Смерть из консервной банки - Дарья Калинина

— Это что такое? — удивилась Катя.

— Вот и нам бы это хотелось знать. Шифр не шифр. Но что-то очень на то похожее.

Катя хотела взглянуть поближе, но не решалась попросить об этом строгого следователя, настроение у которого совсем испортилось.

— А можно мне посмотреть? — произнес умничка Василий Петрович.

Следователь не решился отказать хозяину Дубочков, передал пакетик, но все-таки предупредил, что доставать листок нельзя, смотреть через пластик и вообще лишний раз лучше руками не дотрагиваться. Так что находку положили на стол и принялись рассматривать, сгрудившись вокруг нее. Кате тоже хотелось взглянуть, но ее очередь наступила далеко не сразу. Пока что ей приходилось довольствоваться мнением окружающих, кому повезло больше и кто уже имел возможность разглядеть таинственный листок вблизи.

— Что это за галиматья?

— Код?

— Какая-то комбинация.

— Тут и цифры, и картинки, и буквы.

— Абракадабра какая-то!

— Скорее, иероглифическое письмо.

— Но это должно что-то значить. Посмотрите, все значки и закорючки выписаны с большим старанием. Прямо-таки каллиграфически. Это что-то должно значить. Вот только понять бы, что именно.

Наконец все насладились лицезрением бумажки, и наступила очередь Кати. Она смогла протиснуться поближе к столу, взглянула и тут же почувствовала, как ее сердце сделало сильный толчок, замерло, а потом застучало быстро-быстро.

Но Катя ничем не выдала своего волнения, она лишь судорожно сглотнула и спросила:

— Говорите, вы нашли эту бумажку в хижине?

— Да.

— Думаете, ее оставил там тот, кто убил Лиду?

— Вероятней всего.

— Тот, кто напал на Матвея?

— Да. И тот, кто продал ему яд под видом безобидных грибочков.

Никто не обратил внимания на эти вопросы Катюши. Один лишь отец Андрей, который тоже участвовал в облаве, внимательно взглянул в побледневшее лицо Кати и нахмурился. Также ему очень не понравилось, как дрожат у девушки руки, и мелкие капельки пота, которые бисером выступили у нее над верхней губой, хотя в комнате было совсем не жарко, тоже заставили его задуматься.

Но остальные увлеклись обсуждением, что могла означать эта таинственная записка, которую то ли оставил, то ли забыл подозреваемый, и на Катю они совсем не обращали внимания. Между тем девушка повела себя в высшей степени странно. Она вытащила смартфон и тайком сделала фотографию записки, которая все еще лежала на столе. Но и после этого она не присоединилась к остальным и не стала участвовать в общем обсуждении.

Катя отошла в сторонку и присела на стульчик с таким видом, словно давно знала ответ на загадку, но вот говорить его почему-то никому не собиралась.

Священник подошел к Кате и присел рядом с ней:

— Ты что-то знаешь?

— О чем ты?

Катя взглянула на него настороженно.

— Эта записка… Мне показалось, ты знаешь, что в ней.

— Нет. Не знаю.

— Но ты выглядела такой взволнованной, когда читала ее.

— Это ничего… просто голова разболелась. Душно тут.

Андрей встревожился еще больше. В комнате было свежо и прохладно, никакой духотой тут и не пахло. А между тем Катя сидела бледная, с каплями пота, и выглядела так, словно действительно вот-вот потеряет сознание от духоты. И к тому же она лгала ему! Он готов был поклясться в этом.

Священник собирался расспросить Катю, но тут пришли звать к столу, который был накрыт в столовой по случаю возвращения поисковой группы из леса. Так как люди ушли еще на заре, а вернулись лишь ближе к полудню, то трапеза представляла собой некий симбиоз завтрака с обедом. Были поданы и каша, и суп, и жаркое, и компот. Закусок насчитывалось полтора десятка видов. Были тут и сугубо вегетарианские блюда, и рыбное заливное, и салаты. Только копченого мяса было пять видов. И хлеб — чудесный, ноздреватый, пахнущий живым зерном, полем и солнцем.

Все с аппетитом взялись за еду, одна лишь Катя, хотя и положила себе на тарелку несколько кусочков, но так и не притронулась ни к одному из них. Помня, что девушка всегда отличалась отменным аппетитом, Андрей встревожился еще больше. С Катей явно происходило что-то неладное, но что именно, он понять не мог. Может быть, она и впрямь заболела? Тогда это бы все объясняло. Но Андрею чудилось, что такое объяснение странного поведения Кати было бы слишком простым, чтобы быть правдой.

Он дал самому себе слово, что после трапезы хорошенько побеседует с девушкой, но, к сожалению, его сначала отвлек каким-то вопросом Василий Петрович, потом Алена подошла к ним. И когда отец Андрей освободился от собеседников, то, к своему немалому огорчению, обнаружил, что Кати в комнате уже нет.

— Где Катя?

Сначала никто не мог ему дать вразумительного ответа. А потом кто-то из прислуги объяснил, что Катя ушла.

— Куда, она сказала?

Увы, никакой информации на сей счет Катя не предоставила. И встревоженный уже не на шутку отец Андрей выбежал из здания главной усадьбы во двор.

Куда могла направиться девушка? В Дубочках у нее было два таких места. Это детский садик, где Катя работала воспитательницей, и ее дом. Но в детском садике Катя до завершения расследования числилась в отпуске, никому в здравом уме не придет в голову тащиться на работу во время своего отпуска. Дом же, который Катя с мужем купили для будущей счастливой жизни, как мог заметить Андрей, девушку по какой-то причине тяготил. Да она и сама признавалась в нелюбви к этому огромному строению. И все же Андрей не видел иного места, куда могла бы отправиться Катя.

Правда, оставался еще вариант, что Катя отправилась в лес на поиски той самой хижины, где была найдена записка, которая произвела на девушку столь сильное впечатление. Но во-первых, лес велик, а точного места нахождения хижины Катя не знала. А во-вторых, какой-то внутренний голос твердил Андрею, что искать девушку нужно именно у нее дома. И что с этим делом ему лучше не тянуть.

Что касается самой Кати, то она даже не подозревала, что ее волнение так сильно бросалось в глаза. Она была уверена, что ей удалось сохранить отрешенный вид и ничем не выдать своих чувств. А между тем чувства ее обуревали самые различные. С того момента, как Катя увидела эту злополучную записку, она уже не владела собой. Сердце колотилось, словно бешеное. В висках стучало. В один момент ей даже показалось, что она сейчас упадет в обморок, но этого ей удалось избежать.

Во время еды, пока ее соседи по столу активно насыщались, работая челюстями, сама Катя едва ли прожевала хоть кусочек. Она не могла есть, она думала. И чем дольше она думала, тем хуже себя чувствовала.

— Не может быть, — бормотала она самой себе под нос. — Не может этого быть. Просто не может, и все тут. Тебе просто показалось. Выбрось из головы.