Невеста по наследству - Ирина Мельникова

Одно за другим она перебирала в памяти события сегодняшнего дня, надеясь, что сумеет понять, когда же и в чем она допустила ошибку. А она, конечно же, допустила какую-то ошибку, потому что отношение к ней Фаддея совершенно изменилось!

Разумеется, она сразу почувствовала неладное, когда он вернулся из дома вместе с Дмитрием Алексеевичем. На первый взгляд вроде ничего особенного не произошло. Хозяин развел руками и объяснил, что так и не смог найти завалявшийся где-то сборник стихов. Мария Егоровна вызвалась поискать его, но мужчины дружно в один голос попросили ее не беспокоиться. И беседа вновь потекла чередом, только вот Фаддей совершенно перестал смотреть в сторону Насти и улыбаться ей.

И во время поездки на пасеку он старался держаться поближе к Дмитрию Алексеевичу, а на ее вопросы отвечал односложно и как будто даже с неохотой. И за грибами отказался пойти…

Наконец Настя сдалась и оставила все попытки привлечь к себе его внимание. И впервые за эти дни задумалась, а правильно ли она оценивает человека, которого так скоро и безоглядно полюбила? Не ошибается ли она и не попалась ли, как глупый птенец, в искусно расставленные сети?

Неужели все его разговоры о свадьбе сплошное притворство? И не вызваны ли они желанием усыпить ее бдительность и заманить в тщательно замаскированную ловушку, чтобы с триумфом завершить операцию, которую он замыслил на пару со своим приятелем графом?

Настя вскочила на ноги и быстро заходила по комнате, еще раз восстанавливая в памяти эпизод за эпизодом весь сегодняшний день…

Несомненно, Фаддей обрадовался, когда узнал, что им отвели одну спальню на двоих, Настя прочитала об этом в его глазах. И вдруг такая метаморфоза!

Что же произошло с ее любимым с того момента, когда они вошли сюда поутру, и до его просьбы перед вечерним чаем постелить ему в другой комнате. Возможно, он продолжал заботиться о ее репутации, но что ей из того, если она уже приготовилась разделить с ним постель? Только Фаддей пренебрег ею и без объяснения причин ушел в другую комнату и сразу же плотно прикрыл дверь за собой. Неужели завтра утром он сообщит ей о том, что раздумал жениться?

Она изобретала один хитроумный способ задругам, чтобы выведать у него, что случилось, что нарушило их взаимопонимание и возрастающую с каждым часом привязанность. И каждый из этих способов был прекрасен, если бы она смогла отважиться и откровенно спросить его о причинах так внезапно возникшей холодности.

Настя набрала полную грудь воздуха. Будь что будет! Сколько бы она ни медлила, сколько бы ни страшилась услышать неприятные для себя вещи, но она должна выяснить до утра, какие сомнения грызут его душу и намерен ли он вообще жениться на ней! Она сглотнула застрявший в горле сухой и колючий комок. Во рту пересохло, и вдобавок зубы стали выбивать весьма неприятную дробь. Настя перекрестилась, решительно открыла дверь и шагнула через порог…

Сергей не спал. Еще минуту до этого он метался по комнате, словно загнанный в клетку дикий зверь. Потом не выдержал, бросился на разобранную постель и уткнулся головой в подушку. Судьба отмерила ему слишком короткие сроки, чтобы расставить все точки над «i» и окончательно определиться со своим будущим. Несомненно, он не мыслил его без Насти, но уже не был уверен, что она согласится стать его женой, когда поймет, каким чудовищем он оказался, лживым и неискренним чудовищем!

Будь он самым тупоголовым из всех живущих на этой планете, и то бы заметил, что Настя без памяти влюблена в него. Она, не стесняясь, с нежностью смотрела на него все утро. Но постепенно, по мере того, как он мрачнел, задумываясь над тем, что ждет его сегодняшним вечером, ее чудесные глаза тускнели. Настя весь день пыталась поймать его взгляд и, когда поняла, что ее старания напрасны, вся словно осунулась, а румянец и улыбка окончательно погасли на ее лице.

— Что случилось, Фаддей? — быстро спросила она его за ужином, но он лишь пожал плечами, хотя все в его душе перевернулось. Он понял, что мучило его весь день.

Его имя — Сергей И ему совсем не хочется, чтобы его называли Фаддеем!

Разум подсказывал ему, что он должен непременно объясниться с Настей и выслушать приговор, каким бы ужасным он ни был. Сергей никогда не считал себя трусом, но нынешнее свое поведение не чем иным как трусостью, причем самой низкопробной, не мог объяснить. Поэтому он и попросил хозяйку, чтобы ему приготовили постель в другой комнате, хотя еще утром думал, что не доживет до вечера, до той долгожданной минуты, когда они останутся наедине…

Он изо всех сил двинул кулаком подушку и заскрипел зубами от ярости. Как сопливый гимназист, вместо того чтобы с честью и достоинством найти выход из ситуации, он прячется в кусты, все оттягивая и оттягивая объяснение с Настей.

Как же ему хотелось изобразить из себя подлеца и совратить эту милую девочку, и в конце концов он почти преуспел в этом. Осталось сделать всего лишь шаг, но он никогда не решится на него, как и на тот, чтобы честно и откровенно поведать ей о своем грязном плане…

Эти дни не только перевернули всю его жизнь. Они заставили измениться его самого! Стоило ему оказаться рядом с Настей, и все его постыдные намерения самым странным образом сменялись желанием защитить ее, оградить от нынешних и грядущих испытаний и неприятностей.

И впервые за последние двадцать лет ему захотелось отчаянно, по-детски зарыдать, но слезы не приходили, и от этого было еще тяжелее, невыносимее и больнее.

Сергей перевернулся на спину и вздрогнул от неожиданности. Худенькая девичья фигурка возникла на фоне окна, сделала несколько робких шагов по направлению к его кровати… Господи, он даже не расслышал, когда открылась дверь и Настя перешагнула порог его спальни!

— Фаддей, я пришла! — торопливо прошептала девушка. Ее голос дрожал от волнения, а глаза в темноте казались неестественно огромными и глубокими. — Не прогоняй меня…

Он молча бросился ей навстречу, принял ее слегка дрожащие ладони в свои…И весь мир перестал существовать для них, взорвавшись радужными всполохами и подарив ни с чем несравнимую радость обладания друг другом. С пересохшими от страсти губами он вновь и вновь шептал ей слова, о которых и не помышлял, когда запрыгивал на подножку кареты, увозившей его невесту в неизвестные дали. Сергей нежно поглаживал упругую грудь, удивляясь необыкновенной шелковистости ее кожи, целовал ее высокую шею и плоский живот, исследовал языком ее чудесное гибкое тело, и, если Настя вдруг сжималась от смущения, он вновь припадал к ее губам и покрывал их сумасшедшими поцелуями. И Настя тотчас же обнимала его за шею, ласково шептала его имя. И хотя душа Сергея разрывалась на части от дурных предчувствий, он вновь любил ее, и она любила его. И до самого утра, с безрассудством людей, живущих последний день на земле, они не могли насытиться друг другом. И, только когда стало светлеть небо за окном и запел первый петух, Настя свернулась калачиком под боком у любимого и заснула сладким безмятежным сном усталого, но счастливого человека, уверенного, что все теперь будет хорошо, ведь все ее сокровенные мечты уже исполнились.