Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк

Он протянул ей ворох бумаг. Она перебрала их и поняла, что в руках у нее более тысячи фунтов. Она никогда не видела таких денег.

– Я не уверена, что мне сейчас столько нужно…

Он от души улыбнулся:

– Это чепуха, мисс Гаррисон. Привыкайте быть богатой. Не поверю, что вы об этом не мечтали.

«Конечно, мечтала», – сказала она себе. Она знала, что будет делать теперь. Только очень хотелось, чтобы эти деньги достались ей при более счастливых обстоятельствах.

Томас прибыл в Бостон, но вместо бунта и возмущения нашел среди своих рабочих поддержку и готовность помочь.

– Мы знаем, Томми, что ты справишься, – бодро сказал Хэнк, – ты же всегда классно со всем справлялся.

И действительно, заем, полученный в одном из банков, помог привести дела в прядок, особо тревожившиеся поставщики получили свои деньги, а те, кто был более терпелив, получили свое с лихвой. Томас и Хэнк сделали совершенно новую красавицу яхту для Кубка «Америки», и деньги, полученные за выигрыш, помогли покрыть расходы неудачного путешествия «Жасмин».

До Томаса дошли слухи, что Сайрус Комптон получил свое по заслугам: отправившись на Запад, он проиграл почти все украденные деньги и, по слухам, был убит в пьяной драке.

Жизнь постепенно текла, принося новые победы и удачи.

И лишь одно тревожило Томаса, лишь одна часть его жизни застыла на месте в мучительном ожидании. На свете был человек, мысли о котором не оставляли его ни на секунду, ни днем ни ночью.

Тогда он поступал благородно, не желая обременять Джульетт своими финансовыми проблемами, но теперь его дела пошли на лад. Ведь правда была в том, что эта женщина действительна была предназначена ему судьбой и ему следовало бороться за право быть с ней.

«Тебе не следовало покидать ее». А ведь он покинул ее, не захотев помочь с делами о наследстве, оставив ее восстанавливать жизнь по крупицам.

Он еще никогда не говорил ей, что любит ее.

Томас вошел в офис, где сидела его бессменная помощница Энид. Ее седые волосы и серые глаза всегда действовали на него успокаивающе, и она всегда понимала его настроение даже по жестам или тембру голоса, зная, когда следует промолчать, когда дать совет, а когда и отругать.

Теперь она посмотрела на него поверх очков и таинственно улыбнулась:

– Ты собираешься в Англию, чтобы снова встретиться с теми людьми, которые отказали тебе в помощи когда-то?

– Первая часть предложения верна.

Он не рассказывал ей о Джульетт подробно. Просто упомянул, что он помог молодой женщине, которую обвинили в убийстве, потому что он был с ней в ту ночь, когда это убийство произошло. Конечно, Энид пыталась вытащить из него подробности, но он отпирался, потому что даже себе самому боялся признаться в главном.

А теперь она просто подпрыгнула в кресле, подлетела к нему и задушила его в объятиях.

– Ведь все дело в женщине? Той самой служанке? И только скажи, что это не так!

Томас рассмеялся:

– Я и не собирался отпираться, Энид. Да, я еду к Джульетт. И очень надеюсь, что я не опоздал с этим решением.

Энид хитро прищурилась:

– Сколько я тебя знаю, Томми, ты все время твердил, что ты одиночка. А я не старалась тебя переубедить. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бесполезные вещи вроде споров с упрямцами. Но с тех пор, как ты вернулся из Англии, на тебе написано, что ты просто мучительно одинок. Так что теперь тебе лучше не опаздывать, или ты просто лишишься секретаря, когда вернешься. Итак, когда ты едешь?

Он не смог не улыбнуться:

– Ну что же ты меня просто выталкиваешь из офиса? Неужели вы тут без меня не заскучаете?

– Ну, я-то не заскучаю, я пока возьму на себя все твои обязанности. А если ты передумаешь, я клянусь, что тебе придется взять на себя мои!

– Нет, Энид, без тебя я тут просто не выживу. Так что планируй мой отъезд на завтрашнее утро.

Она заглянула в его глаза.

– Вот, ты уже на пути к исправлению.

Томас улыбнулся, но он знал, что возвращение в Лондон лишь первый шаг.

Помещение было просто превосходным, даже лучше, чем Джульетт ожидала, и она сжала руку Каролин, когда они вышли из комнаты.

– А там можно будет организовать столовую для работниц, – бодро сказала Джульетт. – Как тебе идея?

Каролин засмеялась:

– Ну да, а потом они жирными руками будут хвататься за работу и все перепортят!

– Ничто не помешает нам сделать еще и место для мытья рук. Каролин, ты уже сказала леди Уайтхолл, что уходишь?

– Сегодня утром. Когда она услышала, что я буду работать у тебя, она была потрясена. Они все никак не могут привыкнуть, что мы будем жить без их руководства, – весело ответила Каролин. – Одно жалко – мне так не хватает мисс Сары. Надеюсь, у них с Эндрю там, в Америке, все отлично.

– Да ты что? Значит, она в Америке?

– Ну да, разве я не сказала? Сегодня пришло письмо, и я слышала, как лорд и леди Уайтхолл его обсуждали. Сара совершенно забыла, что она аристократка, предназначенная от рождения только для балов и обедов, теперь она живет настоящей жизнью и, судя по тону письма, совершенно счастлива.

– Вот и отлично. Она этого вполне заслуживает, – ответила Джульетт и вдруг замолчала. Она поняла, что так и не рассказала Каролин о Мартине и леди Фокскрофт.

– А как там Мартин? – осторожно спросила она.

Каролин даже удивилась вопросу:

– А кто его знает, как он там… Уж не знаю, как он сейчас помогает своей леди Фокскрофт.

– Что случилось? – спросила Джульетт, хотя поняла, что Каролин сама узнала правду.

– Как-то я пришла без предупреждения – у меня появился дополнительный выходной. Хотела сюрприз ему сделать. Сюрприз получился – лучше некуда. Когда я пришла, он прижимал в углу молоденькую кухарку. Ну, я расспросила прислугу и выяснила, что он так себя всегда ведет. К тому же я подозревала, что у него интрижка с леди Фокскрофт, и когда я поднажала на повариху, она подтвердила это.

– Мне так жаль, – только и могла сказать Джульетт.

– Да ладно тебе, со мной все в порядке. А когда мы откроем магазин – будет совсем отлично!

Джульетт улыбнулась и немного позавидовала такому здравому взгляду на жизнь. Ей самой досталось целое состояние, но счастье ее было неполным, потому что рядом не было Томаса. С момента расставания прошло несколько месяцев, но боль не убывала, а лишь становилась еще больше. Свободного времени теперь хватало, а она так и не смогла себя отучить от мыслей о нем. Она далее не имела права надеяться на то, что их пылкая страсть может стать началом долгих взаимоотношений. Он не раз говорил, что он одиночка и никогда бы не отказался от своей независимости. Только об одном она жалела: ведь она так и не сказала ему, что любит его, – хоть и понимала, что это все равно было бесполезно.