Взвод - Андрей Ливадный

Сзади подошел Долматов. Автоматическая снайперская винтовка была заброшена за спину, а на руках он держал скафандр, куда перед боем поместили дрожащее тело Биша.

— Умер… — обессиленно садясь на землю, произнес Андрей. — Умер он, командир…

Опушка лесного массива, неподалеку от разрушенных укреплений. Раннее утро…

Изможденные боем, они похоронили тела четверых погибших и, только отдав последний долг товарищам, собрались на опушке леса, где не так несло гарью от горящих обломков чужих кораблей.

Семь человек, выстоявших против целого сонмища. В их глазах не было ни капли от пережитого ужаса, лишь немая скорбь.

— Что дальше, командир? — спросил старшина, присаживаясь на мягкую прохладную подстилку лесного мха. — Самое время уходить, верно?

Лозин кивнул.

— Нужно отремонтировать два скафандра, — произнес он.

— Зачем? — вскинул голову старшина.

— Загерметизируем в них тела двух Чужих, — ответил лейтенант. — Нас атаковала совершенно иная форма ксеноморфов. Я еще не сталкивался с подобными.

— Ты хочешь сказать, что мы понесем на себе эту дрянь?

— Да, понесем. Так нужно, Степан. Двух Чужих и мертвого Биша. Их необходимо доставить в лабораторию для исследования.

— У нас осталось по десятку патронов на человека, — сумрачно напомнил Булганин.

— Я знаю. Выполняй приказ. Отремонтируй скафандры и постарайся восстановить не только их герметичность, но и систему терморегуляции. Они должны работать как морозильники.

— Сделаю…

— Я не сомневался. — Лозин встал, опять тяжело пошатнувшись. — Я иду к обломкам корабля. Думаю, что там, внутри, найду уже знакомую мне разновидность Чужих.

Старшина кивнул, больше не собираясь спорить.

— Багиров с лейтенантом, — распорядился он. — Решетов, неси сюда скафандры и ремкоплект к ним.

* * *

Пожар, бушующий на месте крушения подковообразного корабля, не утихал, более километра стратегической автомагистрали покрывала пузырящаяся, рдеющая масса, из-под которой то и дело вырывались столбы пламени, похожие на гейзеры магмы.

Их отсветы ложились на изуродованную землю, усеянную телами Чужих, отбрасывали гротескные тени от обнажившихся из-под земли бетонных конструкций.

— Не страшно? — спросил Иван, когда они шли краем укреплений.

— Нет, командир, — ответил Багиров, перешагивая через мертвое тело Чужого, наполовину свесившееся в темный провал хода сообщения. — Страшно было, когда они пошли во вторую атаку… — внезапно признался Павел. — Патроны кончились, — скупо пояснил он. — Достал нож, а сам думаю: куда бить-то? Хотел спросить у Сереги, оборачиваюсь, а он стоит у стенки траншеи и уже не дышит… Пригвоздило его этими шипами прямо к бетону, в горло попали, в руки, про броник и говорить нечего… — Он тяжело вздохнул и добавил: — Я взял его автомат, а в голове, веришь, командир, — пустота. Ни мыслей, ни страха, ничего.

— А сейчас? — спросил Иван, перелезая через поваленные взрывной волной деревья.

— Не знаю, — честно ответил Багиров. — Вспомнился тот бой на Каспии, у танкера… Тоже круто нас тогда зажали, и ребят пришлось хоронить, но тут… Иное совсем. Чувства совсем другие. Теперь задним числом понимаешь, что «духи» из каравана хоть и сволочи были, а свои. Дикий абсурд получается, командир… Крыша от этого едет.

— Не едет у тебя крыша… — возразил Лозин. — Цель тех афганцев, что вели караван, можно было понять. Ты знал, что они стреляют в тебя из-за денег, их черный бизнес так или иначе входил в сложившуюся систему наших внутренних проблем. А этих… — Иван неопределенно кивнул в сторону зарева, — мы не понимаем. Оттого и пустота в душе, и потеря любого человека невосполнима, неоправдана. Мы не находим объяснения этой войне…

— А как нам найти их правду?

— За тем и лезем, — ответил лейтенант.

Перебравшись через поваленные деревья, они оказались на небольшой просеке, в конце которой, врывшись в землю, застыл корабль Чужих, — тот, что первым отбомбился на старые укрепления.

— У тебя камеры шлема работают?

— Да.

— Снимай все на видео. Багиров молча включил запись.

Черный корабль от удара раскололся на три неравных фрагмента, так что попасть в его внутренние отсеки оказалось несложно — нужно было лишь подойти к любому из обломков и обойти его кругом, разбираясь, где обшивка, а где ее нет.

Иван так и сделал. Включив фонарь, он вошел в разлом между двумя фрагментами чужого корабля, освещая его внутреннюю структуру.

— Похоже на какие-то норы… — с нотками отвращения произнес Багиров.

Действительно, внутри корабль пришельцев был пронизан сложной системой округлых коридоров, диаметром около двух метров. Они не имели четкой симметрии, впрочем, как и сам корабль, который внешне напоминал обугленное корневище исполинского дерева. Никакого разнообразия красок, везде один и тот же глянцевито-черный материал, гладкий на ощупь и остро пахнущий чем-то чуждым.

Пройдя через разлом, Иван внимательно осмотрел все доступные взгляду подробности, но не нашел искомого. Вернувшись на несколько шагов назад, он указал на округлый лаз, который вел внутрь внушительного обломка и, по прикидке Лозина, должен был оканчиваться в одном из трех утолщений.

— Свети! — приказал он Багирову, первым ступая на скользкий, гладко отполированный пол тоннеля.

* * *

Коридор оказался коротким и действительно вывел их в небольшой зал идеальной сферической формы.

Все внутреннее пространство помещения было занято сложным сплетением непонятных выростов, похожих на причудливо изогнутые и навек застывшие ветви фантастического дерева. На ощупь это был все тот же черный материал, только уже не гладкий, а шероховатый, да и запах внутри сферического помещения стал резче, а свет фонаря внезапно выхватил из тьмы фигуры Чужих, которые в первый момент могли показаться сюрреалистическим скульптурным ансамблем.

Иван пробрался к одному из тел.

Чужой не подавал признаков жизни. Он был облачен в знакомый Лозину панцирь, сбоку на поясе в жесткой петле приторочена короткая полуметровая трубка, в которой Иван тут же распознал ручной лазер.

И опять, в какой уже раз лейтенанта поразила абсолютная чуждость, несовместимость техники Чужих с земными аналогами. Вне сомнения, они с Багировым находились в рубке управления кораблем, но на глаза не попалось ни одного механизма или прибора — только причудливое сплетение черных «ветвей» да три тела, которые органично сочетались с окружающей обстановкой.

Лозин подошел ближе, низко пригибаясь, чтобы не задеть головой жесткие, переплетенные между собой конструкции. Свет фонаря вновь осветил фигуру Чужого, и Иван смог отчетливо разглядеть, что четырехпалые кисти его рук по самые запястья погружены в узловатый клубок черных отростков.