Только не для взрослых - Ида Мартин

вы повторяйте. Потом будем снимать вас.

– Мне не нравится тик-ток! – Злата капризно швырнула парик Снегурочки в сторону Лёхи. – Я не буду с вами играть!

– Заткнись! – закричал на нее один из братьев.

– И вали отсюда, – добавил второй.

– Хочешь, порисуем? – предложила я, пока Петров заговаривал зубы мальчишкам.

– Ты хорошо рисуешь?

– Да так себе. Обычно.

– И я обычно. – Она задумчиво почесала голову, потом обрадованно подняла палец вверх. – Я придумала! Будем играть в психолога.

Игра заключалась в том, что я рисовала по заданию Златы рисунки, а она, смотря на них, выносила заключение о моем психологическом состоянии.

– Твой дом стоит вдалеке – это ощущение отдаленности от других. Двери закрыты, на всех окнах шторы – значит, ты хочешь скрыть чувства. Но из трубы на крыше идет дымок, он говорит о твоей душевности. – Девочка старательно подражала взрослой манере держаться, вероятно копируя отца. – Я права?

Мы устроились в дальнем углу на креслах-мешках, спиной к центру комнаты, чтобы не отвлекаться на творившееся позади бесчинство. Мальчишки – а в тот момент в комнате их стало четверо – громко переговаривались, спорили, прыгали, танцевали, пели и чем-то кидались. Но, когда я пыталась повернуться, чтобы посмотреть, или улыбалась, услышав что-то смешное, Злата тут же обижалась.

Пришлось делать вид, что я ничего этого не замечаю. Однако в один момент я вдруг отчетливо поняла, что больше не слышу Лёхин голос. Играл Моргенштерн, Петров что-то подсказывал близнецам, но Лёха исчез.

– Ты чего? – Злата ткнула меня карандашом.

– В туалет хочу.

– Пойдем. – Она встала и протянула мне руку. – Я тебя отведу.

Мы вышли в коридор. Я прислушалась. Было тихо.

– Как тут хорошо! – сказала я искренне. – Эти вопли меня достали.

– Ага, – согласилась девочка. – У нас тут все всех достали. Но, когда родителей нет, бывает тихо. Потому что они орут еще громче близнецов.

– На вас?

– Нет, между собой. Папа говорит, что на детей кричать нельзя, поэтому наказывает нас молча.

– Бьет? – испугалась я.

– Нет. Играет с нами или в «верю не верю» или в «солдатика».

– А это еще что?

– Это нужно держать на голове стакан с водой и не уронить. Если уронил, счет начинается заново.

– Жестоко.

– Нормально. Я, кстати, лучше всех делаю солдатика.

– А что твоя сестра? – осторожно поинтересовалась я. – Почему она не пришла играть?

– Лида взрослая. Она никогда не веселится. Папа говорит, у нее деструктивный тип личности.

– Что это значит?

– Что она либо замышляет себя убить, либо мучает других, – сказала девочка зло. – Гувернанток пытает. Папа отдал ей целый этаж, и мы боимся туда ходить. А еще она заманивает парней и заставляет их заниматься с ней сексом.

– Злата?!

В устах девятилетней девочки подобное прозвучало дико.

– А что такого? – Она выпучила на меня огромные глаза. – У нас сексуальное воспитание с четырех лет. Папа говорит, что секс – главный источник проблем.

– Ясно. – Я быстро заскочила в туалет и заперлась, а девочка осталась поджидать под дверью.

Кошмарная семейка и отвратительный дом. Все мои неприятные подозрения сделались еще более неприятными. Оставалась одна надежда на то, что Лёхе удастся что-то выяснить.

Вернулся он минут через пятнадцать – так же незаметно, как и ушел. Я рисовала очередные психологические каракули, когда услышала за спиной радостные возгласы мальчишек, и, тут же вскочив, бросилась к нему.

– Ну что? Нашел? Он здесь?

– Тихо-тихо. – Лёха попятился. – Давай потом.

Следом за ним в комнату влетела встречавшая нас женщина.

– Кто это вам разрешил ходить по дому?

– Простите. – Лёха состроил виноватую физиономию. – Искал туалет. Заблудился немного.

– Ваше время вышло, – раздраженно объявила она.

– Не-е-ет! – в один голос взвыли близнецы и Злата.

– Это не обсуждается! – отрезала женщина. – Молодые люди, немедленно на выход. Дети, отправляйтесь по своим комнатам.

Что тут началось! Девочка напрыгнула мне на шею и, вцепившись в волосы, закричала: «Я хочу, чтобы ты осталась!» Близнецы набросились на Лёху и повалили его. Петров принялся спешно собирать разбросанные по всей комнате части костюмов: рога, бороду, парик.

Женщина силой выдрала Лёху из лап маленьких монстров и выставила за дверь. Со Златой она обошлась не менее жестко, сорвав ее с меня как ополоумевшего котенка с дерева. В кулаке девочки остался клок красных волос, но я уже ничего не чувствовала.

– Ты его видел? – Я летела за Лёхой вниз по лестнице.

– Только Лиду.

– И что?

– Сказала, что он здесь.

– Видишь! Нужно срочно вызвать полицию.

– Никаких полиций.

– Как? – Я вцепилась ему в плечо. – Но это же похищение человека!

Лёха развел руками:

– Она уверяет, что он здесь по собственному желанию.

– Это ложь!

– Говорит, что их водитель потом его привезет.

– Когда привезет?

– Без понятия.

– Но мы же не можем его оставить!

Петров догнал нас возле хозяйственной комнаты, и мы вместе ввалились внутрь.

– Вы чего меня бросили? – Он обиженно кинул охапку вещей на пол. – Меня что, можно кинуть на съедение злобной грымзе?

Выпалил и тут же осекся, потому что «злобная грымза» уже стояла в дверях.

– Чтобы через пять минут вас здесь не было, – бесстрастно произнесла она, протянула Петрову деньги и вышла.

Они стали одеваться, а я никак не могла успокоиться.

– Не понимаю, почему девушек похищать нельзя, а парней можно. Вы просто не знаете, что мне эта девчонка понарассказывала.

– Я с тобой совершенно согласен. – В Лёхином голосе слышалось сочувствие. – Но что делать – не знаю.

– Короче. – Во мне все кипело. – Пока он мне лично не скажет, что остается, я никуда не уеду.

– Пожалуйста, не устраивай ничего, – взмолился Лёха, но я уже выскочила в коридор.

– Что-то забыли? – Женщина как раз спускалась по мраморной лестнице.

– Забыли.

– Я только что оттуда и ваших вещей не находила.

– Это не вещь. Это человек. И я уйду, только когда поговорю с ним.

– С кем?

– С моим другом, которого похитила ваша Лида.

– Выйдите по-хорошему, – угрожающе произнесла женщина.

Я сделала несколько медленных шагов вперед, а потом резко бросилась к черной лестнице.

– Сейчас же остановись! – закричала она. – Я вызову охрану.

Не помня себя я взлетела на самый верхний этаж, где, по словам Златы, обитала Лида, и попала в холл с небольшой плазменной панелью на стене и парой мешковатых кресел.

Из него в обе стороны шли коридоры с комнатами.

Я приоткрыла одну дверь и обнаружила детскую. Там никого не было. Распахнула следующую и тут же оказалась лицом к лицу с суровым мужчиной в коричневом костюме.

Он так быстро выбросил вперед руку, что я даже дернуться не успела. Схватил за ворот и, резко