Соперница Аладдина. Шахразада - Шахразада

– Под покровом ночи творится лишь черное колдовство, – пробурчал Алим. Слова эти он помнил ровно столько, сколько помнил самого себя.

– Однако Недис решил, что шаман, за которым он охотится, просто струсил. И потому преисполнился гордости за свои умения, забыв об осторожности. Он едва дождался утра, ибо почувствовал, что схватка совсем близка.

– Странно, отчего он не напал на спящего шамана ночью, если уж был столь неумен и неразборчив в средствах?

– О, ты зришь в корень, уважаемая госпожа. Он бы напал, но тьма была столь непроницаема даже для его магии, всесильной и всепроникающей… Потому и ждал утра.

– Глупец принял магический щит за истинный вид… А нашу школу за ветхий шалаш.

– Да, и потому решил, что сражение будет недолгим и для него успешным. Однако все обернулось иначе – наутро к западне приблизился не старый полуслепой шаман, а молодой и сильный маг. Пожалуй, самый сильный из тех, кого успел выучить почтенный Аль-Магест, наставник школы…

– О нет, не самый сильный, ибо тоже был побежден.

– Погоди, мудрец, не перебивай рассказа. Сафият и так едва поспевает за событиями. Итак, молодой и сильный маг оказался более чем могучим соперником для надменного колдуна-одиночки. Невидимая магия Магриба победила полуночную магию кельтов, и волшебник Алим превратил Недиса из рода Файн в пятерых слабеньких колдунов, почти шарлатанов, приказав им разойтись на пять сторон света и не встречаться более никогда…

– Пятерых? Их же четверо… – недоуменно переспросила Сафият.

– Да, мой друг, ты видела четверых. Сегодня на закате к тебе должен явиться пятый. И тогда предначертанное свершится. Ибо наступит полнолуние прихода кометы. Некогда считалось, что звезды в этот день собираются в «лисий хвост», хотя то лишь след полета звездной гостьи в вышине небес.

– Свершится? Но что было предначертано?

– Не торопи меня, мудрая Сафият. Всего несколько минут – и ты узнаешь… Итак, маг Алим по молодости и глупости, а быть может, оттого, что победа досталась ему не слишком большой ценой, даровал пятерым частям Недиса из рода Файн возможность воссоединения.

– Зачем?

– Я подумал, что они весь бесконечный остаток своих дней будут искать амулет… И поэтому станут не опаснее дождевого червяка…

Это ответил, конечно, Алим. Он почувствовал, что более ни мгновения не сможет молчать. Как и находиться в теле уважаемого кота Улугбека.

Появление неспящего мага в его собственном облике не удивило Сафият. Во всяком случае, не поразило так сильно, как того опасался сам Алим.

– Я так и знала… Мой кот не может быть таким мудрым…

– Может, – пробурчал Улугбек и отвернулся, подтянув под себя лапы. – Только люди этого не видят.

– Воистину так. – Аоми вновь обернулась к Сафият. – Коты мудры все, все без исключения. И дар речи, свойственный каждому из них, скрывают именно в силу своей мудрости. Однако мы отвлеклись. Итак, заколдованным Недисам была дарована дорога к воссоединению. Хотя Пророчество описывало миг, которого быть не может. Ты позволишь мне повторить твои слова, уважаемый маг?

– Не стоит. О собственной глупости всегда следует рассказывать самому. – Алим был хмур. Он предчувствовал, что ему еще предстоит более чем не простое объяснение с Сафият. – Я сказал так: «Знайте же великодушие полуденных магов, глупые северяне. Я своей волей дарую вам возможность встречи… После того как истечет столько сотен лет, сколько песчинок в этой великой пустыне, вы сможете вновь стать единым существом. Если встретитесь у стен города, которого нет, в полнолуние, когда звезды соединятся в лисий хвост, а полуседая красавица подаст вам амулет, не лежащий ни в каменной шкатулке, ни в деревянном ларце, ни в плетеной корзине… Не покоящийся и не летящий… Не видевший ни света дня, ни тьмы ночи… не принадлежащий ни одному из известных миров и не упомянутый ни в одной из легенд…»

На миг все, произошедшее неведомо давно, встало перед мысленным взором Алима. Он опять, как тогда, невероятно много лет назад, поднялся с колен и отряхивал ладони от песка. Слова, которые, казалось бы, за века должны были забыться, вспомнились так отчетливо, будто произнесены были лишь минуту-другую назад.

И вновь Алим, перечисляя условия Пророчества, поразился, как же смогли совпасть признаки, которые не должны были совпасть никогда.

Повисло молчание. Аоми ждала слов хозяйки Пророчества, Алим боялся их. А Сафият с трудом понимала, что происходит. Минуты ползли, как унылые улитки. Наконец девушка заговорила. И черная пленница заколдованной пещеры поразилась тому, сколь сильна духом и мужественна Дева Пророчества. «Но разве могло быть иначе?» – безмолвно ответил Алим.

– Итак, полнолуние завтра… Полуседая красавица… Это точно я, хотя думала, что вовсе не красива… Однако у каждого свои представления о красоте. Амулет я вижу. Он и в самом деле не покоится в каменной шкатулке, не лежит в деревянном ларце, не спрятан в плетеной корзине… Он не только не покоится, но и не летит… Он, конечно, не видел ни света, ни тьмы. Да и легенды, в которой бы говорилось обо всем вокруг, я припомнить не могу. Значит, должно произойти и все остальное…

– О нет, моя мудрая госпожа. – Аоми подошла на шаг ближе к сидящей Сафият. – Обо всем ином Пророчество молчит. Да и как далекий от сегодняшних дней юный маг мог предположить, что станет союзником и защитником Девы Пророчества, более того, что отдаст ей свою бессмертную душу?

– Не стоит сейчас об этом, сестра…

– Я лишь назвала то, что вижу. Однако Пророчество не говорит ни слова и о том, что Дева войдет в пещеру до мига полнолуния. Как не предполагает оно и то, что случится после того, как Дева отыщет пещеру в неурочный час.

– Зато ясно, что будет с этой самой Девой, если предначертанному дано будет свершиться. – Алим становился все мрачнее. Да, впереди был непростой разговор с Сафият. Но и он представлялся наименьшим злом по сравнению с тем, какая судьба ее ожидала.

– Мне кажется, уважаемые, – задумчиво проговорила Сафият, – что и мне уже ясно, что с ней, то есть со мной, будет… Отчего-то знаю. И это мне очень не нравится.

Аоми молчала. Молчал и Алим. Да и о чем здесь было говорить?

– Похоже, что эти пятеро недостойных смогут стать одним человеком лишь после того, как возьмут мою жизнь…

– Да, мудрая наша госпожа. Это так – ты ценой своей смерти дашь им, нет, дашь ему жить дальше. Однако это лишь половина правды… Ибо твои пороги обивают и твоего обожания глупыми способами добиваются не пятеро людей, а пятеро магов… Не самых слабых, хотя и невероятно глупых. Соединившись, они могут стать настоящей бедой не только для прекрасного Медного города, но и для всего мира. Могут стать…

Сафият вряд ли слышала эти слова – мысль о неотвратимости скорой гибели оглушила ее. Однако привычка анализировать все происходящее оказалась сильнее страха гибели.