Откровения танкового генерала СС - Курт Майер

Левый фланг 6-й советской армии, крупные силы которой сосредоточены у фронта полка «Лейбштандарт», выдвинулся для обхода танкового корпуса СС с юга; авангард нескольких дивизий упомянутой армии сумел в западном направлении перерезать шоссе Красноград—Новомосковск, в то время как другие ее части были повернуты на северо-запад. Остающиеся силы нацелились на Днепродзержинск. Сейчас на повестке дня для группы армий «Юг» с небывалой остротой встал вопрос о мерах противодействия русским.

После оставления Харькова снова появилась возможность соответствующим образом дислоцировать обе дивизии СС. Дивизия «Дас Райх» сосредоточена на правом фланге корпуса в районе Краснограда и 19 февраля выступила из района северо-восточнее Краснограда против наступающего с востока противника. Полк «Лейбштандарт», левый фланг которого постепенно отходит, продолжает вплотную примыкать к корпусу Рауса, осуществляя оборону достигнутых рубежей, и, контратакуя на отдельных участках, обеспечивает продвижение дивизии «Дас Райх».

Наконец-то войска получают возможность краткой передышки. Серьезность положения и значение предстоящих сражений ясны уже всем вплоть до рядовых.

Моя штурмовая группа получает приказ сменить батальон бронетранспортеров Пайпера в Еремеевке и воспрепятствовать дальнейшему продвижению Советов. Мы вклиниваемся в позиции батальона Крааса, вынужденного удерживать невероятно растянутый участок — километров пять длиной. И он выполняет поставленную задачу, ежедневно контратакуя и громя прорывающиеся через линию обороны группы русских. Каждый вечер все опорные пункты занимают жесткую круговую оборону.

Километрах в десяти от передовой встречаю Йохена Пайпера, в упорных боях отбившего у русских Еремеевку, которой теперь суждено достаться мне. Многочисленные подбитые русские «тридцатьчетверки» служат теперь защитой от пронизывающего восточного ветра, непрерывно дующего в этих местах.

Йохен Пайпер вводит меня в курс обстановки, особое внимание обратив на передвижения войск восточнее Еремеевки. Судя по всему, русские изготовились для атаки.

В мороз и ветер мы обустраиваем Еремеевку, превращая ее в настоящий опорный пункт. Именно отсюда я своими подразделениями бронетехники собираюсь наносить молниеносные контрудары, если Советы надумают атаковать нас. Южнее нашего опорного пункта мы обнаруживаем крупные силы русских, передвигающиеся в направлении Краснограда, выставившие против нас лишь слабые силы прикрытия. Из выдвинутого вперед наблюдательного пункта мы отслеживаем весь маршрут продвижения, что дает нам возможность делать абсолютно верные выводы. Мимо нас, направляясь к Краснограду, проходит усиленный полк русских. Фланг же этого усиленного полка слабее некуда. Он словно напрашивается на атаку.

На следующий день, едва рассвело, наша штурмовая группа без артиллерии направляется на юг, оставив оборону опорного пункта артиллеристам, обозным и противотанковым подразделениям. Наш уход остается для противника незамеченным. Да погода нам только на руку. Артиллерия ведет беспокоящий огонь по уже известным участкам позиций врага восточнее Еремеевки с тем, чтобы ввести в заблуждение противника относительно наших истинных намерений.

Наше передвижение практически незаметно на заснеженной местности. Все транспортные средства перекрашены в белый цвет, а бойцы в белых маскхалатах. Мы проворно пробираемся через покрытые снегом поля.

За небольшой высоткой штурмовая группа останавливается. На запад нескончаемой лентой тянутся колонны русских. Длиннющая колонна противника исчезает в растянутом селе, скрывшись из виду. До русских всего-то ничего — с километр, не больше. Может, рискнуть, да наброситься на них, устремившись по отлого спускающейся дороге? Уже сутки продолжается этот марш красноармейцев на запад. Не многовато ли их в сравнении с нами? И не натолкнемся ли мы на смертельный огонь противотанковых орудий русских? Вместе с командиром батальона Максом Вюнше мы стараемся выбрать оптимальный способ атаки. И в данном случае я обеими руками за быстроту и внезапность. Мой замысел состоит в том, чтобы под огневым прикрытием бронемашин пехоты вместе с бойцами разведбата вклиниться в гущу Советов, рассечь надвое маршевую колонну русских и смять фронт противника ударом во фланг.

В качестве авангарда вызывается группа, действующая на амфибиях. Ребята понимают, с чем им предстоит столкнуться. Не приходится сомневаться, что подступы к флангу неприятельской колонны минированы.

Уже несколько минут спустя все готово для атаки. Мотоциклисты, с трудом пробираясь через сугробы, выходят на возвышенность и на полной скорости устремляются вниз к въезду в село. Необходимо как можно скорее преодолеть открытый участок местности, чтобы не дать противнику опомниться. И наши машины, подобно горной лавине, несутся вниз. Бронетранспортеры продвигаются по обеим сторонам дороги, обстреливая иыз пушек русских. Интенсивный минометный огонь усиливает эффект обстрела.

Я нахожусь вместе с передовой ротой и, свесившись из «кюбельвагена», вдруг наблюдаю, как одна из амфибий взлетает на воздух, усыпая снег обезображенными телами моих товарищей. И тут же, не медля ни секунды, место подорванной амфибии занимает другая, следовавшая позади первой. И ее постигает участь предшественницы. Рота стрелой проносится через заминированные участки, прокладывая путь остальным. Минное заграждение преодолено. Но какой ценой? Командиру группы оторвало обе ноги, но мы несемся дальше — ему помогут следуюпхие за нами товарищи из другой роты.

Русские в панике разбегаются по деревенским хатам, кое-кто из них спешно отступает на юг. Но на покрытом снегом поле их настигает огонь наших автоматов и пулеметов. Наши бронетранспортеры сминают орудия русских, отбрасывают их в сторону.

Маршевая колонна русских, не выдержав мощного внезапного удара, превращается в хаос. И в этом случае трудно оспорить явное преимущество скорости. Ни одному из расчетов противотанковых орудий русских не удается развернуть орудие против нас. Почти все они вдавлены в снег гусеницами наших машин. В считаные секунды мы пронеслись через это вытянутое в длину село, превратив маршрут продвижения в путь отступления, трассу жалкого бегства. Взорванная сталь смешалась с плотью сибирских тягловых волов — именно они и тащили противотанковые орудия. Преследование противника не завершается на окраине села — мы продолжаем гнать его дальше на запад. Русские никак не могут понять, что погибель настигает их по пятам. Практически без единого выстрела маршевая колонна противника пала жертвой нашей стремительной атаки. Между последними хатами села застыл на месте подбитый бронетранспортер, его остановило русское противотанковое орудие, укрывшееся в каких-нибудь полутораста метрах среди фруктовых деревьев. Пехотинцы как раз подавляют неприятельский расчет, но тут в нас пускают очередь из пулемета. Мы мгновенно прячемся за подбитую машину. Не успевает лишь один из нас — Франц Рот, неутомимый и бесстрашный репортер, предпочитавший всегда находиться в гуще событий. Пуля попадает ему в грудь, и мы тащим его в одну из расположенных вблизи хатенок, где передаем в руки доктора Гаттеринга. Рот умирает несколько дней спустя в госпитале. Рот был одним из лучших военных корреспондентов.