Сбежавший кот и уйма хлопот - Наталья Александрова

– Дело давным-давно закрыто, – прошептала она, – и никто не захочет возобновлять его из-за такой ерунды.

– При чем здесь дело? – Толя усмехнулся. – Мне незачем обращаться к следствию. Достаточно рассказать все дяде, показать ему коробочку из-под лекарства… скорее всего, он мне поверит! Так что, думаю, вам лучше не вмешиваться в наши отношения, дать мне возможность спокойно поговорить с дядей о моей проблеме, и тогда я буду нем, как рыба.

Толя почувствовал в этот момент кратковременное торжество. Он вообразил, что сумел нанести этой женщине чувствительный удар, и ей на этот раз придется уступить. Его не насторожило ни ее излишне спокойное лицо, ни жесткая, многообещающая улыбка, промелькнувшая в уголках тонких губ, не отразившись в холодных, странно светлых глазах.

В это время Алексей Иванович закончил разговор, убрал мобильный телефон и повернулся к племяннику.

– Извини, – проговорил он напряженно, – у меня важные дела, сейчас срочно нужно ехать, но я подумаю, как тебе помочь, и обязательно найду тебя в ближайшие дни.

В тот вечер Алексей Иванович ему не позвонил.

Толя не находил себе места. За каждым углом ему мерещились бандиты с паяльниками и утюгами, в каждом звуке слышалось тиканье счетчика. Он обошел несколько баров, но выпивка не помогала забыться. Наконец, уже под утро, по пустой гулкой улице подошел к своему дому.

Возле подъезда стоял черный «Мерседес».

Толя понял, что его караулят, только когда поравнялся с машиной.

Дверца открылась, и раздался хриплый, завораживающий голос:

– Сядь. Поговорить надо.

Ноги стали ватными, бежать было поздно, да и бессмысленно – куда убежишь?

Толя сел на заднее сиденье.

В машине были двое братков – те самые, с которыми он столкнулся в тот роковой день, – и еще один человек. Гораздо старше, лет сорока, хорошо и дорого одетый, в узких золотых очках, он совсем не напоминал бандита – скорее адвоката или бизнесмена.

– Ну что, бедолага, – проговорил этот человек насмешливо, – не нашел денег?

– Я найду, найду… – суетливо, испуганно забормотал Уточкин, – я обязательно найду! У меня есть еще два дня!

– Да, есть у тебя два дня, – подтвердил «бизнесмен» с откровенной издевкой, – ну, поищи, поищи, может, кто-нибудь тебя и выручит… хотя кто в наше время просто так подарит такие деньги? Ведь отдать их ты не сможешь, откуда?

– Я… я могу отработать… – пробормотал Толя, – постепенно…

– Отработать, – насмешливо повторил собеседник, – конечно, постепенно, лет за двадцать…

Он откинулся на мягкое сиденье, обитое дорогой кожей, достал из золотого портсигара тонкую темную сигарету. Кто-то из братков мгновенно щелкнул зажигалкой, и по салону поплыл легкий ароматный дымок.

– Отработай-ка ты лучше нам, – проговорил этот холеный господин, глядя прямо в глаза Уточкину немигающим, гипнотическим взглядом.

На этот раз ни в лице, ни в голосе его не было и следа насмешки. Он был удивительно серьезен.

– Отработать? Как отработать? – засуетился Толя. – Конечно, я отработаю… нет вопросов… все, что угодно… только что я могу?

Он понимал, что этот дьявол потребует от него чего-то страшного, чего-то немыслимого – иначе зачем было заводить этот разговор, зачем было поджидать его здесь глубокой ночью? В то же время у него вдруг появилась надежда, появился свет в конце туннеля. Может быть, все обойдется, может быть, он сумеет отделаться малой кровью – и не будет того, что снилось ему все последние ночи, не будет паяльников и утюгов, шипения горелой плоти, и боли, неимоверной боли, предчувствие которой еще хуже, чем сама боль…

И в эту же минуту он вдруг понял, что не было в его жизни ничего случайного, и не случайно он врезался на улице в тот проклятый «мерс», все было продумано и подстроено заранее, чтобы подготовить этот разговор на заднем сиденье машины, чтобы сделать его сговорчивым, покладистым, послушным, готовым на все…

– Что ты можешь? – переспросил «бизнесмен». – А действительно, что ты можешь? Ты ведь работаешь в банке, охраняешь деньги. Так?

– Так, – безвольно подтвердил Уточкин.

– А ведь ты знаешь старую поговорку – что охраняешь, то имеешь? Значит, ты должен иметь деньги! – и он рассмеялся странным, сухим смехом, перешедшим в каркающий кашель.

– Шучу, – проговорил этот страшный человек, отсмеявшись, – мы уже выяснили, что денег у тебя, к сожалению, нет. Но ты их действительно охраняешь, обслуживаешь охранную систему и камеры видеонаблюдения…

– Все-то вы знаете… – чуть слышно произнес Толя, но «бизнесмен» расслышал и усмехнулся:

– Работа такая – все знать!

Он затянулся душистым дымом и продолжил:

– Значит, так. Ты сможешь отключить одну цепь в нужное время. Мы скажем тебе, когда. Только сначала ты снимешь копию с видеокассет, отснятых с нескольких камер. Они нужны нам, чтобы изучить планы помещений. Номера камер, которые нам нужны, я тебе сейчас передам. Сделаешь это завтра… то есть уже сегодня. Сегодня как раз твое дежурство.

Он протянул Толе листок с небольшой колонкой номеров и несколько крошечных кассет:

– Перепишешь на эти микрокассеты.

– Как я вынесу их из банка?

– Вынесешь! – «бизнесмен» усмехнулся. – Не мне тебя учить. Как говорили в одном рекламном ролике, это твой банк!

Он посерьезнел и закончил:

– Вынесешь нам эти кассеты, я с тобой свяжусь, чтобы сообщить, где и как их передать, потом отключишь то, что я скажу, – и считай, что мы в расчете, ты никому ничего не должен! А теперь все, свободен! Иди домой, отсыпайся – тебе вечером выходить на дежурство!

Толю слегка подтолкнули, и он вылетел из «Мерседеса», как пробка из бутылки шампанского.

Сзади тихо и ровно заурчал мощный мотор, и улица опустела.

Толя стоял один перед подъездом в странном состоянии.

Он думал – а не приснился ли ему этот разговор, не приснился ли господин в золотых очках? В последние дни он был так взвинчен, так мало спал, что граница между сном и явью совершенно стерлась.

Но нет, для сна все было слишком логично, слишком хорошо объясняло события…

Неожиданно он почувствовал странное облегчение.

Ему больше не нужно было думать, не нужно было метаться по городу в поисках денег. За него все продумали, ему нужно только послушно исполнить приказы того страшного человека – и все будет хорошо…

И тут же он понял, что ничего не будет хорошо.

Он понял, что после того, как он все сделает, его наверняка убьют, потому что никому не нужен свидетель. Для того его и нашли, для того и обработали с таким беспощадным искусством, чтобы использовать и тут же выкинуть, как это всегда делают с отработанным материалом.