Лед нашей любви - Мия Лавьер

я записала прям на одной из страниц учебника по английскому.

Полицейский участок находился в сорока минутах от кампуса.

Я так сильно переживала, что не могла трезво мыслить, а поэтому, вместо того чтобы взять такси, я отправилась пешком. Точнее, побежала.

Мне было важно добраться туда как можно скорее. Я бежала так быстро, насколько мне позволяли силы. Легкие уже начинали гореть, а рубашка под курткой неприятно липла к телу от пота.

– Я внесу залог за Микаэля Фостера! – я почти ввалилась в участок и быстро затараторила у стойки администратора.

Девушка попросила меня подождать и набрала кому-то по телефону внутренней связи.

Минут через десять ко мне вышел молодой офицер. Он провел меня в глубь участка и началась бюрократическая волокита с кучей бумажек.

Нет, серьезно, я почти уверена, что это одна из пыток для грешников в аду. Собрать все эти нужные и ненужные справки, заполнить все формы, отстоять очередь в нужное окно и в итоге у тебя все равно не будет чего-то хватать.

Я заполняла бумаги кое-как, с диким раздражением.

Наконец, через полчаса моих мучений, я увидела Микаэля. Сотрудники вывели его в коридор и вручили личные вещи, которые изъяли при аресте.

Мика тоже заставили подписать пару бумаг, в основном подписку о невыезде до момента его слушания. Ему грозило административное разбирательство за хулиганство.

Я с силой прикусила губу, чтобы не сорваться и не заплакать, когда он подошел ко мне. Казалось, что за эти две недели Микаэль осунулся, под глазами залегли тени.

– Привет, – почти прошептала я.

Вместо ответа Микаэль сгреб меня в охапку и прижал к себе.

Тепло его тела окутало меня, а крепкие руки легко поглаживали спину.

– Я безумно по тебе соскучился.

– Мик… – начала я.

– Нет, Ева. Ничего не хочу слышать. Я устал тосковать по тебе. Мы сейчас же отправимся ко мне, и ты все объяснишь.

Он все еще не выпускал меня из кольца своих рук, видимо, переживая, что я и правда могу снова исчезнуть.

– Но как же твой матч? Ты и так уже опоздал на самолет, – спохватилась я.

– Я никуда не лечу. В Ванкувере «Снежные Лисы» сыграют без меня.

Значит, Бари его не достанет? Он не сможет ему навредить!

От радости я чуть было не запищала, но мы все еще был в полицейском участке.

– Хорошо. Пойдем к тебе, – впервые за долгое время я улыбнулась по-настоящему.

К дому Микаэля мы шли молча. Наверное, каждый из нас еще не до конца верил, что мы снова можем касаться друг друга и просто быть рядом.

– Можешь начинать, – твердо сказал Фостер, когда за нами закрылась дверь его квартиры.

– Что ты хочешь услышать, Мик? – я обхватила себя за плечи, стараясь сдержать эмоции.

– Для начала правду. Что случилось за те жалкие десять минут, которые ты отсутствовала, после нашего выступления?

– Почему ты уверен, что что-то случилось?

– Потому что я отказываюсь верить, что ты просто так, по неожиданно возникшему желанию, решила расстаться со мной. Я же вижу, что и тебе больно. Так ради чего это все?

Его взгляд пронизывал, словно он смотрел не просто на меня, а прямиком мне в душу, поэтому я не выдержала и честно ответила:

– Ради тебя…

Он на секунду нахмурился, как будто не мог понять смысл моих слов.

– Ты понимаешь, что это звучит как бред?

Я набрала полную грудь воздуха, собираясь с силами, и попыталась пересказать суть нашего диалога с Бари, чтобы Мик понял, почему я решила так поступить.

– Теперь ты понимаешь? – с надеждой спросила я. – Я просто хотела во что бы то ни стало защитить тебя от этого психопата.

Мик нервно мерил шагами комнату, в каждом его движении скользили напряженность, нервозность и… злость.

– Ты злишься на меня?

– О, Ева, «злость» – это не то слово. Я в абсолютном бешенстве!

Он остановился напротив дивана, на котором я сидела, и нагнулся, чтобы наши лица были на одном уровне.

– Как ты могла одна принять решение за нас обоих?

Микаэль поднял руку, жестом призывая меня молчать, когда увидел, что я собираюсь ответить.

– То, что ты хотела меня защитить, я уже понял. Но ты даже не поинтересовалась: нужна ли мне защита? Неужели ты думала, что я не смогу справиться с таким жалким червем, как твой бывший?

– Он способен на все! – я повысила голос.

– Да мне плевать! Если на то пошло, это я должен защищать тебя, а наоборот. А ты меня такой возможности лишила!

– Почему оберегать дорогого человека можно только тебе?

– Потому что я мужчина, Ева! Эта моя обязанность! – Микаэль тоже почти кричал на меня.

– Тебе не кажется, что это сексизм? Мы как-никак живем в двадцать первом веке!

Микаэль резко отстранился и ушел в другой край комнаты.

На глаза начали наворачиваться предательские слезы.

Я думала, что когда объясню Мику причину, по которой так поступила, то он поймет и простит меня. Но я ошиблась.

Плакать перед ним мне не хотелось, поэтому я встала и направилась к входной двери.

– Куда ты собралась? – Рука Микаэля припечатала стену сбоку от меня, отрезая мне путь к бегству.

– Ухожу.

– Черта с два, – Микаэль развернул меня к себе. – Ты крупно облажалась, Ева, а теперь просто решила сбежать? Ну уж нет, тебе придется хорошо постараться не один час, а может, и не один день в постели, чтобы отработать это.

– Ты хочешь, чтобы я осталась? – почему-то эта мысль так сильно поразила меня.

Свободной рукой Мик приподнял мой подбородок, заглядывая в мои глаза.

– Я тебе уже говорил: ты моя, Ева. Моя, до скончания этих гребаных дней. И больше ты никуда не уйдешь отсюда. Ни сегодня, ни завтра, никогда.

– Ты что, намекаешь, что я должна переехать к тебе?

– О, я не намекаю, я говорю об этом прямо. С этого момента ты живешь со мной!

С этими словами Микаэль наконец-то поцеловал меня.

Я не то заскулила, не то застонала. Чувствовать его губы на себе – это было высшее наслаждение.

Крепкие пальцы Микаэля, которые всегда поддерживали меня во время сложных элементов, прошлись по моей талии, с нажимом останавливаясь на бедрах. Его язык проник в мой рот, заявляя права на то, что принадлежит ему. Я с готовность поддалась вперед, я льнула к нему как кошка, которая изголодалась по ласке.

Микаэль подхватил меня на руки и, не прекращая целовать, понес в свою, точнее, уже нашу спальню.

Одним резким движением Мик стянул с меня джинсы. Кофту я сняла сама.

Он снова навис