Властелин моих грез - Данелла Хармон

Дейдра целовала Ирландского Пирата!

Капитан встал, но, покачнувшись, ухватился за спинку кровати и сжал ее с такой силой, что дерево затрещало.

– Не может быть… – прошептал он, глядя в окно.

Кристиана вдруг затрясло, и он тяжело опустился на кровать. Постепенно неверие сменилось горечью, горечь – гневом, а гнев отступил под натиском безумной ярости.

Она предала его, хотя говорила, что любит.

– Я доверял тебе! – крикнул он, всаживая кулак в стену. Из костяшек тут же хлынула кровь, но эта боль была ничтожна по сравнению с тем ударом, который нанесла ему судьба. – Черт возьми, я любил тебя! Господи, как ты могла?! – Кристиан с трудом подошел к окну, увидел, что дверь у Фолеев открыта, свет желтым квадратом падал на газон.

Она стояла у двери, положив руку на грудь своего любовника – человека, который был его врагом. Капитан хотел закрыть глаза и не мог. Хотел отвернуться, но не смог сделать даже этого, а потом смотрел, как Дейдра обнимает Ирландца.

Предан…

Кристиан слышал ее радостный смех, и этот смех словно вбил последний гвоздь в гроб, в котором лежало его умирающее сердце. Потому что у него больше ничего не осталось. Ни чувств, ни боли – одна пустота.

Наконец пират вскочил на коня, а Дейдра осталась стоять на дороге, повернувшись к востоку, в ту сторону, куда ускакал Ирландский Пират.

Теперь капитан понял, зачем Дейдра О'Девир пустилась в опасное путешествие. Найти брата? Господи, каким же он был глупцом!

Кристиан сжал кулаки. Переполнявшая его ярость требовала хоть какого-то выхода, но ему все же удалось взять себя в руки. Губы превратились в узкую полоску, серые глаза стали холоднее вод Северной Атлантики, а сердце заледенело.

– Ты еще пожалеешь об этом дне, моя дорогая, – пробормотал он сквозь зубы.

Несколько фонарей освещали темные палубы фрегата. Матросы лениво потягивали грог и сокрушались из-за отсутствия Дилайт, морской пехотинец, опершись на мушкет, смотрел куда-то вдаль. Йен Макдаф, вахтенный офицер, попытался развеять тоску волынкой, но был встречен проклятиями и теперь мрачно стоял рядом со Сканком, озираясь в поисках укрытия от надоедливого дождя.

– Ночь тихая, – пробормотал канонир. – Хибберт говорит, лорд и хозяин еще не лег.

Йен, поежившись от холода, бросил взгляд на корму:

– Похоже, так оно и есть.

– Что-то произошло, Йен. Вернувшись от ирландки, он никому не сказал ни слова. Как ты считаешь, между ними не пробежала кошка, а, Йен?

– Понятия не имею, Сканк. Но ты прав, в воздухе пахнет грозой. Старый козел приезжал сегодня на фрегат, они с капитаном заперлись и битый час говорили о чем-то в его, каюте. Эванс, стоявший на вахте у двери, подслушал, что завтра ночью будет дело.

– Какое дело? – Сканк вытер шляпой мокрое лицо.

– Черт, я вообще-то не должен говорить тебе, возможно, это секрет, но все мы ходим на одном корабле и…

– Йен, прекрати нести чушь!

Большой шотландец пожал плечами:

– Ну ладно, у губернатора есть шпионы, рыскающие по Бостону и пригородам. Они ходят по тавернам, болтают вздор, прикидываются друзьями мятежников…

– Продолжай! – Сканк оглянулся на присоединившихся к ним Тича и Хибберта в промокшей насквозь форме.

– Да, расскажи нам, Йен.

Настойчивость друзей переборола опасения шотландца. К тому же команда давно забыла о былой враждебности к человеку, который уважительно и гуманно обращался с ними, поэтому все будут на стороне капитана, что бы ни случилось.

– Так вот, шпионы Гейджа пронюхали, что мятежники собираются, перевезти на берег с корабля оружие. Это должно произойти завтра ночью, у Сейлема. – Йен посмотрел на огни фрегата «Алкиона», качавшегося на волнах недалеко от них. – Вы знаете, что капитан Меррик вернулся с патрулирования? Возле Кейп-Энна он заметил большое торговое судно, пытался задержать его, но торговец воспользовался плохой видимостью и скрылся. Подозрительно, как вы считаете? Адмирал полагает, что это лишь подтверждает слухи о завтрашнем деле. Он хочет, чтобы лорд и хозяин был там и поймал всех на месте преступления.

– Интересно, будет ли там Ирландский Пират? – буркнул Тич.

– Не представляю. Но вряд ли мятежники доверят это кому-то другому, ведь Ирландский Пират у них самый ловкий.

– И вряд ли адмирал поручит ловить его кому-то другому, – криво улыбнулся Сканк, – кроме лучшего капитана… – Все разом посмотрели в одном направлении. – …нашего лорда и хозяина, – договорил канонир.

На фрегате почти никого не было, поскольку капитан Лорд – один из немногих командиров – разрешал своим матросам отлучаться на берег, чем тоже снискал их любовь и преданность.

Растирая ноющее плечо, Кристиан мрачно смотрел на густую пелену тумана. Не видно ни звезд, ни линии горизонта, но где-то в море стоит торговое судно с оружием, которое должен перевезти мятежникам Ирландский Пират.

Кристиан был уверен, что арестует контрабандиста, однако эта уверенность не радовала его, он по-прежнему чувствовал себя одиноким и покинутым.

Интересно, что она почувствует, когда он поймает человека, который так много значит для нее? Придет к нему, станет умолять о пощаде? Или вздумает снова прибегнуть к обману?

Кристиан погладил сиденье стула, на котором она когда-то сидела, дотронулся до мягкого одеяла, в которое однажды завернул ее. Тут у него за спиной раздались повизгивание щенков и сопение Тилди, вылизывающей своих детенышей.

Нет, он не совсем одинок. Взяв самого маленького, капитан положил его за пазуху и направился к столу.

С тяжелым вздохом он придвинул к себе чернильницу и перо. Сначала Эмили, теперь Дейдра… Обе предали его, променяли на других мужчин. Почему? Кристиан прижал щенка к груди. Слава Богу, на свете есть животные, они всегда преданны и не способны на обман. Как жаль, черт возьми, что того же нельзя сказать о женщинах!

В Менотомии было темно, сыро и холодно, лились потоки ледяного дождя, завывал пронизывающий ветер, но Дейдра, закутавшись в одеяло, сидела на полу у раскрытого окна и представляла, что находится в родной Ирландии.

Сумка с вещами почти опустела. Миниатюрный портрет матери, модель парусника Родди и обломок лодки, на которой много лет назад отец спасся в бурю, были аккуратно расставлены на ночном столике. Мешочки с песком и ракушками она отдала Родди. На сердце у нее теплело при воспоминании о том, как увлажнились глаза брата, когда она сделала ему этот щедрый подарок. Теперь у Дейдры остался лишь камешек с пастбища да флакончик с воздухом Ирландии. И еще наследство Грейс О'Мэлли.

Девушка глядела в темноту, думая о Кристиане. Она не видела его с тех пор, как он надел ей на палец кольцо, но оно говорило о его любви и служило обещанием того, что она никогда не будет одинока.