Искажение - Вадим Панов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 114
Перейти на страницу:

В этом был весь Обуза – когда речь заходила о книгах, он превращался в сумасшедшего, но… С другой стороны, когда речь заходила о Пяти Книгах, в сумасшедших превращались все.

Пять Книг, которые никто и никогда так и не смог собрать в своей библиотеке, считались одной из главных загадок Отражения. Их вожделели. Но сейчас карлику отчаянно требовалось кое-что другое…

– Мой курьер доставит Книгу сегодня, – произнёс Авадонна после паузы. – Готовь первый том библиотеки.

– Универсальный или для конкретного места?

– Для старого города, – ответил карлик. – Тот же курьер доставит тебе план крепости. – Он помолчал и обронил: – Вскоре нам придётся защищаться…

* * *

А вот обращаться к Виссариону по поводу Пророчества не пришлось – текст Авадонна обнаружил в «Книге непрерывных угольников», доставшейся ему при разграблении библиотеки Древних. Перебирая добычу в поисках зашифрованных или написанных на незнакомом языке посланий, карлик пролистал «Книгу» и наткнулся на одинарный лист бумаги, исписанный твёрдым почерком Шаба:

Начнется с крови.
В этот раз изменит своей привычке Отраженья рок.
Знаменьем станет смерть,
И жалкое вокруг, всё то, что мы сегодня миром называем,
Преобразится, отразившись вдруг
В глазах того, кто обладает властью
Грядущее менять.
Мы сдохнем, брат.
Элизабет и Шаб уйдут сначала.
А после, ветер смерти сдует прах с лица Смиренья.
Сдует прах Безликий.
Как, впрочем, всё в моей больной судьбе.
Отравленной предательством, как ядом,
Настолько горькой, что противно мне
Тебе об этом говорить сегодня.
Мы сдохнем, брат.
Когда – не знаю я.
Но вижу двойника огромной силы.
Чьё имя Полнолуние, и в нём
Смешались кровь, отчаянье и тьма.
И ярость, что любовью называют
Презренные и жалкие рабы.
Такая ярость, что сведёт с ума
Колдунью, обуздавшую Порядок.
Колдунью, брат, несчастную настолько,
Что размешать сумеет Отраженье с Днём.
И наша кровь, рассеянная в мире.
Провозгласит парад великих четырёх.
Так будет, брат.
Но мы с тобою сдохнем.

Карлик прочёл Пророчество внимательно, но по обыкновению быстро, а дочитывая – споткнулся на последней строчке. На приписке, сделанной другими чернилами, но тем же почерком.

«Авадонна! – написал Шаб примерно сотню лет назад. – Я не знаю, что ты должен сделать, жалкий червяк, но поскольку Пророчество достанется тебе, постарайся не наломать дров. Ненавижу тебя, гнусный урод, ненавижу…»

Четвёртая глава МАКАМ VIII. НЕБО НА ЗЕМЛЕ
Берегут до первой смерти, отпевают до второй
Всех святых распяли черти, Бог – он видно – выходной.
Всё – не в масть, да всё – досада, света – тьма, а света нет
Завели хмыри в засаду и пытают столько лет[6].

INGRESSO

Хитровские хитрованы хитрят так хитро, что сам Хитрово в гробу ворочается…

Знают всё наперёд, а меж собой говорят особо – не поймёшь. Исчезают на ровном месте, приходят туда, где их не ждали, вынимают ловко, будто слово знают. И смотрят странно, как не люди…

Хитровка стала Москвой, тёмной, тайной, молчаливо разглядывающей прохожих из узких переулков, из-за оград домов, помнящих ещё Белый Город, из маленьких двориков и огромных подвалов. Спать Хитровка не ложилась, силу набирала ночью, пригоршнями черпая её в мрачных лунных тенях и в сбегающем с Ивановской горки ветре. И именно ночью, за полночь, в самый час Первородных грешников, упивающихся тёмной Ша, около дома Ярошенко остановился большой внедорожник, из которого вышел сухопарый мужчина в чёрном костюме, лёгкой водолазке и элегантных туфлях. Редкие седые волосы мужчина зачёсывал на косой пробор, но при этом он был не старым, а рано поседевшим. Лет ему, на вид, было не больше пятидесяти, а скупые, очень точные движения выдавали в нём человека, привыкшего сражаться.

И не тратить силы попусту.

Выйдя из машины, седой огляделся так, словно собрался брать дом Ярошенко штурмом, однако отдать соответствующий приказ то ли не захотел, то ли не успел: выскочил служка – рогатый бес с цепью на шее, – изогнулся в угодливом поклоне и указал на распахнутую дверь. Бес то и дело щерился, демонстрируя острые клыки, но угрозы не представлял по причине глубочайшей внутренней трусости. Он проводил гостя до комнаты и закрыл за ним дверь, оставив наедине с невысокой женщиной, облачённой в длинную, до пола, чёрную мантию с капюшоном. Капюшон скрывал лицо, длинные рукава – кисти рук, складки – фигуру, узнать женщину не было возможности, но сухопарый точно знал, что перед ним – Татум Зур, Татум баал, владелица изысканного в своей зловещей тьме Театра Отражений.

При виде мужчины Татум поднялась и негромко произнесла:

– Прошу извинить, что не устроила встречу так, как того требует ваше высокое положение, дьяк, но я гость в Москве и не имею возможности управлять.

– Знаю, – кивнул сухопарый.

– К тому же я привыкла к скромности.

– Мне рассказывали.

– Рада, что мы понимаем друг друга.

Ложь прозвучала органично, как всегда в Отражении, но в действительности ни Зур, ни сухопарый не испытывали радости от встречи и необходимости общаться. Татум ломала свою гордость, ведь Первородные, да ещё с титулом баал, терпеть не могли обитателей Дня, тем более – высших. А сухопарый был высшим, не простым посланником, а дьяком-меченосцем по фамилии Айзерман, членом Первой Свиты принципала Московского Авдея, предводителем его дружины.

Что было странно, учитывая незначительность повода встречи.

– Поздравляю с высоким назначением, – произнесла Татум, возвращаясь в кресло.

Айзерман недавно вошёл в элиту органиков, сменив убитого в Великое Полнолуние дьяка Лаврича, и Зур не могла не поздравить собеседника.

– Его величество по достоинству оценил мои скромные усилия, – усмехнулся дьяк-меченосец, устраиваясь напротив женщины.

– Желаю принципалу Авдею долгих лет жизни.

Айзерман кивнул.

– А в качестве моего глубочайшего почтения прошу передать Его величеству этот скромный дар, – закончила Татум и подвинула собеседнику шкатулку с золотом.

Небольшой взнос не мог поразить привыкшего к роскоши принципала, но являлся обязательным знаком, демонстрацией уважения, оказываемого предводителю органиков прибывшим в город баалом. Правила требовали, чтобы дьяк принял шкатулку, не заглядывая в неё, передал Татум ярлык и уехал. Но Зур уже поняла, что встреча затянется.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 114
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?