Война без особых причин - Александр Багой

– Примите сообщение! – закричал я. – Абоненту 3122! «Андрей, срочно позвони на мобильный. Вадим!»

Машину подбросило на кочке. Телефон упал под ноги. Я с трудом удержал руль. Остановился. Страх проходил, но на смену ему пришла боль от унижения. И эта боль была мучительна.

Зазвонил телефон. Шепотом матерясь, я согнулся, отыскивая его. Нащупал. Телефон продолжал звонить.

– Да, я слушаю! – крикнул я и ударился затылком о рулевую колонку.

– Здорово, – спокойно сказал Осина. – Что случилось?

– П…ец случился! Полный п..ец! Я морщась тер ушибленное место.

– А поподробнее?

Я сбивчиво, перескакивая с пятого на десятое, рассказал. Осина внимательно слушал.

– Они еще на хате?– спросил он, когда я замолчал.

– Да, там! Они еще там!

– Встретимся через час возле дома. – ответил Осина и отключился.

– Андрей! Андрей! – закричал я. – Андрей. В ответ раздались гудки. Я со злостью швырнул телефон на пол.

… Я подъехал к дому через пятьдесят минут. Остановился чуть в стороне, так, чтобы видеть подъезд, а самому не бросаться в глаза. Осина еще не появлялся. Я закурил. Хлопнула задняя дверца. Я подскочил, чуть не выронив сигарету изо рта.

– Лечи нервишки, брат! – услышал я голос Осины и обернулся. Это был он. В темных очках и бейсболке, надвинутой на глаза.

От Осины исходила спокойная уверенность и сила. То, чего не хватало мне. Ох, как же я был рад его видеть! И, скрывая эту радость, буркнул:

– Посмотрел бы я на твои нервы! Чиба предлагал меня Козеле сдать…

– Даже так? – беспечно удивился Осина. – Ах он Чиба, Чибачок… Тут он не прав.

Осина полез в принесенную с собой сумку. Вынул из нее пистолет «ПМ» с длинным цилиндром глушителя, навинченным на ствол.

– Держи, – протянул он мне.

– Мочим всех? – спросил я.

– – Ага, кивнул Осина. – Бунт на корабле надо давить. В зародыше.

Я вспомнил свой страх и унижение в этой квартире всего час назад. Я ненавидел их всех. И больше всех Чибу! Я не колеблясь принял пистолет. Пряча оружие под куртками, мы прошли в подъезд. Поднялись по лестнице.

– Стучи, – сказал Осина, показав на дверь. Я постучал условным стуком. Дверь приоткрылась. Осина выстрелил в образовавшуюся щель. Я распахнул дверь ударом ноги. И перепрыгивая через лежащее в коридоре тело, мы бросились в квартиру.

Пацаны смотрели телевизор. Они так ничего и не успели понять. Негромко хлопали выстрелы. Пацаны молча умирали. Лишь Витя Боксер рванул из кармана «мою» гранату. Я выстрелил ему прямо в лицо и он упал. Граната откатилась к стене.

… В комнате пахло сгоревшим порохом. Под ногами звенели перекатываясь стреляные гильзы. Я считал убитых.

– Четверо, – сказал я Осине. – Одного нет.

– Кого? – спросил он, меняя обойму. Я переворачивал каждый труп, заглядывая в лицо.

– Чибы нет, – сказал я, осмотрев последнего. Осина с досады ударил кулаком в ладонь.

– Неужели ушел? Блин, вот не везет, а… Негромко плеснула вода. Я замер, прислушиваясь.

– Что?! – нетерпеливо спросил Осина.

Я приложил ствол пистолета к губам. Осторожно прошел в коридор. Заглянул в туалет. Никого. А вот и ванная. Я взялся за ручку двери. Потянул на себя. Закрыто. Я облегченно рассмеялся.

– Здесь он, сука! Андрей, он в ванной спрятался!

Осина подошел и встал у стены, справа от двери. Так, чтобы если будут стрелять через дверь, не попасть под пулю.

– Чиба! – позвал он. – Ты здесь? В ответ громко заплескалась вода, как будто кто-то встал в ванне.

– Чиба! – снова позвал Осина. – Открой дурашка, к тебе папа пришел!

– Уходите! – дрожащим голосом закричал Чиба. – Я буду стрелять! Уходите!

И словно в подтверждение своих слов выстрелил несколько раз в дверь. Пули легко пробили фанеру и застряли в противоположной стене. Белым облачком осыпалась штукатурка.

– Здесь он, мышонок! – процедил Осина.

– А я тебе что говорил? – ответил я и стукнул в дверь. – Чиба! Открой! Это я, твоя смерть! Чиба опять выстрелил. Я прижался спиной к стене.

– Надо его быстрее мочит, сказал Осина. – А то скоро менты появятся.

– Ага, – согласился я, лихорадочно прикидывая варианты. И тут меня осенило. Граната!

Я побежал в комнату, подобрал гранату. Согнувшись проскочил мимо ванной в кухню. Поманил Осину. Он подошел, вопросительно глядя на меня. Я молча показал ему на маленькое окошечко под потолком в стене, разделявшей ванну и кухню. Осина улыбнулся и показал мне оттопыренный большой палец.

Я осторожно поставил табуретку. Встал на нее, заглянул в окошко. Чибу я не увидел. Наверное он стоял как раз под окном. Я выдернул кольцо у гранаты. Зажал скобу. В другую руку взял пистолет и ударил рукояткой в окно. Зазвенело разбитое стекло.

Я протянул руку внутрь и разжал пальцы. Булькнула вода. Я соскочил вниз и присел. Ба-бах!

Взрыв сотряс стены. Из разбитого окна повалил черный дым. Я выглянул в коридор. Дверь ванной криво свисала, полусорванная с петель.

Осина, отстранив меня первым вышел в коридор. У дверей ванной остановился. Покачал головой.

– Фу-у! Как не гигиенично, – сказал он и пошел к выходу.

Я двинулся за ним. По дороге тоже заглянул в ванную. Дым уже частично рассеялся. То, что осталось от Чибы лежало в расколотой ванне. Стены и пол были заляпаны кусками крови и ошметками мяса. Прямо возле двери валялась ступня. Я вышел из квартиры, перешагнув через лежащий у двери труп.

Плохо одному в пустой квартире. Не с кем даже поговорить. И дни – такие же пустые – тянутся бесконечно медленно. Сначала, чтобы убить время я днем спал. А потом нет, перестал. Потому что есть еще ночи, тоже бесконечные. Ночью почему-то часто приходят мысли о смерти… Интересно почему?… Порой мне казалось, что я схожу с ума от одиночества…

Смешно сказать, но меня спасал телефон. Я звонил Юле. Говорил с ней. С Темкй. О чем? О пустяках. О погоде. Об игрушках. О том, какое мороженное ему сегодня купила мама… То, что раньше было простым и привычным, теперь оказывалось исполненным глубокого смысла

Потом я прощался. Клал трубку. С нежностью гладил красный пластмассовый корпус телефона. На ощупь он был теплым, словно живой…

А еще у меня был календарь. Я просиживал над ним часами. Тщательно вычеркивал каждый прошедший день. Считал сколько осталось.

Иногда, во сне, мне вдруг казалось, что я забыл это сделать, и тогда я вскакивал в холодном поту. Хватал календарь. Начинал лихорадочно высчитывать. Бывало, что меня охватывали сомнения в правильности подсчета. Я убеждал себя, что ошибся. Что сегодня не среда, а четверг, или скажем пятница. Убедить всегда удавалось. Вот только на следующий день, включив телевизор, я узнавал, что ошибки не было…