Мистическая Москва. Тайна дома на набережной - Ксения Рождественская

– Валентин Петрович, миленький, успокойте мою неугомонную душу, а? – вкрадчиво заговорила Людмила.

– Чем же я могу ее успокоить? – удивился Рощин.

– Осмотритесь здесь. Мне нужно знать, сам Игорь прыгнул или помог кто.

– Вася… – Рощин мотнул головой высокому худощавому парню, одному из своих спутников.

Тот задрал голову вверх и некоторое время переводил взгляд то на тело, то на открытое окно Васькиных.

– На первый взгляд траектория падения и положение трупа соответствуют тому, как если бы парень прыгнул самостоятельно, – наконец заявил эксперт.

– А на второй? – Люда склонила голову.

– Тогда нам нужно подняться в квартиру.

– Поднимайтесь, – кивнула она. – Заодно сообщите матери о смерти сына.

– А ты разве не пойдешь? – удивился Валентин Петрович.

– Мы присоединимся чуть позже, – уклончиво сказала Люда.

– Ну, как знаешь.

Через пару минут мужчины скрылись в подъезде.

– Почему ты не пошла? – спросил Саша.

– Не хочу смотреть Елене в глаза, когда она услышит печальную весть.

Люда ковырнула носком асфальт, а потом топнула ногой:

– Ну, что за дело такое! Откуда он вообще взялся, этот призрак? С живыми все гораздо проще – страсть, эмоции, зависть, любовь. А здесь? Что может быть нужно девушке, которой давным-давно нет в живых?

Александр только пожал плечами.

– Допустим, месть. Но кому? Все участники тех событий уже в могилах. Как сложно… Как сложно искать объяснение необъяснимым поступкам!

– И мы, похоже, ни на шаг не приблизились к разгадке, – грустно произнес Громов. – А призрак набирает силу, уже виден не только Маргарите, но и другим жильцам дома.

– Пустите меня… – донеслось до них откуда-то сверху. – Пустите, я не хочу жить!

Резко обернувшись, Люда увидела в окне Елену, которую едва удерживали двое мужчин.

– Не мешайте, я все равно покончу с собой! Лучше сейчас, чем дальше мучиться!

Люда закрыла уши. Саша прижал ее к себе и замер. Ужасная ситуация. Что может быть страшнее, чем потеря своего ребенка? А ведь Елена в какой-то мере накликала беду. Не она ли сказала, что предпочла бы видеть сына мертвым, чем отдать его чужой женщине? Правда, женщины, как оказалось, никакой нет, но это уже неважно. Не зря говорят: слово не воробей. Иногда неосторожно сказанное слово может стать началом трагедии.

– Пошли, пройдемся, – тихо сказал Александр и потянул любимую за собой.

Нужно было хоть немного успокоиться. Даже крепкая Людина психика давала собой.

– Эй, историк! – вдруг услышал он и остановился.

Возле Маргаритиного подъезда стоял Павел и всматривался в даль.

– Вы оттуда? – охранник махнул рукой за их спины.

– Оттуда, – кивнул Саша.

– Что там случилось? Я уже полчаса периодически выглядываю на улицу, чтобы узнать причину суеты, но, как назло, мимо никто не идет.

– Парень из окна выбросился.

– Вот бедолага… Насмерть?

Громов снова кивнул.

– А я сижу, разгадываю кроссворды, и вдруг хлопок. Грешным делом, подумал, взорвали чего. Сунулся на улицу – никто не кричит, не суетится. Но убедиться все равно надо. С поста уйти не могу – мало ли что… Вдруг и правда взрыв? Я выйду, а потом мой подъезд рванет.

– Нет-нет, в этом плане все тихо, – успокоил его Саша, – не волнуйтесь.

– Ну, тогда ладно, – кивнул охранник. – Спасибо вам.

– Не за что. Маргарита Андреевна дома?

– Дома. У нее сегодня нет спектакля. Заявилась с подругой еще в пять часов, и с тех пор обе сидят в квартире. Скажу по секрету, – Павел понизил голос, – дамочки, кажется, решили хорошо надраться.

– С чего вы взяли?

– Так они купили три бутылки вина.

– А где Аркадий?

– Укатил в командировку. Сказал, на два дня.

– Павел… – Громов замялся. – Вы никого в течение последнего часа не видели?

– О ком-то конкретно спрашиваете?

– Например, о девушке странного вида.

– Сейчас все девушки странные.

– Я не о том. Но девушка в самом деле не совсем обычная. Она словно из… прошлого. – Саша споткнулся на последнем слове.

– Такую не видел, – покачал головой Павел. – Мимо меня уже два часа никто не проходил.

– Вот где он, а? – послышался из подъезда недовольный женский голос. – Такие деньги платим, а на посту никого нет!

– Здесь я, Марья Семеновна! – крикнул Павел, сделав шаг назад.

– Почему не на месте?

На улицу выскочила сухонькая старушка и сердито уставилась на охранника.

– Вышел узнать, что на улице происходит, – принялся оправдываться тот.

– Кому надо, и без тебя узнают. А вы чего застыли? – перевела она гневный взгляд на Люду с Сашей. – А ну, идите отсюда! Шляются всякие, а потом из ящиков журналы пропадают…

– Нас не интересуют ваши журналы, – попытался оправдаться Александр.

– Не знаю, не знаю… Пашку тоже не интересуют, а журналы пропали.

– Я же объяснял, их просто не принесли, – покраснел охранник.

– Мне на почте сказали, что доставка была.

– Вот с почты и спрашивайте! У них почтальоны меняются как перчатки, то одна девчонка приходит, то другая. Наверняка в тот день снова была новенькая, вот и забыла разложить журналы. А может, продала! – осенило парня.

– Иди, Пашка, на пост! – рявкнула старушенция. – И смотри в оба. Деньги зарабатывать надо!

Тут из-под ее кофты раздался пронзительный лай, и Саша разглядел малюсенькую собачонку, такую же злую, как и ее хозяйка. Мария Семеновна засуетилась и понеслась к полянке.

– Видали? – Павел проводил ее недовольным взглядом. – Пока копейки считала – здоровалась, разговаривала по-человечески, а как богатенькой стала, так словно с цепи сорвалась.

– Старушка занялась бизнесом? – удивилась Люда.

– Какое там… – Парень махнул рукой. – Внук у нее обнаружился, вот тот как раз бизнесмен. Бабка ему квартиру отписала, а он взамен каждый месяц переводит на ее счет кругленькую сумму. Все-таки деньги здорово портят людей, – заключил Павел и сплюнул на асфальт. – Журналы пропали – я виноват. На лестнице грязно – тоже моя вина. А я, между прочим, только охраняю подъезд, почтальоны и уборщицы не моя забота! – Секьюрити снова сплюнул. – Ладно, пойду на пост. А то нажалуется начальству, уволят к чертям. А мне работа нужна!

– Вы присмотрите за Маргаритой, хорошо? – вдруг сказал Громов.