Горячий снег - Юрий Бондарев

– Снаряды, лейтенант! Снаряды, мать их так!.. Танкиобходят! Снаряды!..

Он не спросил у Кузнецова, как у тех орудий, живы ли там:видно, догадывался, представлял случившееся на батарее, потому что несколькоминут назад, стреляя по танкам, прорвавшимся к тем орудиям, сам видел все и потомукричал только о снарядах, без которых и он и люди с ним были беспомощны.

– Слушай, Уханов! Весь расчет… весь расчет заснарядами! К тем орудиям… там остались. Все снаряды сюда! Все до одного! Рад,что ты жив, Уханов!..

– Пуля для меня еще не отлита! - И Уханов,приподнявшись на бруствере, на секунду опять глянул острыми зрачками в глазаКузнецова, жила на шее, исполосованной струйками пота, набрякла туже. - Значит,там… все? Мы одни остались, лейтенант?

– За снарядами, я сказал! Всех живых за снарядами!..

К концу дня по неослабевающему упорству и накалу боя, подонесениям, поступавшим из корпусов и дивизий, со всей очевидностью стало ясно,что главный танковый удар немцев направлен в стык бессоновской армии с правымсоседом, не выдерживающим натиска, и в полосе правофланговой дивизии полковникаДеева к исходу дня положение складывалось тяжелое. В полдень, послебеспрерывных атак, немцы захватили южнобережную часть станицы, и здесь танкипытались форсировать реку в двух местах с целью выйти на северный берегМышковой, двумя клиньями врезаться в глубину, расчленить и окружить нашивойска, обороняющиеся на этом рубеже.

Бессонов сидел в жарко натопленном блиндаже НП армии, глядяна карту, разложенную на столе, и выслушивал по телефону очередной докладгенерала Яценко, когда вошел явно взволнованный член Военного совета Веснин,шагнул длинными ногами через порог; лицо покрыто красными пятнами, глаз невидно - в стеклах очков отсвет заката, багровевшего за оконцем блиндажа. Веснинбыстро снял перчатки, раздумчиво пожевал губу, подошел к железной печи.

"Странное дело, в нем есть что-то мальчишеское… -подумал Бессонов и, почти поняв то, что Веснин готов был сказать, прервалразговор с Яценко. - С чем он приехал на энпэ?"

– Я вас слушаю, Виталий Исаевич.

– Танки прорвались на северный берег, ПетрАлександрович! Захватили несколько улиц в северобережной части станицы. Этохорошо видно с энпэ Деева. Бой начался на этой стороне, - стоя около печки,сказал Веснин. - Собственно, юго-западнее нас, километрах в десяти. Деев решилконтратаковать, ввел в дело отдельный танковый полк Хохлова. Но пока никакихположительных результатов…

– Как только танковый и механизированный корпусаприбудут в район сосредоточения, немедленно жду сообщения, Семен Иванович. -Бессонов опустил трубку на аппарат и добавил: - Представитель Ставки встревоженположением у нас. Кроме танкового нам придан еще и механизированный корпус. Изрезерва Ставки.

– Есть о чем встревожиться, - сказал Веснин. -Положение в высшей степени… Жмут с бешеной силой.

Веснин потер руки, подергал сутуловатыми плечами, побил ногуо ногу; верно, не согревшись в машине, он так оттаивал в тепле после морозноговетра на НП дивизии Деева, где пробыл часа два.

– Значит, прорвались на северный берег? - повторилБессонов.

В соседней половине блиндажа гудели голоса операторов,бесперебойно зуммерили телефоны - все еще было, казалось, по-прежнему, а в этоммаленьком отсеке НП стало мгновенно тихо. Пышноусый старшина-связист с осторожностьюпокрутил ручку аппарата, давая отбой после разговора командующего со штабомармии. Радист, подававший в эфир позывные правофлангового корпуса, кашлянул иперешел на шепот; майор Божичко, рассеянно протиравший тряпочкой кассету ТТ,устроясь в углу на топчане, оценивающим взором взглянул на Веснина, наБессонова, вщелкнул до блеска отполированный магазин с патронами в рукояткупистолета, вбросил ТТ в кобуру Энергично застегнул ее, всем своим видомпоказывая Бессонову: готов к выполнению приказаний. Но Бессонов не обратилвнимания на Божичко, непроницаемо молчал.

– Совсем ясно, - проговорил он наконец, не отводяусталых глаз от покрытого пятнами лица Веснина. Затем спросил: - Хотитесказать, Виталий Исаевич, что Деев не очень рассчитывает на успешную контратакуХохлова? Полагаю, об этом был разговор с Деевым?

– Пожалуй, и об этом, Петр Александрович, - ответил,чуть улыбнувшись, Веснин, дуя в ладони, шевеля пальцами перед вытянутымигубами; веселость его была, несомненно, наигранной, но стало понятно и другое:полковник Деев был более доверителен и откровенен с Весниным, чем с ним,Бессоновым, опасаясь выявлять тревогу перед новым командующим, и высказал ееВеснину.

– Пока вы были на энпэ, Виталий Исаевич, - сказалскрипучим голосом Бессонов, - из штаба фронта сообщили, что немецкая авиацияучастила полеты в окруженную группировку, сбрасывает боеприпасы. Похоже, чтоактивно готовятся к прорыву навстречу Манштейну. Что думаете по этому поводу,Виталий Исаевич?

– Наверно, все будет зависеть от того, как сложатсяобстоятельства здесь, - сказал Веснин. - От переднего края нашей обороны доСталинграда сорок километров. Один переход в случае прорыва.

– Для подвижных соединений, - уточнил Бессонов. - Еслиони войдут в прорыв. В этом случае - да.

– Разрешите войти, товарищ командующий? Плащ-палатка,закрывавшая вход в соседнюю половину, отдернулась, там горели аккумуляторныелампочки - и из этого яркого света, ударившего в проем, вошел заместительначальника оперативного отдела Гладилин, серьезный, лет сорока майор; белый,высокий лоб его был потен. В то время как Гладилина по-человечески порывалосказать с тревогой: "Танки противника уже в станице, товарищкомандующий!" - он заговорил с подчеркнутой штабной выдержанностьюопытного человека, отлично понимавшего, кому и что докладывает:

– Товарищ командующий… из только что полученных устныхдонесений семьдесят второго и триста тридцать шестого полков стало известно,что немецкие танки полчаса назад форсировали реку, вклинились…

– Знаю, майор, - прервал Бессонов, несколько сейчасраздраженный и этим запоздалым сообщением оперативного отдела, и этимбесцветным голосом майора, его фальшивым, безжизненным спокойствием, как будтоон, командующий армией, вынуждал людей к осторожности и неестественности однимличным своим присутствием здесь. Всякий раз он раздражался, когда чувствовал вобщении эту форму самозащиты вышколенных и осторожных штабных командиров и своенезримое другим одиночество, вызванное его властью над людьми, его особым,подчиняющим людей положением.

Барабаня пальцами по карте, он отвернулся к оконцу вблиндаже - неподвижной каленой стеной пылали пожары по всему юго-западу, отприблизившегося боя стол ощутимо подрагивал под рукой; отточенный карандашподскакивал на карте.

"Так… прорвались на северный берег, - подумал Бессонови прикрыл ладонью карандаш. - Значит, вышли?"