Женщина в лунном свете - Татьяна Бочарова

– Какой день? – не понял Иван. Ему казалось, что ничего ужасней того, что ему только что рассказала Катя, уже не может быть.

– Ты на кладбище собрался, к Нине. Помнишь? Меня не взял.

Иван молча кивнул.

– Я дома сидела. Тут он звонит. «Ты где? Немедленно приезжай! Есть разговор». Я не хотела к нему ехать. Пока думала, что бы соврать поубедительней, он вдруг как ляпнет: «Ладно, не приезжай. Я сам сейчас приеду». Я впала в панику. Он приедет, меня в квартире нет. Будет искать, узнает, где я. Поймет, что у нас отношения! От страха мне в голову пришла совершенно дурацкая идея. Я сказала Трефилову, что слежу за тобой, что ты на кладбище, пошел проведать Нину. Что это прекрасный момент для того, чтобы изобразить Лидию. Я думала, он отвяжется – он ведь этого и хотел от меня, чтобы я периодически появлялась перед тобой в виде призрака. Не тут-то было! Антон обрадовался, спросил, какое кладбище, пообещал подъехать в течение сорока минут. Мне ничего не оставалось, как взять такси и тоже ехать туда. Там мы с Трефиловым встретились.

Катя сделала крохотную паузу, хлебнула воздуха, словно собираясь нырнуть в ледяную воду. Иван тут же вспомнил свой путь от Нининой могилы до ворот кладбища, шаги за спиной, тихий, шелестящий голос, силуэт, растворившийся в снежной дымке. Так вот кто это был!

– Мы отыскали тебя около могилы, – продолжила Катя, – шли следом. Трефилов велел мне тебя окликнуть. От имени Лидии. Он отошел в сторону, я продолжала следовать за тобой по пятам. Я вдруг подумала, что я могу закончить все это. Весь кошмар с явлением призрака. Если я попрощаюсь с тобой от лица Лидии, ты решишь, что она отпускает тебя и больше не станешь ее искать.

– Я и не думал ее искать, – мрачно проговорил Иван. – Мне не нужно было. У меня была ты…

– И все-таки… Мне показалось, что так я оберегу тебя от козней Трефилова. И еще… – Катя слегка поколебалась, – я… мне неприятно было, что ты до сих пор вспоминаешь Лидию. Как будто все еще любишь ее. Может быть… может, это была ревность, не знаю… Я тихо сказала за твоей спиной: «Прощай, Ваня». Ты слышал?

Иван кивнул.

– Я видела, что слышал. Ты вздрогнул, стал озираться. Я быстро убежала прочь. Ты ушел. Ко мне подошел Трефилов. Он был чрезвычайно доволен. Он хотел, чтобы ночью я пришла под твое окно. Говорил, что таблетки действуют на нервную систему и у нас все получится.

– Болван твой Трефилов. – Иван презрительно скривил губы. – Я давно не принимаю никаких таблеток. Незачем мне, и так все в порядке.

– Да, я заметила. – Катя поспешно кивнула. – о Трефилов и не догадывался об этом. Он кричал, что это последний шанс, иначе деньги пропадут. В конце концов, чтобы отвязаться от него, я пообещала ему, что сделаю, как он хочет. Я торопилась, ты мог вернуться и, не застав меня дома, стал бы волноваться. Мы распрощались с ним, и я побежала к тебе. Я сглупила, думая, что Трефилов совсем уж ничего не подозревает. Он, конечно, смекнул, что я вожу его за нос. Поехал тайком за мной, увидел, как я захожу в подъезд твоего дома. Вбежал следом, схватил меня за руку. Начался ад. Он тряс меня и орал, что мне конец. Что я предала его и поплачусь за это. Что он немедленно позвонит тебе и все расскажет. Все: как я чуть не убила тебя, и сделала это из-за квартиры, чтобы получить деньги и расплатиться с долгами! Я валялась у него в ногах, рыдала, умоляла молчать. Именно в тот момент я поняла… поняла, что люблю тебя! Что это и есть настоящая любовь, а не то, что у меня было к Антону. Если до этого я колебалась в выборе, то тут я сделала его окончательно и бесповоротно. Трефилов больше не имел для меня никакой ценности, он стал моим врагом, человеком, угрожающим разрушить мое счастье, приобретенное столь дорогой ценой… – Катя робко и с нежностью глянула на Ивана.

Тот с трудом поборол порыв броситься к ней и заключить в объятия, но все же остался на месте.

– Я не могла допустить, чтобы ты узнал правду обо мне. Я готова была на все, лишь бы он ничего тебе не сказал. Тогда Трефилов предложил спокойно поговорить, не в подъезде, где в любую минуту нас можешь увидеть ты, а у него на даче. Я согласилась, что мне оставалось? – Катин голос задрожал и сорвался. – Он привел бы меня к тебе. У него в телефоне, помимо старых, теперь были и новые фотки – меня в образе Лидии. Парик он тоже фотографировал. Даже видео было, где я репетировала свою первую речь, которую должна была произнести в момент нашего знакомства. Ты никогда бы не простил меня. Никогда!

– Простил бы, – буркнул Иван.

– Это ты сейчас так говоришь, когда я сама призналась тебе. А если бы он рассказал… а, да что там…

Она безнадежно махнула рукой. В глазах у нее была тоска. У него дрогнуло сердце.

– Хочешь узнать, что было потом? – спросила Катя уже спокойней, немного овладев собой.

– Да.

– Я поехала к Трефилову. Тебе наврала, что еду к друзьям-художникам. Думала как-то уговорить его, смягчить. Но он был непреклонен. Им владело все вместе: ревность, страх разоблачения, жадность, нежелание терять обещанные деньги. Короче… я пробыла там два дня и ничего не добилась, он по-прежнему угрожал, что все тебе расскажет, если я немедленно не убью тебя. Говорил, что у нас с ним один выход из положения – твоя смерть. Отступать некуда. Я поняла, что выбора у меня нет. Надо бежать отсюда. У меня тетка в Смоленской области, к ней я и собралась. Мне бы там несладко пришлось, но пусть лучше так, чем весь этот позор. Думала, ночь последнюю проведу с тобой, а назавтра исчезну по-тихому. Когда я вернулась от Трефилова, ты был у приятеля. Я прилегла в ожидании и задремала. Перед тем как уснуть, все молила Бога как-то помочь, сделать так, чтобы я могла остаться с тобой… Проснулась утром, а ты говоришь, что квартиру возвращают! Я была вне себя от счастья, решила – вот он, шанс, о котором я просила небеса. Продам квартиру по-настоящему или сдам на худой конец, как ты предлагал, деньги Трефилову отдам, откуплюсь. Я уцепилась за эту идею, мне стало так хорошо, легко… Да только недолго я радовалась – вечером, пока тебя не было, он снова позвонил и сказал, что дает мне ровно неделю. Если через неделю ты не будешь мертв, он покажет тебе записи в телефоне…

Катя умолкла. По ее щекам катились слезы. Иван не мог вымолвить ни слова, потрясенный до глубины души. Перед ним как будто разверзлась бездна ада. Теперь он все понимал, все, с самого начала. Словно в одно мгновение решился кроссворд с множеством пустых клеточек. Все странности Катиного поведения – ее внезапные приступы меланхолии, беспричинные, как ему казалось, смены настроения, провисающие в воздухе, недосказанные фразы – все это сейчас сложилось в одну невероятную и ужасную картину. Ту самую, над которой она работала с таким упорством и ожесточением.

– «Полнолуние», – тихо пробормотал Иван. – Вот отчего такое название…

А он-то гадал, что с ней творится всю неделю. На балкон полезла! Неужели хотела на самом деле… У него с силой сдавило виски.

– Вот дурочка, – пробормотал Иван, ощущая, как перехватывает дыхание. – Какая же ты дуреха! Какая…