В огне государственного катаклизма - Игорь Львович Бунич

Кавказском фронте турецкая армия только что потерпела жестокое поражение; за две недели до начала Дарданелльской операции нападение турок на Суэцкий канал кончилось для них катастрофой.

В самом начале 1915 г. русское правительство подняло перед союзниками вопрос о необходимости благоприятного для нас решения по окончании войны вопроса турецких проливов. Вместе с тем в Ставке вновь приступили к обсуждению вопроса о захвате Босфора, что, конечно, не ускользнуло от внимания военных представителей наших союзников при Верховном Главнокомандующем, тем более, что мы от них, по простоте душевной, это и не скрывали.

И вот английское правительство, следуя традиционным основам своей политики по отношению к России стремилось, прикрываясь плащом помощи нам, появиться перед Константинополем раньше нас, чтобы потом иметь в руках мощный аргумент против нас, при переговорах с нами о решении вопроса о проливах. О том, что именно это и была действительная причина торопливости английского правительства, имеется ряд неопровержимых доказательств, между которыми самым убедительным и, можно сказать, поражающим является свидетельство участника Дарданелльской операции капитана 1 ранга французского флота и знаменитого писателя Клода Фарера, который в своем опубликованном «Дневнике Дарданелльской операции» дословно пишет:

«Англичан все время мучит мысль, что русские могут появиться у Константинополя раньше их»

и неоднократно это в своем дневнике особенно подчеркивает.

О том, что англичане собираются предпринять Дарданелльскую операцию, нам стало известно лишь за 24 часа до ее начала, когда генерал сэр Вильямс неожиданно 18 февраля сообщил Великому Князю, что «согласно высказанному им пожеланию» английский флот завтра приступит к исполнению Дарданелльской операции.

По повелению Великого Князя был немедленно послан на английский флот к Дарданеллам, для установления связи и единства действий между ним и нашим Черноморским флотом, один из лучших наших офицеров капитан 1 ранга М. И. Смирнов.

Прибыв к английскому флоту у Дарданелл несколько дней спустя после начала операции, капитан 1 ранга Смирнов всеми способами старался установить радиосвязь через посредство английских судовых радиостанций с Черноморским флотом, но все его старания оставались, несмотря на благоприятные условия и на незначительное расстояние, безуспешными. Это было для нас в Ставке совершенно непонятно и служило предметом нарекания на Черноморский флот, ибо предполагалось, что в этом виноваты наши радиотелеграфисты.

Однако, как только прибыл к Дарданеллам наш крейсер «Аскольд», который как раз в это время проходил через Средиземное море на пути с Дальнего Востока в Ледовитый океан, связь с Черноморским флотом через его посредство была в тот же день установлена и в дальнейшем действовала безукоризненно.

Все вышеизложенное и особенно совершенно беспристрастное свидетельство Клода Фарера, неминуемо приводят к заключению, что англичане во что бы то ни стало хотели появлением раньше нас у Константинополя поставить наше правительство перед совершившимся фактом, и тем повлиять на ход будущих переговоров о проливах.

Особенная же торопливость в осуществлении этого плана нужна была англичанам именно после полного разгрома нами турок на Кавказе, ибо этим создавалась благоприятная обстановка для начала с нашей стороны Босфорской операции, в чем англичане, как мы увидим ниже, не ошиблись.

Появление у Константинополя противника, прорвавшегося, безразлично, из Средиземного ли или из Черного моря, неминуемо повлекло бы за собой немедленную капитуляцию Турции, ибо этим была бы пресечена связь между малоазиатской, то есть анатолийской, и европейской частью Турции. Между тем все снабжение боевыми припасами главных сил турецкой армии, сосредоточенных в Анатолии, производилось из Германии через Константинополь, а снабжение самого Константинополя и европейской части Турции жизненными припасами и углем производилось из Анатолии.

Кроме того, в самом Константинополе была достаточно еще активная консервативная оппозиция младотурецкому режиму и немцам, появление союзников у Константинополя дало бы консерваторам мощную опору.

Капитуляция Турции вызвала бы целый ряд последствий первостепенной стратегической важности: во-первых, на главный театр войны в Европе могла бы быть переброшена вся наша Кавказская армия — около 250.000 бойцов, и вся английская армия из Египта около 50.000 бойцов; во-вторых, Болгария, выступление которой находилось в непосредственной зависимости от военно-политического положения Турции и решения вопроса о проливах, не могла бы присоединиться к Германии, и в связи с этим в рядах держав Антанты осталась бы вся сербская армия, которая после выступления Болгарии вынуждена была покинуть Сербию.

После капитуляции Турции была бы восстановлена кратчайшая и самая удобная связь России с ее союзниками, вследствие чего значительно увеличилась бы боеспособность ее армии, в которой, как мы уже знаем, ощущался в 1915 г. громадный недостаток боевых припасов, что и принудило ее к общему отступлению.

Все это с убедительной ясностью доказывает, что после капитуляции Турции, как неминуемого следствия появления сил Антанты у Константинополя, война закончилась бы скорой победой Антанты, и для России — вместо большевизма — настала бы эпоха небывалого величия и расцвета.

Бывший американский посол в Турции во время войны Моргентау в своих мемуарах пишет:

«Нет сомнения, что если бы союзники завладели хотя бы одним из проливов, война окончилась бы гораздо скорей и Россией не овладел бы большевизм».

Знаменитый немецкий морской министр адмирал Тирпиц пишет в одном частном письме от 8 августа 1915 г.:

«У Дарданелл идет ожесточенная борьба; если они будут взяты, мы неминуемо проиграем войну».

И, наконец, самый авторитетный немецкий военачальник генерал Людендорф, анализируя обстановку войны 1915 года, пишет в своих воспоминаниях:

«Если бы флот союзников овладел турецкими проливами, было бы обеспечено снабжение русской армии боевыми припасами, в которых она так сильно нуждалась, вследствие чего положение на Восточном фронте сделалось бы для нас весьма тяжелым; с другой стороны, ее союзники могли бы воспользоваться, для своего питания значительными запасами зерна,, собранными на юге России».

Теперь возникает вопрос, мог ли английский флот прорваться через Дарданеллы к Константинополю и поставить нас этим перед совершившимся фактом?

Безусловно мог.

Ему это не удалось лишь вследствие ряда грубейших ошибок, сделанных при подготовке и ведении Дарданелльской операции английским командованием и отсутствия у него в решительный момент операции твердости характера.

По этому поводу один из главных участников этой операции, английский адмирал Вимис, говорит, что:

«Во всей мировой истории нет ни одной операции, которая была бы предпринята на столь скорую руку и которая была бы столь плохо организована».

Другой вдумчивый исследователь этой операции, знаменитый французский военно-морской писатель, адмирал Давелью, утверждает:

«Трудно было нагромоздить больше военных ошибок на столь малом театре военных действий, каковым были Дарданеллы».

А Клод Фарер пошел так далеко, что в своем дневнике записал:

«На войне ошибки, граничащие с