Путь разведчика - Стив Миллер
Шрифт:
Интервал:
Но зачем ей бороться со сном, когда она так устала и когда рядом есть ее напарник, который сможет охранять ее сон?
— Наверное, так я и сделаю, — пробормотала Эллиана довольно невнятно, а потом без всяких церемоний отпустила его руку и удобнее устроилась в своем кресле.
Уютно привалившись к переборке и зная, что между нею и проходом сидит Даав, Эллиана спала.
Сейчас, когда ее огромные зеленые глаза не рассыпали искры, она казалась удивительно хрупкой — тонкие косточки, обтянутые золотистым бархатом кожи, небрежно закутанные в порыжевшую черную ткань брюк и поношенный шелк рубашки. Даав вдруг почувствовал желание взять ее на руки и посадить себе на колени, пристроив голову себе под подбородок, словно она была одним из его маленьких племянников. Он поспешно отбросил это желание: Эллиана была не ребенком, а взрослой женщиной, и к тому же не принадлежала к Клану Корвал.
Он снова задумался о ее клане, где ее явно ставили так низко, что даже не обращали внимания на то, ест она или голодает, одевается или ходит нагой.
«Не дозволено пригласить товарища к себе в дом, так?» — подумал он, снова ощутил прилив гнева, а потом вздохнул. Возможно, ее родня не любит разведчиков. Такие люди существовали, и в немалых количествах, хотя он цинично подумал, что Делм Корвала наверняка был бы принят с раболепной радостью, в какой бы час он ни счел нужным нанести свой визит.
Во сне Эллиана зашевелилась, вздрогнула и попыталась глубже уйти в холодный пластик кресла.
Даав сел прямее, двигаясь с невероятной осторожностью. Он снял с себя куртку и укрыл ею Эллиану, подняв мягкий кожаный воротник так, чтобы он закрывал ее лицо от любопытных взглядов.
Снова откинувшись в кресле, он вытянул перед собой ноги и сложил руки на пряжке ремня. Полузакрыв глаза, он перебрал цепь мысленных упражнений, поручив уголку своего сознания наблюдать за окружающим, пока большая часть будет охвачена дремотой.
Она попыталась оставить его в порту Чонселты, объявив, что ему ни к чему ехать на поезде через полгорода только для того, чтобы потом снова тут же возвращаться в порт.
— Да, конечно, но я не буду тут же возвращаться в порт, — ответил Даав, опуская монету в автомат и запрашивая два билета. — Если только ты не живешь на вокзале.
Он вручил ей один из билетов. Эллиана заглянула ему в лицо, отчаянно стараясь не хмурить брови.
— До чего же ты упрямый!
Он вздохнул, взял ее под руку и повел к платформе.
— Мой чалекет говорит мне то же самое. Это — неприятный недостаток, согласен, и уже поздно пытаться от него избавиться. Я на коленях молю тебя о снисхождении.
— Ну да, как же! Даав, со мной ничего плохого не случится по дороге отсюда до улицы Дождеблеска!
Он посмотрел на нее, округлив глаза:
— Это — предсказание, драмлиза?
— Я не волшебница! А вот ты ведешь себя просто смешно!
— Да-да, смейся сколько хочешь, — разрешил он ей под шипение тормозящего поезда. — Это наш рейс?
Она со смехом сдалась и прошла впереди него в купе.
Больше он ее смеха не слышал — да и слов практически тоже. Чем ближе поезд подходил к ее дому, тем тише она становилась, напряженно сидя рядом с ним и глядя в никуда.
Поезд сделал четыре остановки, высаживая и принимая пассажиров. Когда он в пятый раз начал тормозить, Эллиана подняла голову. Даав проглотил протестующий крик: ярко-зеленые глаза подернулись туманом и беспокойно и холодно смотрели с напряженно застывшего лица.
— Эллиана…
Она подняла руку, предупреждая безумные слова, которые он готов был произнести.
— Это моя остановка, — сказала она. Хотя бы в ее голосе еще сохранялось тепло! — Будет бесполезно просить тебя не трудиться идти со мной, чтобы потом одному возвращаться по незнакомому городу?
Ради нее он заставил себя улыбнуться и говорить непринужденно.
— Я же разведчик, друг мой. Незнакомые города — это в каком-то смысле моя специальность.
Она не стала возражать, когда он взял ее за руку, хотя на станции народу было мало. Больше того: она сжала его пальцы, чтобы увести на улицы.
Несмотря на ее настоятельную потребность ехать домой, о которой она объявляла в Солсинтре, теперь эта потребность ее оставила. Она неспешно вела его по узким улицам, на которых располагались окруженные деревьями особняки. Чем дальше они шли, тем меньшими становились территории особняков и тем ближе стояли дома, только что не соприкасаясь с соседними.
Улица Дождеблеска оказалась довольно жалкой: тротуар крошился и прорастал сорняками, дома мрачно нависали над крошечными лоскутками травы, заключенными в плен ржавыми решетками с острыми как копья шипами.
— Это здесь.
Эллиана остановилась у ограды неподалеку от конца тротуара. Трава за копьями в свете уличного фонаря казалась неухоженной, но цветущие вьюнки смягчали мрачный фасад дома.
В озерце фонарного света Эллиана повернулась к нему лицом, поймав его свободную руку.
— Даав… Спасибо тебе, мой друг. За компанию, за уроки, за… за твою заботу. Я не могу… думаю, что я не вспомню, когда приятнее проводила день.
— Ну, что до этого, — мягко отозвался он, ощущая, как дрожат ее руки, — то удовольствие было взаимным.
Он секунду колебался, глядя поверх ее головы на неприветливый дом, а потом посмотрел в ее лицо, с которого исчезла вся радость.
— Эллиана?
— Да?
— Я… можно мне дать тебе номер моего комма, Эллиана? Свяжись со мной, если понадобится. Она не засмеялась, не спросила, зачем ей вдруг с ним связываться, раз она благополучно вернулась к родне.
Она вздохнула и сильно ссутулилась — но тут же опомнилась и, выпрямившись, посмотрела на него снизу вверх.
— Спасибо. Ты очень добр.
— Нисколько. — Он назвал ей код своей личной линии — и увидел, как она мгновенно запоминает цифры. — Там есть автоответчик, — тихо добавил он, — на тот случай, если я не смогу ответить… сразу же.
— Спасибо, — снова повторила она и отступила назад. Ее руки отпустили его с неохотой, которую он явственно ощутил.
— Удачного взлета, пилот, — сказала она из тени чуть дальше фонаря. — Береги себя, когда будешь возвращаться.
Он задержался в лужице света, глядя, как она пересекает тротуар и открывает просевшую калитку. Ее ноги легко ступали по плиткам, фигура была похожа на узкую тень. Шаги изменились: она поднялась по трем деревянным ступеням. А потом он потерял ее тень в более густой тени вьюнка.
Крыльцо заскрипело, дверь открылась на тихо застонавших петлях, бесшумно замерла, а потом закрылась, стукнув вставшей на место защелкой.
Даав вдруг содрогнулся, хотя ночь была довольно теплая, а его куртка — очень плотной. Ему вдруг отчаянно захотелось пойти за ней, пройти в калитку и по тропинке. Любой предлог, какое-нибудь правило пилотов, которое он забыл ей сказать…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!