Люди в белых хламидах - Ольга Обская

— Не буду заходить внутрь.

— Да вы что? — округлила глаза Зизель. — Собираетесь простыть? Вам как минимум надо обсохнуть. Да и чайку горячего не помешает выпить.

— Не хотелось бы стеснять хозяев, — пояснила Валерия.

— Никого вы не стесните. Хозяева пошли ужинать в ресторан. Сказали, их не будет до позднего вечера. Да и с Илди мне поможете. Его надо срочно переодеть в сухое и согреть.

Аргументы показались железобетонными. Особенно в свете того, что резкий холодный ветер уже грозил превратить в ледышку. И Лера зашла вслед за няней в дом.

Зизель действовала удивительно расторопно. Малышу набрала теплой водички в ванночку, решив, что это самый быстрый и верный способ его согреть. А Лере велела снять мокрую одежду и одолжила свой большущий махровый халат. Потом направилась на кухню организовывать чай и распорядилась, чтобы Валерия пока вынимала согревшегося малыша из ванны.

Лера выполнила и даже перевыполнила указания Зизель. Вытерла Илди мягеньким полотенцем. Надела теплую пижамку со слониками и начала аккуратно расчесывать волосики. Они были непослушными и образовывали вихры. И, расправляя эти вихры, Лера вдруг сделала неожиданное открытие. У Илди было две макушки. Валерия глазам своим не поверила. И не оттого, что такого раньше не видела. Наоборот, видела много раз.

Про двойную макушку Лера знала все. Потому что у нее у самой была именно такая. Это редкая генетическая аномалия, которая передается по наследству. Валерия получила этот признак от отца. Мама часто шутила — в народе говорят: двойная макушка у мужчины, значит, будет две жены. Конечно, никто из членов семьи не верил в эти глупые приметы. Это что ж тогда получается: у Леры будет два мужа? Или на женщинах примета не работает?

Уж если верить в подобные присказки, то лучше в ту, что у обладателей двойной макушки есть особый дар: ну там чакры всякие раздвоенные. Хотя, сказать по правде, в чакры Лера тоже не верила. Зато не сомневалась в законах генетики, которая утверждала: если у Илдреда макушка раздвоена, значит, то же самое должно быть у одного из его родителей: Даркуса или Эйвилны. Но у декана короткая стрижка, и Лера уже имела возможность убедиться, что макушка у него одна. Выходит, наследственная аномалия скрывается за длинными волосами Леди Башни.

Даркус, ожидая, когда супруга вернется за столик, задумчиво глядел в окно на стремительно сгущающиеся тучи. Разыгрывающаяся непогода соответствовала тому, что творилось у него на душе. Разговор с Эйвилной подтвердил худшие опасения. Супруга много лжет. Ни единого правдивого слова. И Даркуса тревожил уже даже не факт вранья и двойной игры, хотя этот момент сам по себе тоже был очень неприятен и подозрителен. Но основное беспокойство вызывал вопрос: хватает ли Эйвилне положенных медикам пятидесяти граммов электона в день. Ведь тратить препарат ей приходится не только на соблюдение врачебной тайны, а и на сокрытие своих приключений на стороне.

И судя по тому, какой впечатляющий спектакль разыграла супруга, обычной дозой тут не обошлось. Если интрижка длится довольно давно и повышенные порции препарата вошли у Эйвилны в норму, то означает это страшную вещь — у супруги электоновая зависимость.

К чему приводит такая зависимость, Даркусу, к сожалению, приходилось видеть не раз. В клинику периодически доставляли подростков с передозом. Соблазн выделиться среди ровесников не какими-то реальными делами, а враньем о геройских поступках оказывался для них слишком велик. Насочинял с три короба, и ты уже звезда — ловишь на себе восхищенные взгляды девчонок. Только одного раза мало. Тянет снова и снова пережить захватывающие эмоции от своих вымышленных залихватских приключений. И вот такой подросток и не замечает, что попал в плен психологической зависимости. Ментальная структура искажается. Затем добавляется уже и физиологическая зависимость. А длительный регулярный передоз буквально убивает мозги.

То же будет и с Эйви. Какими бы ни были отношения с ней, формально она все еще являлась супругой. И Даркус чувствовал ответственность за нее. Первым желанием было насильно усадить Эйвилну в машину и отвезти в одну из закрытых лечебниц для таких больных. Но Даркуса сдерживала мысль — вдруг он ошибается. Обвинения в электоновой зависимости — это большое пятно на карьере врача. Даже если они не подтвердятся, коллеги все равно будут посматривать косо и перестанут доверять. Поэтому, прежде чем решиться на кардинальные действия, Даркусу необходимо было убедиться, что его подозрения обоснованны.

Для начала он подыграл жене в ее спектакле. Продолжать обвинения означало бы заставить ее врать еще и еще. Это спровоцировало бы Эйви на новые дозы электона. А сегодня она и так, похоже, приняла его с огромным избытком.

Но дальше, если она действительно подсела, дополнительные порции препарата ей все равно понадобятся. И вот тут должно пригодиться то, что Даркус предусмотрительно приобрел, заскочив в магазин «Все для малышей». Декан внимательно посмотрел в бокал Эйвилны. Напиток в нем был абсолютно прозрачен, порошок растворился без следа.

Через минуту вернувшаяся за стол супруга уже пила янтарную жидкость, впитавшую в себя препарат. Делала это грациозно, маленькими глоточками. Но Даркус видел, что ей хочется осушить емкость мгновенно. Неудивительно: жажда — еще один симптом передозировки электона.

— Милый, спасибо за этот вечер, — закончив с напитком, с теплотой произнесла Эйвилна. — Спасибо за новую надежду.

Какая искусная актриса. Тут и под действием электона не каждый умеет так правдоподобно врать. Однако любоваться талантами жены в планы Даркуса не входило. Ему вообще не хотелось давать ей повода для дальнейшей лжи. Хватит с нее на сегодня электона.

— Да, прекрасный ужин. Я уже передал благодарность повару, — сместил акценты Даркус. — Но думаю, нам пора.

Эйвилна возражать не стала, лишь многозначительно улыбнулась и начала вставать из-за стола. Однако от неожиданного возгласа, раздавшегося над самым ухом, снова села.

— Профессор Даркус, профессор Эйвилна, извините, что беспокою, но нужна срочная помощь…

Декан посмотрел на подбежавшего к столику бледного пятикурсника и сразу понял, что речь о студентке, с которой тот ужинал.

— Элиана… ей плохо… Она без сознания… Дыхание прерывистое… — взволнованно, но по-медицински четко пояснил Клузи.

Даркус бросился к блондинке, на ходу отдавая распоряжение:

— Срочно вызывайте реанимобиль!

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что со студенткой. Пульс едва прощупывался. Бледность. Посиневшие губы. Зрачки расширены, в них пустота. Даркус слишком часто видел подобную картину, чтобы перепутать с чем-то другим. Эх, Элиана, Элиана! Казалась такой умной девушкой. Подавала надежды.

— Передозировка электона, — констатировал Даркус с досадой. — Клузи, сколько вы приняли?

— Не знаю, — растерянно ответил тот. — Я не принимал.