Лабиринт смерти - Виталий Романов

Марина фыркнула.

– Эдак вы и понять не сможете, когда компьютер закончит работу, – покачала головой девушка.

– Все как у людей! – Миленин, выпустив руль, взмахнул руками.

Улыбнулся спутнице.

– . – Все как у людей, – повторил он. – Очень часто мы не можем точно ответить на заданный вопрос. Не хватает входящих констант для анализа. И потому выдаем приблизительные ответы. Компьютерная программа знает, когда закончит работу. Но, подчиняясь алгоритмам «очеловечивания», всячески пудрит мозги создателям. Чем сложнее «залитый» нами код, тем более человекоподобно ведет себя компьютер.

– Знаешь, – Марина задумчиво покусала дужку солнцезащитных очков. – По-моему, это не очень хороший способ. Дело в том, что на человека можно воздействовать морально. Например, воззвать к его совести. Напугать. Поругать. Директор нашей передачи, когда мы слишком медленно раскачиваемся, брызжет слюной, ругается матом и готовит приказы об увольнении персонала. И, знаешь, это помогает. Люди начинают двигаться быстрее.

– С нашей программой то же самое, – рассмеялся Миленин. – Смотри. Допустим, ты спрашиваешь: «Когда будет готова работа?» А компьютер в ответ: «Уйди старушка, я в печали!» Ты ему: «Гад! Из-за тебя весь процесс встал!» В этот момент внутри программы в воздух подбрасывается «стогранный кубик», он падает на пол, каким-то числом вверх. И машина отвечает, например: «Сам дурак!» А ты снова: «Если не сделаешь работу, я тебя молотком по клавиатуре!» И снова «стогранный кубик» летает в воздухе, падает вниз, мы видим какое-то число. Вернее, слышим ответ: «Ну ладно, черт с тобой, уболтал! Сделаю!» Если не знать про «стогранный кубик» внутри компьютера, возникает полная иллюзия, что разговариваешь с человеком. Что после долгих мучений тебе удалось уговорить его. Понимаешь?

– Это тоже не очень интересно, – поморщилась Марина. – С человеком не так. Ты знаешь, что можешь уговаривать-, уговаривать, но ничего не выйдет: все равно откажется. А вот компьютерную программу… Если там все решается методом выбора одного ответа из многих… Это значит, чуть раньше или чуть позже ты все же услышишь нужный ответ. Тот, который хочешь услышать. Неприкольно.

– Молодец! – Игорь Миленин по-другому, с интересом посмотрел на спутницу:. – Ты правильно уловила схему моделирования. На самом деле все гораздо сложнее. После первого вопроса создается несколько вариантов ответа. После второй фразы человека уже получается целое «дерево». Чем дольше идет беседа, тем сложнее вероятностная матрица возможных исходов диалога. Я про монетку и кубик упрощенно объяснял. Если б дело ограничивалось стогранным кубиком, над проблемой создания аналога человеческого мозга работали бы школьники выпускных классов, а не научная фирма.

В общем, не буду углубляться в детали. Скажу одно: программа смоделирована так, что она – как и человек – может что-то напутать. Сделать неправильно. Сбиться. Забыть по рассеянности. Более того, электронный «мозг» реализован по принципу «русской рулетки». Если человек разозлится, попробует обругать программу нехорошими словами, оскорбить ее, он может получить в ответ пару крепких выражений, удар электрическим током.

– Даже так? – удивилась Марина. – Зачем?

– Чтобы пощекотать нервы, – странно улыбнулся программист. – Удар, конечно, не очень сильный. Чувствительный, болезненный – да. Опять же, уровень можно отрегулировать по собственному желанию. Зачем это сделано? Ну вот представь, муж пришел домой с работы. Злой. Нагрубил жене, обозвал плохим словом. В жизни как? Не всякая женщина зарыдала бы, правда? Варианты? Муж получил пощечину. Или, например, спутница жизни ушла из домау. К подруге, к любовнику. Все подобные возможности закладываются в программу. Выписываются мельчайшие детали поведения, человеческих отношений.

Я заложил в программу способность на глупости, на сумасшествие. Созданный нами «мозг», как и человек, может поступать импульсивно, алогично, непредсказуемо для собеседника. Но, конечно, в пределах разумного…

«Мерседес» свернул с Киевской трассы, теперь он двигался медленно, словно до цели путешествия оставалось совсем немного. Марина, увлекшаяся разговором, очнулась, посмотрела по сторонам.

– Там, дальше, железнодорожная станция «Александровская», – ткнув пальцем в лобовое стекло, пояснил водитель.

Денисова кивнула. Она знала этот поселок. Давно, много лет назад, когда население Санкт-Петербурга только-только расслоилось на классы, сюда, на пустое место между Питером и Пушкиныом, ринулись богатые. Те, кого называли «новыми русскими». На огромной площади возникли земельные «нарезки», на которых – словно грибы после дождя – стали появляться фундаменты будущих каменных крепостей. Крепостей – символов успеха и процветания, финансовой успешности владельцев. Да только многие дома так и остались проектами. Вмешались и кризис девяносто восьмого года, и изменившиеся реалии. Некоторые особняки достраивались уже другими владельцами. А вот Игорь Миленин, выходит, благополучно пережил трудные времена. Или он из новой волны? Той, что пришла «на костях» первой?

– Игорь… – Марина задумчиво посмотрела на владельца «Мерседеса». – Спасибо за объяснения. Честное слово, теперь я стала гораздо лучше понимать, о чем ты говорил во время интервью. Без сомнения, это все очень интересно. Особенно про искусственный «мозг», пытающийся сымитировать работу человеческого. Я только одного не поняла: зачем вы такой ерундой занимаетесь? Целая научная фирма… Программируете все эти «у тебя спина белая» и «отстань дурак, я не лягу с тобой»? Неужели недостаточно того, что подобное можно услышать от живых людей?!

Миленин резко тормознул. Марина ойкнула, уперлась руками в лобовое стекло.

– От живых людей? – прищурившись, медленно повторил ее слова водитель. И вдруг повернулся к девушке. В его глазах промелькнуло странное выражение:. – От живых людей? Нет уж, спасибо! Хватит!

«Мерседес» тронулся с места, вскоре подъехал к воротам. Те начали раскрываться сами по себе, Денисова была уверена: водитель не дотрагивался ни до каких кнопок, не подавал сигналов голосом. Но ворота распахнулись, и машина медленно въехала на внутреннюю территорию большого особняка. Остановилась около второй железной створки. Надо полагать, гаража, встроенного в цокольный этаж здания.

– Приехали, – сказал Миленин. – Выходи, пожалуйста, и подожди одну минутку. Я поставлю машину в гараж. Это быстро.

Девушка молча кивнула, вылезла из «Мерседеса». Отошла в сторону, принялась с интересом оглядываться. Железные ворота поехали вверх, опять показалось – сами по себе. Опять без команды…

Белый, очень чистый дом: с башенками, небольшими балкончиками на втором этаже. Все красиво, приятно для глаз.

И вдруг у Марины тревожно кольнуло в сердце. Почудилось: кто-то внимательно наблюдает за ней. Кто-то чужой. Близкое знакомство не принесет ей ничего хорошего. «Беги!» – шепнул ей внутренний голос.

Марина провела рукой по волосам, стряхивая наваждение. Рядом с ней стоял Игорь Миленин.

– В принципе, мы могли бы войти через гараж, – как бы продолжая беседу, сказал он. – Но лучше через парадный вход. Идем, Мари! Я покажу тебе сад и дом…