90-е: Шоу должно продолжаться - 2 - Саша Фишер

растерявших интеллигентного лоска коллег, горячо и экспрессивно обсуждающих какого-то хмыря, который загубил на корню комбинат декоративно-прикладного искусства, и теперь у них, тружеников на ниве искусства, пропала их основная кормушка. И надо с этим что-то делать, но вот что?

Включаться в эту дискуссию я не стал, просто вызвал Геннадия Львовича на кухню, чтобы обсудить с ним повторение концерта «Папоротника».

Хозяин студии воспринял идею с энтузиазмом, мы быстренько договорились о дате. Он даже, чтобы не забыть, жирно обвел число в календаре кружком и вывел сбоку надпись «концерт Папоротника!!!»

Теперь мне осталось только сделать на распространить билеты. Можно было пойти на поклон к Ивану и напечатать все скопом через типографию. А можно было…

Я порылся в ящиках своего стола, добыл оттуда чистую тетрадь в клеточку с гимном Советского Союза на задней обложке. И линейку. Разделил страницу на пять ровных полосок, отчеркнул поле контроля. Написал печатными буквами «Камерный концерт. Рок-группа „Папоротник“» г. Москва

Добавил адрес студии. Что там есть еще на билетах? Ах да, уникальный номер. Но это просто, их всего пятьдесят. И можно еще сделать какой-нибудь растительный трафаретик, чтобы у билета была хоть какая-то эстетическая ценность. О, всегда недоумевал, где можно применить волнистый край фигурной линейки!

Через полчаса экспериментов с «дизайном» я остался доволен результатом и принялся за копирование его в пятидесяти экземплярах.

«Как-то слишком школьно получается…» — вяло пытался возражать мой внутренний перфекционист. — «Все-таки типографским способом было бы авторитетнее что ли…»

Но типография — это как минимум несколько дней, потому что завтра воскресенье, а потом еще Ивану, если он вообще согласится мне помочь, нужно будет убедить печатника разместить эти самые билетки в чьем-нибудь другом заказе, потому что гонять станок из-за столь малого тиража никто не будет. Даже по очень большой дружбе. Кроме того, есть одно важное правило для любого маленького бизнеса. Цыганское. Звучит оно так — краденая кобыла дешевле купленной. Что в моем случае означает, что вот эти билеты, нарисованные при помощи карандаша, красной ручки и зеленого фломастера, мне не стоят вообще ничего, а вот с типографией не факт, что так получилось бы. Ну и еще — эти я могу уже завтра начать продавать, чтобы получить первые оборотные фонды. Хотя бы для покупки билетов парням от Москвы до Новокиневска. А с типографией…

В общем, мой внутренний перфекционист завял и замолк.

Так что через пару часов у меня на руках была пачка готовых к использованию билетов, которые нужно был всего лишь распространить среди заинтересованной публики. И это тоже было несложно. Для этой цели идеально подходят те самые безыдейные и бессмысленные тусовки, которые я так не люблю. У Боржича и в «мордоре». Но главный пункт программы — это рок-клуб, конечно же. Маргинальные тусичи — по остаточному принципу.

«Хорошо, все-таки, что это временное явление…» — думал я, возвращаясь домой с работы на одеревеневших от холода ногах. Торговля на рынке с началом холодов стала доставлять все больше и больше неудобств. Все-таки никогда я не пойму радости от какой-нибудь зимней рыбалки. Ну не мог я себе представить, что когда-нибудь буду добровольно неподвижно сидеть на холоде. На рынке хотя бы попрыгать можно. А на льду нельзя. Рыбу распугаешь. А еще можно вместо рыбалки неожиданно осознать себя подледным ныряльщиком. Не-не-не, даже в мыслях никогда не было… Несколько дней я держался и работал в своих вполне стильных финских зимних ботинках, но сегодня сдался, оставил ненадолго свой прилавок на попечение Джамили и сбегал до лотка, торгующего валенками. Купил себе пимы до колен и еще толстенные шерстяные носки у бабули, закутанной по самые глаза в пуховый платок. Жить стало полегче, но ощущение всепроникающего холода все равно не отпустило.

— Какое-то у тебя лицо загадочное, случилось что-нибудь? — спросила мама, когда я зашел домой.

— Зимней рыбалки среди моих увлечений никогда не будет, — рассмеялся я. Снял ботинки и пошевелил пальцами, совершенно их не чувствуя.

— Так валенки надо было купить! — всплеснула руками мама.

— Я купил, — усмехнулся я. — На складе с товаром их оставил, не ходить же в них по улицам.

— Форс мороза не боится, да? — жизнерадостно высказался из кухни батя.

— Мы каких-то гостей ждем? — я принюхался. Вкусно пахло курицей и специями. Кроме того, встречающая меня мама была одета в платье.

— А разве мы не можем устроить только семейный праздник? — улыбнулась мама. — Твой отец решил нас побаловать, так что с утра старается на кухне, — мама склонилась ближе и прошептала. — Никакой критики, понял? Стряпней можно только восхищаться!

— Понял-принял, — прошептал я.

Как готовит батя, я был уже в курсе. Его коронным блюдом были «ножки Буша» маринованные в тонне майонеза с чесноком, а потом запеченные под тертым сыром. Понятно, что моему молодому растущему организму от этого шедевра домашней кулинарии особого вреда не будет, но память-то никуда не денешь! В прошлый раз я изо всех сил пытался отказаться от этой холестериновой бомбы. Мне показалось, что моя печень сжалась в ужасе и попыталась отползти куда-нибудь за другие органы. Кроме того, у меня были сомнения насчет этих ножек. В будущем я читал, что они не просто так такие дешевые. Что-то там было про уколы антибиотиков или еще какой дряни, что делало сии куриные запчасти не очень пригодными в пищу. Но сейчас время такое, что крутить носом и выбирать, что тебе нравится, а что нет, как-то… эээ… Не принято.

— Чтобы все съел, понял⁈ — еще раз строго прошептала мама, удерживая меня за рукав.

— Да понял я, понял, — я задорно подмигнул. — Надо поощрять хорошие поступки.

Если не считать куриных ног в майонезе, в остальном это был отличный обед. Батя был жизнерадостным, шутил шутки за триста из вчерашнего КВН-а, который все остальные пропустили. Я, потому что рисовал свои билеты, мама засиделать с подругами, празднуя то, что одна из них только что стала бабушкой. А Лариска проводила субботний вечер, как в ее подростковом возрасте и полагается. В смысле, где-то шароежилась в поисках приключений на свои вторые девяносто. И, ясен пень, проигнорировав просьбы родителей вернуться домой до десяти вечера.

Но сегодня даже она улыбалась. Потому что в отличие от меня, сеструха в эти самые майонезно-анаболиковые окорочка вгрызалась с жадным урчанием. И считала верхом кулинарного искусства.

«Нет ничего более полезного в хозяйстве, чем прокосячившийся