Обольщение в красном - Мэдлин Хантер

Себастьян посмотрел ей в глаза:

— Неужели ты действительно считаешь, что я сделаю что-то, что может ранить тебя, или поставлю собственную честь выше твоего счастья?

Ей не хотелось в это верить, но Себастьян пытался найти виновных так же отчаянно, как она — справедливость.

— Тебе лучше знать, — пожала Одрианна плечами. — Однако мне кажется, что причины, заставляющие тебя продолжать дело, не имеют отношения к твоей чести. Полагаю, все дело в твоем брате, в той жизни, которую ты вынужден теперь делить с ним, в том, как он был ранен. И я не думаю, что мое счастье имеет ко всему этому хоть какое-то отношение. Ведь, как бы там ни было, я — позднее, неожиданное и неудобное дополнение.

Его ответное негодование поразило Одрианну. Испугало. Эффект был такой, будто она дала ему пощечину. Судя по его взгляду, она сказала что-то такое, чего не должна была говорить.

— Может, еще что-то хочешь сказать? — яростным шепотом спросил Себастьян.

Одрианна призвала на помощь всю свою смелость.

— Даже если все было так, как ты считаешь, то есть существовал какой-то план, мой отец не имел к нему никакого отношения, — заявила она.

— Вполне возможно, что нет.

— Точно не имел.

Себастьян молча посмотрел на нее.

Одрианна позволила, чтобы между ними и этим спором пролетело несколько миль. Потом, чтобы сменить тему, она задала ему какой-то вопрос об Эримонте. Себастьян пространно ответил на него.

Около часа они болтали о каких-то пустяках, а Одрианна старалась не замечать, что тяжкая душевная рана, которую нанес ей их разговор, сильно кровоточит.

Дом в Эримонте примостился на самом верху возвышенности, обдуваемой морскими ветрами. Как и лондонский дом семейства Уиттонбери, своей роскошью он не уступал остальным модным особнякам. Два полукруглых крыла здания окружали огромный двор, а ко входу в центральной части каменной постройки вела удивительной красоты лестница.

Слуги приветствовали их так, будто Себастьян был владельцем всего этого великолепия. Они выстроились в ряд, чтобы познакомиться с Одрианной. Показали покои, а затем экономка устроила ей настоящую экскурсию по жилищу; Себастьян тем временем беседовал с управляющим.

Одрианна вернулась в свои покои. Одну из служанок подрядили исполнять обязанности ее горничной, и теперь она распаковывала багаж новой госпожи.

Одрианна выглянула в высокое окно, за которым открывался вид на двор дома. Она увидела, как Себастьян садится верхом на коня. Он уже успел переодеться в костюм для верховой езды и сапоги, а какой-то всадник уже поджидал его неподалеку.

Тут в ее комнату постучал лакей: он принес объяснения от милорда. Себастьян решил, что она захочет отдохнуть после долгого путешествия, тем более что ему нужно было съездить по делам в дальнюю часть поместья. В поездке его сопровождал управляющий. Вернется он к вечеру, к обеду, который уже готовят.

— Наденете к обеду это платье, мадам? — спросила горничная, указывая на платье из розового шелка.

— Нет, — ответила Одрианна. — Надену белое.

Она видела, как два всадника выехали со двора. Свернув к массивным крыльям особняка, они быстро пропали из виду, растворившись в сени деревьев. Без сомнения, какие-то дела по управлению поместьем срочно потребовали внимания лорда Себастьяна. Да что там говорить, имение такое огромное, что наверняка то тут, то там возникают какие-то сложности. Но по пути сюда они большую часть времени молчали, перемежая молчание лишь короткими разговорами. И Одрианна решила, что Себастьян ничуть не пожалел о том, что дела сразу же снова позвали его в дорогу.

Едва выехав со двора, Себастьян пустил коня галопом. Однако скорость не развеяла его дурного настроения, а лишь усилила его.

Следовало оставить Одрианну в Лондоне. Он был настоящим глупцом, что взял ее с собой.

Иногда она просто сбивала его с толку.

Конечно же, ей было известно, где расположены королевские мастерские по производству пороха. Наверняка Келмслей говорил об этом дома — в точности так же, как Веллингтон описывал домашним войну, а другие знатные джентльмены обсуждали с ним лошадей и клубы.

При сложившихся обстоятельствах глупо было думать, что она не станет задавать ему никаких вопросов. Одрианна ничуть не удивилась бы, узнав, что он отправился к любовнице, но она не могла молчать, когда у нее закралось подозрение, что он поехал на фабрику по производству пороха.

У него было большое желание солгать ей. Не для того чтобы избежать скандала, а чтобы не видеть боли в ее глазах. И если бы он знал, что она с таким спокойствием заговорит о собственной незначительности, которую якобы принимал и он, он бы солгал. Но если бы он только догадался, что она скажет, что…

— Сэр! — услышал он позади голос управляющего.

Резко потянув за поводья, Себастьян остановил коня и оглянулся. Управляющий указывал куда-то налево:

— Вы ведь хотели заехать на Малдер-фарм, не так ли, сэр?

Неужели хотел? Себастьян не мог вспомнить. Он совершенно сбит с толку. И все из-за того, что жена не чувствует себя счастливой.

Вернувшись немного назад, он пустил коня в небольшой лесок, который вел к ферме. Местные жители хотели поговорить с ним и попросить о некоторых усовершенствованиях. Себастьян заполнит свой разум и свое время всякими полезными делами, чтобы только не видеть осуждающего взгляда зеленых глаз женщины, которая никогда не будет ему доверять.

Обед прошел хорошо, однако это не было заслугой Одрианны. Управляющий и экономка готовились к обеду, и Себастьян пригласил гостей. Одрианне оставалось лишь выступить в роли хозяйки.

Все гости были незнакомы Одрианне, однако они дружили с Себастьяном и друг с другом, как это обычно бывает среди соседей в провинции. Почти все держались весело и непринужденно. Одрианна получила свою долю внимания в качестве молодой жены Себастьяна, однако навязчивым оно не было.

Хозяином Себастьян оказался великолепным. Остроумным. Спокойным. Добросердечным. Он явно отдыхал в компании людей, с которыми был знаком большую часть жизни. И если между кем-то и возникла неловкость, которую, кстати, больше никто не заметил, так это между ней и им.

Но Одрианне не хотелось, чтобы этот невидимый риф разделял их. Она не желала, чтобы терялась возникшая между ними близость, ведь она делала ее жизнь более чем сносной. К тому же она не могла избавиться от страха того, что Себастьян обвинит ее отца в еще больших грехах.

Одрианна посмотрела на мужа через стол, пока гости ели, позвякивая серебряными приборами. Леди говорили о платьях, купленных специально для сезона, а мужчины обсуждали охоту и политику. Себастьян на мгновение поймал взгляд жены и улыбнулся ей.

Одрианна не увидела улыбки победителя, которая могла бы загипнотизировать ее. И улыбки друга. Улыбка была обнадеживающей, вот и все. И одобрительной, говорившей о том, что его несносная жена вела себя очень-очень хорошо.