Город праха - Кассандра Клэр

Не в силах справиться с тошнотой, Джейс перегнулся через перила, все еще сжимая Меч в руке. Внизу вода кишела демонами, как адское варево. Какие-то твари с налитыми кровью глазищами и острыми плавниками отчаянно отбивались от скользких черных щупалец; десятиногий водяной паук вонзал челюсти в бьющийся хвост русалки, и та жалобно вопила. Глаза паука хищно мерцали кроваво-красными бусинами.

Меч выпал из руки и со звоном упал на палубу. Ужасающее видение тут же исчезло. Ночь снова была тиха и спокойна. Вцепившись в перила, Джейс смотрел вниз, на морские волны, и не видел там ничего, кроме белых барашков от ветра..

– Что это? – прошептал он. – Это все демоны, которых ты призвал?

– Нет, – ответил Валентин, убирая Мэллертах в ножны. – Это демоны, которых Меч собрал на границе этого мира. Я привел корабль именно сюда потому, что здесь тонка грань между мирами. Ты видел мою армию, которая ждет, когда я поведу ее в бой. – Он посмотрел на Джейса с мрачной решимостью и спросил: – По-прежнему думаешь, что Конклав откажется капитулировать?

Джейс закрыл глаза:

– Найдутся те, кто откажется. Например, Лайтвуды.

– Так убеди их. Если примешь мою сторону, я обещаю тебе, что Лайтвуды не пострадают.

Тьма под веками Джейса окрасилась красным. Он видел пепелище дома, в котором вырос, обугленные кости бабушки и дедушки, которых он так и не встретил, и лица дорогих ему людей – Алека, Изабель, Макса, Клэри…

– Я уже причинил им так много зла… С ними больше ничего не должно случиться. Ничего!

– Конечно, – сказал Валентин. – Я понимаю.

И Джейс вдруг с удивлением осознал, что отец действительно понимает сейчас его чувства, как никто другой не мог бы понять.

– Ты думаешь, что виноват во всех бедах, постигших твою семью и друзей, – продолжал Валентин.

– Я действительно в них виноват.

– Ты прав.

Этих слов Джейс никак не ожидал. Удивление смешалось в нем с ужасом и облегчением от того, что отец с ним согласен.

– Да?

– Разумеется, ты причинил им вред ненамеренно. Но мы с тобой одинаковы – мы отравляем и губим все, к чему испытываем любовь. И тому есть причина.

– Какая же?

Валентин посмотрел на небо:

– Наше предназначение – служить высшей цели, не отвлекаясь ни на какие соблазны. Забыв о служении цели, мы несем справедливую кару.

– Кару, которая обрушивается на тех, кого мы любим? Не слишком ли жестоко по отношению к близким?

– Судьба никогда не бывает справедлива. Нет смысла пытаться плыть против течения, которое явно сильнее тебя, – так точно утонешь и потопишь всех, кто рядом. Но если будешь плыть по течению, ты выживешь.

– А Клэри?

– С твоей сестрой ничего не случится, если ты будешь на моей стороне. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы защитить ее. Я увезу ее в Идрис, где ей ничто не угрожает. Обещаю.

– Алек? Изабель? Макс?

– Я обещаю защиту и детям Лайтвудов.

– А Люк? – спросил Джейс тихо.

Валентин помедлил:

– Я обещаю защиту всем твоим друзьям. Почему ты не веришь мне, Джонатан?

Джейс не мог произнести ни слова. В его душе осенний холод боролся с воспоминаниями о лете.

– Ты принял решение?

Джейс не видел лица Валентина, но понял, что этот вопрос будет последним. Тогда он открыл глаза. Свет звезд вспыхнул так ярко, что все вокруг попросту исчезло.

– Да, отец. Я принял решение.

День гнева, тот день,

повергнет мир во прах,

тому свидетель Давид с Сивиллой.[3]

Секвенция «Судный день»

Когда Клэри проснулась, в окна лился яркий дневной свет. Очень болела левая щека. Девушка подняла голову: она уснула на своем блокноте, и в щеку впился его острый угол. Да еще незакрытый фломастер упал на диван, и по обивке теперь расплывалось черное пятно. Застонав, Клэри села, яростно потерла щеку и направилась в душ.

Ванная хранила следы всех событий вчерашней ночи: из мусорной корзины торчали окровавленные тряпки, на раковине засохли ржаво-красные потеки. Клэри поежилась, схватила флакон грейпфрутового геля и юркнула в душ, надеясь смыть с себя неприятные воспоминания.

После душа, закутавшись в банный халат Люка и обернув влажные волосы полотенцем. она вышла из ванной и столкнулась нос к носу с верховным магом Бруклина. В одной руке Магнус держал полотенце, а другую запустил в свою сверкающую, но довольно помятую шевелюру.

– И почему девчонки вечно зависают в душе? – вопросил он. – Неважно, кто эта девчонка по жизни – Сумеречный охотник, оборотень, вампирша или примитивная: если она пошла в душ «на минуточку», смело рассчитывай на два часа. Между прочим, я не молодею, стоя тут под дверью!

– А кстати, сколько тебе лет? – поинтересовалась Клэри.

Маг лукаво подмигнул и ушел от ответа:

– Я помню времена, когда Мертвое море еще было озером! Давай, копуша, двигай попой, мне надо принять душ. С такой головой нельзя показываться в приличном обществе.

– Смотри не вылей на себя весь мой гель – он дорогой, – сказала ему Клэри и пошла на кухню делать кофе.

От восхитительного аромата, разлившегося по кухне, настроение тут же наладилось. Этот мир не так уж плох, покуда в нем есть кофе. Клэри направилась в комнату одеваться – и вернулась через десять минут в джинсах и свитере в сине-зеленую полоску. Она потрясла Люка за плечо, и тот со стоном сел, потирая заспанное лицо.

– Как себя чувствуешь? – спросила Клэри, вручая ему щербатую чашку, над которой курился ароматный пар.

– Уже лучше. – Люк рассматривал разорванный и и запятнанный кровью рукав рубашки. – Где Майя?

– Спит в твоей комнате, – сказала Клэри, усаживаясь на подлокотник. – Ты ее сам туда отправил, забыл?

Люк протер глаза.

– Я вообще плохо помню прошлую ночь, – признался он. – Помню, что выходил отогнать машину, а дальше все как в тумане.

– Возле дома были еще демоны. Они на тебя напали, но мы с Джейсом с ними разобрались.

– Древаки?

– Нет, – неохотно сказала Клэри. – Раумы.

– Раумы?! – Люк выпрямился. – Это очень серьезно! Они даже опаснее древаков.

– Мы справились.

– Кто «мы»? Ты или Джейс? Клэри, я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности! А Магнус что делал? Почему он не пошел с вами?