. Ромка приобрёл «Мерседес» и купил новую квартиру в престижном районе. Ему казалось, что жизнь удалась, и он стал задумываться о приобретении участка на Рублёвке.

Однажды, когда они с Машей в воскресенье обедали в ресторане «Прага», к нему подошёл хорошо одетый мужчина средних лет.

— Добрый день, Роман Львович, мой босс хотел бы с Вами побеседовать, — сказал он, указав на господина, сидевшего в углу большого, с хорошим вкусом оформленного зала.

— Передайте ему, что я готов принять его у себя в офисе в любое удобное ему время, — ответил Рома. — Вы же видите, я не один.

— И всё-таки, я бы посоветовал Вам принять его приглашение.

— О Кей, через полчаса я подойду, — согласился он, почувствовав что-то неладное.

Маша с беспокойством посмотрела на него.

— Всё в порядке, Рома?

— Да, конечно. Со мной желает переговорить тот господин в сером элегантном костюме. Я скоро вернусь, дорогая. Но вначале мы поедим.

Вышколенный, одетый в униформу ресторана официант с большим подносом подошёл к столу и, поставив на него красиво прибранное блюдо с салатом и два блюда с бефстроганов, пожелал «приятного аппетита». Они молча поели, потом Рома