Якутия - Егор Радов

- Будешь говорить?

- Да я... У, гады... Вонючки, говночисты... Не скажу!

- Ух!

Жергауль нажал на ручки, и Головко мгновенно выгнулся дугой, как будто ему вставили в анус раскаленный шампур.

- Ааааааааааа!!! - возопил он. - Уууууууууу!!!

- Может, второго попробовать? - хитро спросил Часатца и посмотрел на полуобморочного Жукаускаса.

- Мы... ничего вам не скажем, подонки!.. - тяжело дыша, вымолвил Головко. - Убивайте, жгите, притыривайте, заворачивайте! Вам нас не сбить. Да здравствует Якутия!

- Давайте-ка второго попробуем, - повторил Часатца, и Жергауль кивнул и повернулся в сторону Софрона.

Раздался характерный звук и сильно завоняло. Жукаускас упал на колени, поднял вверх руки, и быстробыстро заговорил, глотая сопли и слезы:

- Я скажу... Не надо... Только не это, умоляю... Не притыривайте... Нет... Мы - агенты ЛДРПЯ... Это партия... Мы хотим отделить Якутию и присоединить ее к Америке... Или Канаде... Или, на худой конец, к Японии... Прорыть туннель под океаном... Построить настоящие небоскребы, сделать тепло и бананы... Продать алмазы и все... Наш агент потерялся... У нас цепочка... Мы едем и добираемся до этого агента... Надо восстановить связь... А то Америка передумает, и Канада не захочет... Нам нужны пальмы побольше и жизнь получше... Мы за Якутию... Мы уже были в Кюсюре и в Мирном... Сейчас едем в Алдан, там агент

Ефим Ылдя... Вы нас захватили... Но мы не против эвенков, мы за... В Якутии должно быть все...

- Отлично! - довольным тоном проговорил Часатца. - Прекрасно. Вот так вот я и узнал. Видите, какая чудесная вещь - притырки. По-моему, вы обкакались, приятель. То, что вы наболтали, это конечно же, полная околесица, но сейчас все возможно. Одного я не понял. Вы говорите: <Якутия, Якутия>, а что это еще за Якутия? Нету никакой Якутии, есть Эвенкия. Эвенкия произрастает во всем, как истинная страна, существующая в мире, полном величия, счастья и добра. Якуты - всего лишь жалкое племя на эвенкийской территории. Скоро с ними будет покончено. Они вольются в единый эвенкийский народ. Хотите сражаться за Эвенкию?

- А Якутия? - с досадой воскликнул Софрон. - Все - Якутия, она везде!

- И вы так считаете? - обратился Часатца к Головко.

- Нет! - сипло выкрикнул Абрам. - Бог!

- А как же ваш Израиль? - спросил Жукаускас.

- Бог, - повторил Головко.

Часатца хитро ухмыльнулся и ударил себя руками по штанам.

- Ну, - приятели, вы вообще охренели. Мир, Бог, май... Чушь все это, дрянь. Якутская сказка. И я, как царь, приговариваю вас к заворачиванию. Вы предали нашу страну, и еще хотите уничтожить нашу пушистую зиму и ледяной океан. Тащите их, Жергауль!

- Нееееет!!! - заорал Жукаускас, почувствовав, как неумолимая рука дотронулась до него.

- Вас ждет зад лося! И эвенкская утроба, разумеется!

- Шу, - сказал Головко и закрыл глаза.

Жергауль обхватил шеи Жукаускаса и Головко и потащил их вперед. Сзади величественно шел Часатца, подняв вверх руки, и перед ним склонялись разнообразные эвенки около своих чумов, а он торжественно кивал им в ответ. На поляне стояли заворачиватели, и в двух из них уже находился Идам и Ырыа.

- А вот и вы! - весело крикнул Илья, увидев окровавленного Абрама и обосравшегося Софрона. - Я уже придумал стихотворение: <Капоша варара>. Как, вы думаете, оно подходит этому прекрасному последнему моменту нашего тутошнего бытия?

- Да иди ты в член свиньи! - злобно выругался Головко.

Жергауль быстро привязал их к шестам заворачивателей и сказал:

- Если быстро сдохнешь - легче будет. Серьезно, пацаны.

- Ну, все готово? - предвкушающим голосом спросил Часатца.

Жергауль кивнул. У каждого заворачивателя встал эвенк в черном и положил руки на штурвал.

- Ну и...

Раздался оглушительный выстрел, и Часатца рухнул на землю, простреленный в переносицу. Жергауль недоуменно посмотрел куда-то вправо и тут же упал, сраженный резкой автоматной очередью. Сразу начались дикие вопли, шум, возня, шелест листьев, стрельба, взрывы, всхлипы. Кто-то орал: <Га-га-га!!!> Кто-то бегал и прыгал, и кто-то дрался и мычал. Все эти звуки напоминали радиопередачу о войне, или же кинофильм о налете отважных героев на стойбище татуированных гадов. Жукаускас закрыл глаза и уткнул голову в свой воняющий пах, стараясь ни на миллиметр не высовываться на поверхность этого опасного мира. Головко, измученно улыбаясь, с любопытством смотрел вокруг. Но бой был недолгим. На поляну прибежало шестеро строгих мужчин в оранжевых одеждах с автоматами. Один из них подошел к йдаму и спросил, перекрикивая уже прекращающийся военный огнестрельный шум:

- Вы кто?!

- Мы... Мы... Мы... - начал мучительно соображать Идам, но тут вмешался Головко:

- Мы - враги эвенков.

- Верно! - обрадованно воскликнул человек. - Долой этих гадов, этих эвенков, этих самозванцев. Я вижу, мы успели вовремя! Вы с нами?

- А кто вы? - наглым тоном спросил Ырыа. Человек подозрительно осмотрел его скрученную фигуру, привязанную к шестам заворачивателя, потом усмехнулся, расставил ноги на ширине плеч, выставил вперед левую руку и гордо проговорил:

- Мы - эвены! Мы сражаемся за свободу Великой Эвении! Мы должны сбросить наконец ярмо русских, советско-депских, эвенкских, юкагирских и якутских самозванцев. Единственный морозно-северный подлинный народ - это эвены. Наша территория огромна; раньше она простиралась до южного моря и до западных сверкающих огней. Но падлы нас ужали и уменьшили; теперь мы всем все покажем! Эвения - единственная земля, существующая под небом среди гор, рек и костров; родина любви, заря чудес, золото истории! И мы воюем; сейчас мы выследили лагерь гнусных эвенков и неожиданно напали на них. И, насколько я слышу, наше пиф-паф сработало, и мы их всех засунем в рот кролику! Меня зовут Часатца.

- Неужели?! - удивился Ырыа и засмеялся. Человек злобно посмотрел на него и сказал:

- Не вижу ничего смешного. Ладно, сейчас мы посадим вас на лошадей и отвезем к себе. Там разберутся, кто вы, да что вы.

- Мы за эвенов! - воскликнул Идам, подобострастно улыбаясь.

- Посмотрим. Мне не нравится вот этот. Кто это?

- Я - поэт! - гордо заявил Ырыа. - Я - творец искусства. Перед своей несостоявшейся смертью я

написал великое стихотворение: <Капоша варара>. Я хочу в Алдан, потому что там война, и мне все равно. Я не хочу в Алдан, я хочу быть звеном, или эвенком, а еще мне нравится печатать на пишущей машинке огромный идиотский роман, в котором в принципе заключено все, но в такой дебильной форме, что хочется просто подтереться черно-белыми страницами. Пойдемте гулять в лес?!