Челомей - Николай Бодрихин

Удивительна самоуверенность, которую уже тогда обрело чиновничество: предложение выдающегося ракетостроителя, по мнению многих — гениального учёного, рассматривается комиссией, члены которой, украшенные высокими должностями и наградами, по выражению того же В.И. Маркова, «работали ежедневно и весьма активно», но работали они над тем, чтобы сказать «нет» самому выдающемуся специалисту в своей области, уже зарекомендовавшему себя десятком великолепных и оригинальных систем, принятых на вооружение. Экономические причины в качестве критерия оценки и, как следствие, отказа были бы объяснимы, но в данном случае они вторичны. Первоочередными назывались «исключительная сложность», «технические трудности», «непрогнозируемая эффективность». Личная недоброжелательность, злобная мстительность, тщеславная зависть или поставленная сверху задача побеждали здесь даже близкие каждому требования укрепления обороноспособности страны. Вернее, противники Челомея в силу перечисленных выше побуждающих факторов уже не могли оценивать его предложения объективно.

Члены Гостехкомиссии академики В.С. Авдуевский, Р.А. Беляков, Г.П. Свищев, Е.А. Федосов и В.Н. Челомей выступили с особым мнением, считая, что «в ЦКБ машиностроения (В.Н. Челомей) необходимо незамедлительно приступить к созданию нескольких экспериментальных образцов ЛКС и провести их лётные испытания».

Даже мнение президента АН СССР А.П. Александрова «о необходимости создания 2–3 экспериментальных аппаратов», выраженное в отдельном письме, комиссией не было учтено.

Для конструкторов, взявшихся когда-то за проектирование ЛКС, на первом плане была не столько функциональность конечного продукта, сколько стремление сделать пионерскую разработку, которая помогла бы получить данные по траекториям и для задач посадки, указала бы пути эффективного рассеивания колоссального запаса кинетической энергии при спуске. Но нужды политического продвижения проекта заставляли обосновывать его полезность стране уже сегодня.

«Этот дешёвый экспериментальный летательный аппарат мог быть создан на готовой ракете УР-500К, и мы были бы в области гиперзвуковых скоростей полёта далеко впереди всех стран Земли», — считает Г.А. Ефремов.

Почётный Генеральный директор ОАО «ВПК “НПО машиностроения”» Г.А. Ефремов пишет: «Распространение представления о В.Н. Челомее как о милитаризаторе космоса через проект Л КС идёт от одного основного источника — академика АН СССР Е.П. Велихова. Как, например, указано в недавно вышедшей книге американца Дэвида Хоффмана “Мёртвая рука” о противостоянии СССР и США, будучи членом комиссии по рассмотрению материалов лёгкого космического самолёта, Е.П. Велихов не понял сути экспериментальной работы Челомея, приравняв её к проекту “звёздных войн”».

Хотя, если бы это было необходимо, военные задачи, возможные для решения посредством Л КС, оказались бы также исключительно широки. Ими могут быть задачи и разведывательно-ударного, и оборонительного плана. Среди них наблюдение за стартующими баллистическими ракетами и их уничтожение, ведение боевых действий против ВМС противника, уничтожение наземных стационарных целей, ведение стратегической разведки, постановка различных помех, в том числе затрудняющих передачу команд. Старт такого корабля может быть абсолютно секретным: его легко объявить очередным спутником, даже маневрирование в плотных слоях атмосферы можно замаскировать действиями высоко летящих самолётов.

С точки зрения автора, время показало, что ни «Шаттл», ни «Буран» не нашли применения в космонавтике. Прежде всего это были тяжёлые дорогостоящие системы, основной идеей которых было собственно получение заказа и дальнейшее освоение вложенных в них средств. Касалось это прежде всего американской системы. Советский Союз, в некоторой степени дезинформированный словесной шелухой на тему СОИ, игнорировавший мнение ряда своих ведущих специалистов (в том числе Челомея), пошёл на её повторение и дублирование в значительной степени «чтобы не отстать».

Проекты многоразовых космических систем с крылатым спуском объявлялись и начинали разрабатываться неоднократно. У нас уже после «Бурана» много говорилось и писалось о лёгком орбитальном самолёте МАКС, который предстояло выводить в космос с самолёта типа Ан-225 «Мрия». Потом, уже в постсоветские времена, РКК «Энергия» демонстрировала макет своего крылатого «Клипера» — он готовился на замену «Союзам». Давно лежит на полке проект «Гермес» Европейского космического агентства. Всё это теперь история.

Кроме заинтриговавшего всех Х-37В, которым занимается даже не NASA, а ВВС США, Борис Натаров, человек, непосредственно причастный к проекту советского военного «челнока», так комментировал запуск американского беспилотника, его возможное назначение и перспективы, в своём интервью для журнала «Прикладная механика»:

«Любой аппарат, отягощенный земными задачами или спуском в атмосфере, ничего нового не даёт для маневрирования в космосе. В космосе крылья, шасси — всё это только мешает. Зачем же нужна горизонтальная посадка? Сразу обращает на себя внимание тот факт, что Х-37В — это аппарат, который не обнаруживает характер полезного груза. Всё закрыто. Что там может быть? Теоретически там можно разместить снаряд “космос — поверхность”. Возможно, какое-то устройство, способное вывести из строя телекоммуникационные или навигационные спутники. Но представим себе, что некая страна, заподозрив присутствие оружия в космосе, требует провести инспекцию на предмет соответствия груза международным соглашениям. Тогда, чтобы избежать скандала, аппарат можно быстро свести с орбиты и посадить на своей территории. И кто потом докажет, что в нём было? Вот тут маневрирование в атмосфере полезно и скрытность такая имеет смысл. Во время проектирования ЛКС мы подобные возможности обсуждали.

Тема же ЛКС представляется актуальной и сегодня: ей по силам решение многих оборонных, народно-хозяйственных и коммерческих задач (полётов космических туристов). Уверен, что она будет решена в ближайшее десятилетие».

Создание мощных крылатых ракет, способных поражать любые морские цели с расстояний в сотни километров, имело в 1960-х годах определяющее значение для боеспособности отечественного Военно-морского флота. При этом не до конца решённой оставалась задача целеуказания носителям ракет, своевременный их выход в зону применения оружия и точное наведение самих ракет. Для решения названной задачи В.Н. Челомей впервые в мире предложил систему целеуказания, на первом этапе предназначенную для подводных лодок, вооружённых ракетами П-6 [136].

«Начало наших работ по космосу относится к 1959 году, когда уже были запущены первые ИСЗ и готовились к полёту первые космонавты, — вспоминал Г.А. Ефремов. — Обращение В.Н. Челомея к возможностям космоса было сугубо прагматичным — нужны были средства целеуказания для противокорабельных ракет, получившие впоследствии наименование системы УС».

В качестве средства наблюдения был избран только что созданный радиолокатор с синтезированной апертурой решётки, обеспечивающий всепогодное обнаружение целей и устанавливаемый на космический аппарат. Первоначально предполагалось оборудовать тот же спутник также и аппаратурой радиотехнической разведки, по набору принимаемых сигналов позволяющий определять класс и даже тип обнаруженного судна. Система морской космической разведки и целеуказания (МКРЦ) позднее получила название «Легенда».