Анархия. Неумолимое возвышение Ост-Индской компании - Уильям Далримпл

Всемилостивого, Император, являющийся Прибежищем для всего мира, при всеобщей поддержке и одобрении, повелел чеканить монеты и читать проповеди-хутбы во имя Шах-Алама, Царя Мира, Воина, Императора, Возвышенного Семени, со славным ореолом царственности древних персидских царей, да дарует ему Бог вечное правление!'

Вскоре после этого придворный художник Михир Чанд написал портрет шаха, достойный вступления в должность, а новоотчеканенные рупии на имя шаха Алама были розданы по лагерю, когда командиры и офицеры армии пришли выразить свои комплименты. "Я был удостоен должности Мир Атиша, - писал Лоу, - то есть мастера артиллерии Великих Моголов, не имея на самом деле ни одной тяжелой пушки, хотя условно все пушки и каланчи в империи теперь находились в моем подчинении":

После этого были присвоены звания многим другим офицерам. Церемония была проведена великолепно, сопровождалась звуками музыки наубата и артиллерийскими залпами...

В этот момент вся страна была охвачена пламенем, раздираемая множеством группировок. Кроме того, офицеры шаха были разобщены между собой; не было единого командования, и они месяцами не получали жалованья. Денег и военного снаряжения не хватало... Я сделал несколько штыков, которые крепились к длинным шестам, и вооружил ими около 300 племен колли, которые шли за нами. Я заставил их маршировать в строю за моими регулярными отрядами, и они значительно пополнили наши силы. Я также добавил эскадрон из примерно 15 могольских всадников, хорошо одетых... Это было не блестяще, но теперь я был Мир Атишем, так же как Шах Алам стал императором. Идея была всем".

Кампания Шаха Алама по захвату Бенгалии началась многообещающе. Император успешно переправился через Карманасу и в дурбаре официально потребовал почтения от народа, землевладельцев и правителей Бенгалии, которым он приказал "снять вату небрежности со своих ушей". В течение нескольких дней три важных бенгальских заминдара к западу от Хьюгли заявили о своей поддержке, как и два самых высокопоставленных командира армии Мир Джафара. Все они поспешили на запад, чтобы присоединиться к императору со своими войсками.

Шах Алам решил атаковать немедленно, пока Миран и командир роты майор Джон Кайо не прибыли с подкреплением из Муршидабада. Поэтому 9 февраля императорские войска двинулись вперед и в Масумпуре, на небольшом расстоянии от Патны, вступили в бой с сепаями Компании под командованием губернатора Патны, раджи Рам Нарайна. Сражение произошло на берегу реки Дехва. Мушкетные шары сыпались с английской линии, как град", - писал Гулам Хусейн Хан, но войска молодого императора атаковали первыми, "прорвали ряды противника и заставили его повернуться спиной...".

Как только английский огонь затих, а враг обратился в бегство, [полководец Шах-Алама] Камгар-хан обрушился на Рама Нарайна, который все еще стоял на месте [на своем слоне] со множеством людей... Армия Рама Нарайна была разбита, а сам раджа был вынужден спасаться бегством. Камгар-хан метнул в него копье, тяжело ранив... и он упал без слов в своей хауде, где, к счастью для него, был укрыт досками... Рам Нараин казался бесчувственным, поэтому его погонщик развернул своего слона и скрылся... Император, довольный победой, приказал играть музыку в знак ликования, но не стал преследовать побежденных.

Предоставление побежденной армии возможности оказать помощь раненым, возможно, и было благородным поступком, но Гулам Хусейн Хан считал его также роковой ошибкой: "Если бы победители последовали своему удару и преследовали побежденных, они бы сразу овладели городом Патна , поскольку в нем не осталось ни одного солдата; они бы разграбили его и добили бы Раму Нарайна, который не мог двигаться. Но поскольку судьба распорядилась так, что город должен быть спасен, Камгар-хан довольствовался тем, что разграбил равнину за стенами и обложил ее контрибуцией".

Часть британской общины в Патне бежала вниз по реке на лодках. Но армия Рама Нарайна оставалась в полной безопасности в пределах города, так как после закрытия ворот у императора просто не было необходимой артиллерии и осадной техники, чтобы попытаться штурмовать стены.

Преувеличенные слухи о победе императора вскоре достигли Муршидабада, где ввергли двор в панику, а Мир Джафар, осознав крайнюю неустойчивость своего режима, впал в глубокое отчаяние. Однако в итоге эта победа оказалась недолговечной. Менее чем через неделю майор Кайо и Миран вошли в Патну, освободили гарнизон, а затем выступили навстречу императорским войскам. Кайо командовал одним крылом, Миран - другим, и именно на его кавалерию в первую очередь обрушились войска императора.

"Враг наступал с большим духом, - писал впоследствии Кайо, - хотя и с некоторыми нарушениями, и во многих отдельных частях, в соответствии с восточной манерой боя".

Армия Мирана была разбита силой удара: "Не обращая внимания на свое высокое звание и видное положение, - писал Гулам Хусейн Хан, - Миран был поражен паникой и повернул назад; он бежал, за ним неохотно последовали его командиры, которые тщетно звали его вернуться". За ним последовали императорские лучники, которые окружили слона и стреляли в его хауду: "Одна стрела попала в Мирана, сломав его зубы; и пока он нес свою руку, другая стрела застряла в его шее". Но высокодисциплинированная рота сепаев Кайо осталась на месте, выстроилась в квадрат и атаковала фланг и тыл могольской армии с близкого расстояния, используя всю силу мушкетов, имевшихся в их распоряжении. Эффект был сокрушительным. Сотни людей были убиты. Вскоре настала очередь императорских войск бежать.

Но Шах Алам не для того проделал столь долгий путь от Дели, чтобы сдаться. Отправив свой багаж и артиллерию обратно в лагерь под присмотром Лоу, он предпринял смелый шаг и собрал небольшую часть своей элитной, легковооруженной могольской кавалерии под командованием Камгар-хана. Вместо того чтобы отступать, он двинулся дальше, на восток, через всю страну. Он решил оставить врага позади, - писал Гулам Хусейн Хан, - и, прорубая себе путь через холмы и горы, напасть на необороняемый город Муршидабад , где, как он надеялся, ему удастся завладеть личностью Мир Джафара и богатством столь богатой столицы".

Скорость и мужество, проявленные небольшим отрядом Шаха Алама, застали Компанию врасплох. Прошло несколько дней, прежде чем Кайо понял, что сделал император и куда он направляется, и смог собрать отряд кавалерии, чтобы начать преследование.

Тем временем, имея трехдневный перерыв, император и Камгар-хан, по словам Тарих-и Музаффари, "считая необходимым двигаться самым быстрым из доступных путей, быстро и тайно перешли через несколько высоких перевалов, форсированным маршем миновали крутые горы и узкие темные расщелины, а затем направились на юг, вниз по бенгальским равнинам, миновали Бирбхум и в конце концов достигли