Приручить Генерального - Айрин Лакс

с губой. Я же на медика училась!

— Ты не доучилась! — возразил Павлуша.

— Во всяком случае, знаю побольше тебя.

— Кажется, потребуется накладывать швы, — пробубнил приятель. — Придется тебе побыть медсестричкой, — добавил с пошлым намеком.

— Козел. Ты о чем-нибудь кроме секса думаешь?!

— Так, все, хватит! — повысила я голос. — Разошлись по разные стороны. Еще не хватало, чтобы ваша возня внимание привлекла. Кыш! Кыш! А ты… — сощурилась я на Павлушу и погрозила ему пальцем. — Ты, тем более.

— Я пострадавшая сторона. За сим умолкаю! — обиженно отозвался Павлуша.

Кажется, Сеня от души ему губу рассекла острым краем клатча, уголки которого были обработаны металлом.

— Я не специально! — объяснилась подруга после ухода друга в туалет. — Марфа, клянусь, само вышло.

— Можешь не объясняться, я вообще-то здесь тоже была и все видела.

— Правда? А то мне показалось, будто ты в облаках витаешь.

— И в облаках — тоже. Ох… — по телу мурашки.

В голове сумбур.

Ясно только одно — мне нужно увидеться с Росом. С глазу на глаз, без свидетелей. И черт знает, чем эта встреча закончится, я будто горела от мыслей о нем.

***

С нетерпением дождалась окончания выставки. Дубинин оказался в числе крупных покупателей, приобрел для себя на аукционе две моих работы.

К нему еще подходили, спрашивали. Ажиотаж длился до самого вечера, вплоть до закрытия. Даже пришлось разгонять людей.

Перед самым финалом передо мной извинился организатор выставки.

— Марфа, я не представлял, что кто-то из журналистов осмелится поднимать сплетни! Мы все оговаривали, клянусь. Но жажда сиюминутной наживы для некоторых оказалась важнее договоренностей.

— Теперь вы знаете, с кем не стоит сотрудничать, — подвела итог.

— Может быть, появитесь завтра на выставке?

— Я обещала один день и интервью, слово сдержала. В этом деле главное остановиться. Тогда не пропадет тот самый вкус, ради которого все и затевалось.

Я заметила, как Рос двинулся на выход.

— Извините, мне пора.

Догнав Ростислава, я осторожно коснулась его локтя.

— Знаешь, это было лишнее. Тратиться на мои работы.

Он обернулся, сверкнул глазами.

— Нет, все в меру. Я взял только то, чем по-настоящему проникся. Показать?

Я, конечно, знала, что он купил — автопортрет в отражении стекла витрины, где больше видно заведение внутри, чем мое отражение, и картину “Прыжок”.

— Покажи. Покажи, как ты это видишь. Своими глазами… — попросила я.

давно не любовались на красавцев, исправляемся...

быть ли сближению, как думаете, ммм?

Глава 48

Глава 48

Марфа

Я придвинулась еще немного, повела пальцами вниз, по локтю, к ладони, осторожно прокралась по жестким, уверенным линиям и сплела свои пальцы с его.

Замерла от того, как комом к горлу подкатило сердце, забилось рвано и слишком быстро. Мои пальчики слишком тонкие и маленькие, по сравнению с пальцами мужчины. Моя рука буквально утонула, словно нежась на разгоряченной бетонной плите.

Я едва дышала, скользя пальцами по его ладони, слегка сжимая его пальцы и снова отпуская, не в силах отпустить надолго. Даже на секунду! Снова и снова возвращалась.

Подняв взгляд, поняла, что и Дубинин едва дышал, наблюдая, и тяжело сглотнул. С губ сорвался тяжелый, горячий выдох.

— Меня ни разу так не соблазняли, как ты сейчас это делаешь. Чувствую себя размотанным. В край. В хламину, — прикрыл глаза, чуть-чуть двинул пальцами, поймал и сжал мои, накрыл второй ладонью руку. — Можно?

Дрожь прошила тело насквозь. Мы застыли почти на проходе, и кое-какие люди все могли видеть, наблюдать этот легкий танец рук, но такой цепляющий.

Я будто заново искала дорожки к Росу и осторожничала, ступая на тропки. И, судя по его деликатной реакции, он это понимал. Понимал и не торопил, хотя ему очень-очень хотелось большего — и по затуманенному взгляду ясно, и по частому, прерывистому дыханию и… ширинка, чего уж там, оттопыривалась, выдавая желания.

— Спасибо, что пришел. Мне стало так спокойно с появлением тебя.

— Что, правда? — обрадовался Дубинин.

— Да. Правда. Очень спокойно, уютно как-то. Мне этого не хватало.

— Мне тоже.

Дубинин бросил на меня взгляд, его глаза сильно покраснели за какие-то несколько мгновений.

— Проводишь меня? — попросила я. — Я отпустила друзей, они поехали в больницу.

— А что стряслось?

— Ничего серьезного, Павлуша, что называется, допизделся. Получил за дело. Я бы на месте Сени за ним даже не поехала, но она добрая душа.

— Ага, не поехала бы ты. Конечно, — усмехнулся Рос, чуть крепче сжав мою ладонь. — Погулять хочешь? Или…

— Я так устала, — призналась. — Целый день на каблуках. Больше всего хочу их снять и поваляться в ванной. Выпить чего-нибудь, немного расслабиться под легкую музыку. Никакого телека, телефона, звонков. Только музыка, выпивка... Подбросишь меня до дома?

— Да, конечно. Только работы твои с водителем отправлю.

***

Выставку покинули вдвоем. В машине молчали. Дубинин осторожничал, ничего не говорил. Он едва дышал, словно боялся спугнуть меня. Но при этом бросал на меня краткие, но выразительные взгляды, окуная в кипяток.

Его непривычная сдержанность, рвущие внутри эмоции будоражили меня, пьянили.

Он проводил меня до двери.

— Спасибо и… спокойной ночи, Рос.

— Спокойной ночи, — закивал.

Так и не сделает шаг? Ох, Рос… Он берег меня так, что сам чуть не подыхал на расстоянии, едва держался. Во мне все забурлило, когда я прижалась к нему и привстала, едва дотронувшись до губ.

— Не хочешь проверить, все ли у меня в порядке дома? Я не была здесь несколько дней. Там может быть…

— Все, что угодно, — рыкнул. — Открывай!

Едва за спинами захлопнулась дверь, синхронно потянулись навстречу. В памяти вспыхнули все другие разы, когда мы набрасывались друг на друга, буквально с порога. Сейчас было почти то же самое, но иначе. Дубинин поднял меня на руки, прижал к себе, прошел в гостиную и сел со мной в кресло. Я сверху, на его бедрах. Он меня обнял и не