Моя анимежизнь 9: Активация! - Павел Смолин

class="p1">— Что за бардак? — Принялся за воспитание подполковник: — В жилище всегда должен быть порядок!

— Простите, сенсей! — Извинились за раскиданные тут и там шмотки и пустые бутылки из-под газировки ребята.

— Стоп! — Остановил я Хиро-куна, который бросился поднимать носок: — На месте преступления ничего не трогать!

Николай Степанович за моей спиной издал едва слышимый смешок.

— Закрывали дверь на ночь? — Спросил я.

Жильцы покачали головами.

— Тц, это сильно расширяет круг подозреваемых! — Расстроился я и спросил Кейташи: — Где ты спишь?

Он указал на стоящую у правой стены кровать. Культовые персонажи спят на двухярусной, у стены левой. Внимательно глядя под ноги, дошел до кровати блондина.

— Волосы наш убийца собирать не стал! — Сделал я первый вывод, глядя на усеивающие кровать и пол волосы.

— Убийца? — Удивился Хиро-кун.

— Он же убил часть личности Кейташи! — Развел я руками.

Мужики безжалостно гоготнули.

— Если будете мешать работать детективу, я буду вынужден удалить вас с места преступления! — Укоризненно заявил им я.

Мужики извинились и пообещали быть человечнее.

— Можешь немного расслабиться! — Хлопнул друга по плечу: — Проклинать тебя никто не собирается!

— Слава богу! — Облегченно выдохнул он.

Ржака!

— Во сколько вы вчера легли спать? — Спросил я жильцов, присев на корточки около кровати.

— Примерно в полночь, — Ответил за всех Эйитиро-кун.

— В 11.45! — Поправил его мой верный Хиро-кун, продемонстрировав блестящие «Касио» на руке.

— Николай Степанович, могу я попросить вас поассистировать? — Попросил я МИДовца.

— Конечно, Иоши-кун! — Явно получающий от происходящего удовольствие мужик достал из кармана шорт блокнот и записал: — Жертва уснула в 11.45.

Подобрав с пола чью-то футболку, с ее помощью аккуратно достал из-под кровати советские канцелярские ножницы.

— А вот и орудие преступления! — Радостно заявил я.

— Наш убийца на удивление беспечен! — Сделал промежуточный вывод проникшийся атмосферой подполковник.

— У нас в палате есть такие же, — Аккуратно завернув орудие преступления в футболку, передал ассистенту.

— Мои тоже на месте! — Кивнул подполковник.

— Тимофей, можешь найти кого-нибудь, кто побреет Кейташи? Боюсь, в таком виде мы не можем показать его общественности, — Попросил я его.

— Хорошо! — Кивнул он и покинул помещение.

Для очистки совести подергал балконную дверь, указал на задвинутый шпингалет:

— Так было всю ночь?

— Да, мы туда не ходили, — Подтвердил понурый Кейташи.

— Значит картина преступления ясна! Дождавшись, пока жертва беззаботно уснет, наш убийца вооружился казенными ножницами, прокрался по коридору, вошел и надругался над великолепной прической моего дорогого друга! — Выкатил я промежуточный вывод.

— Записал, Иоши-кун! — Отчитался посольский.

— Ваши ножницы на месте! — Осмотрев стол, удовлетворенно кивнул я и поведал Хиро— и Эйитиро-кунам: — Но вы — все еще под подозрением! Вы вполне могли спереть чужие ножницы ради подставы!

— Аники! — Жалобно протянул Хиро-кун.

— Мое сердце твердо, как камень! — Пафосно выдал я: — Сидите здесь!

Подобрав посольского, вышел в коридор, столкнувшись там с одетой в белый халат улыбающейся тетенькой лет тридцати с машинкой в руках.

— Спасибо, что прибыли так быстро в такую рань! — Поблагодарил я ее.

— Здесь такое не редкость, — Хихикнула она и прошла в комнату в компании подполковника.

— Сначала, для очистки совести, зайдем ко мне! — Поведал я Николаю Степановичу и постучал в свою дверь.

Открыла нам мокренькая после душа Хэруки, целомудренно укутанная в халатик.

— Мы нашли орудие преступления! — Похвастался я ей, подошел к столу: — Наши ножницы на месте, что несколько снимает с тебя подозрения! — Поведал лучшей девочке.

Она сложила ручки на груди и фыркнула.

— Побудь здесь, хорошо? Нам нужно продолжать распутывать это дельце!

— Иди, веселись! — Отмахнулась она, и мы вышли в коридор, где подобрали подполковника.

— Моя невеста точно ничего не делала, — Заявил я мужикам.

— Мы и не сомневались, Иоши-кун, — Ответил за обоих Николай Степанович.

Совершив обход, нашли ножницы у всех, кроме Нанако с Кохэку.

— Твой мотив — самый сильный! — Заявил я насупившейся (разбудили же!) янтарноволосой подруге.

— Если бы я хотела испортить ему жизнь, я бы сделала это сразу! — Фыркнула она, поправив волосики.

— Иоши-сама, я абсолютно уверена, что Кохарун этого не делала! — Встала на защиту девушки Нанако.

— Я тоже уверен, — Кивнул я.

— Что ты тогда здесь делаешь? — Зевнула Кохэку.

— Веду это дело! — Заявил я, подошел к балконной двери: — С открытой спали?

— Да! — Подтвердила Нанако.

— Здесь очень хороший воздух, поэтому закрывать не стали! — Добавила Кохэку.

— Слышали что-нибудь среди ночи? — Спросил я.

— Ничего! — Ожидаемо покачали они головами.

— Понятно, — Вздохнул я: — Побудьте здесь, хорошо?

— Хорошо! — Покивали они, и я повел пати на балкон.

— Сюда можно попасть из комнат Мари и Чико, девочек-айдолов и моего деда, — Пафосно опершись на перила и устремив взгляд на море, потер я подбородок: — Но моя сестренка никогда не сделает ничего подобного, а у Ханако и Хори-семпай…

— Ее зовут Изуми! — Просунув головку в дверной проем, закрыла пробел в моей памяти Нанако.

— Спасибо! Отличная работа, секретарь! — Показал я ей большой палец, девушка счастливо улыбнулась и вернулась в палату.

— У этих двоих мотива не было совсем, — Продолжил я думать вслух: — А на деда даже думать смешно! Если бы он хотел, просто переломал бы Кейташи все кости.

— Твой дедушка очень силен, — Кивнул подполковник и вспомнил о важном: — Как ты того американца, а?

— Не распыляйтесь на мелочи, подполковник! — Не позволил я сбить себя с пути и пошел вдоль балкона.

— Кяяя! — Заорала голая Ханако и задернула шторы.

— Иногда реальность меня прямо радует! — Сохранив в специальный архив в мозгу дивную картину, похвастался я ржущим мужикам, подергал дверь: — Заперто!

— Убирайтесь отсюда, извращенцы! — Раздался с той стороны голос моего айдола.

— Пойдемте дальше, тут все понятно, — Решил я, и мы пошли дергать дверь Чико и Мари: — Заперто! Моя сестренка не любит сквозняки, поэтому так было всю ночь, — Отмазал я хорошего ребенка: — Но Мари еще под подозрением —