Особый район - Юрий Козловский

Группу людей он заметил еще издали и облегченно вздохнул — волнения оказались напрасными, смена просто задержалась по какой-то причине. Но уже через минуту его снова охватило беспокойство — людей было гораздо больше, чем во всем пограничном наряде. Они толпились вокруг лежащих без движения мамонтов, а рядом разгорался огромный костер. А подлетев еще ближе, Артем понял, что это вовсе не люди, а питекантропы, такие же, как застреленный участковым Рыжий.

Бестужев повел дельтаплан на снижение, чтобы лучше разглядеть, что происходит внизу. Вопреки ожиданиям, дикари, вместо того чтобы разбежаться при виде огромной тарахтящей птицы, схватились за луки, и в воздух взлетели стрелы, одна из которых даже пробила насквозь фанеру гондолы, и золотой наконечник оцарапал бедро Артема. Он заложил резкий вираж и направился в сторону заставы, с замирающим сердцем уже догадываясь, что там увидит. И оказался прав в самых мрачных предположениях. На террасе догорало здание заставы, а распадок кишел одетыми в звериные шкуры дикарями. Сосчитать их было невозможно, но даже на первый взгляд число их составляло не меньше нескольких сотен. А на второй — еще больше. Отдельной, плотно сбитой толпой в окружении питекантропов стояли и сидели женщины человеческого вида, многие из них — с детьми.

Увидев дельтаплан, дикари стали подпрыгивать, кривляться и громко вопить, показывая руками вверх. Стараясь держаться вне досягаемости их стрел, Бестужев описал несколько кругов над распадком, старательно фиксируя все, чего достигал его взгляд. Похоже, все двадцать старателей нашли здесь свою смерть. Их растерзанные тела лежали вокруг орудий, еще несколько — возле пожарища. Судя по картине, которая открылась Артему около туманной стены, они дорого продали свои жизни. По всей ширине распадок был покрыт разорванными в клочья телами питекантропов. Видно, пограничники успели выпустить не один залп по наступающему противнику, пока их не смяла неудержимая орда дикарей.

Восстановив картину прошедшего здесь боя, Бестужев понял — окажись он с ними в момент нападения, то смог бы правильно организовать оборону, и, возможно, нападения удалось бы отбить. Увы… Старатели оказались храбрецами, но они не были обученными солдатами. Артем вспомнил прошедший по Хатагай-Хае шепоток, будто красноармейские взвалили на старателей самое опасное дело — охрану границы, и понял, что с этой минуты ему придется носить на душе еще один тяжелый камень.

Усилием воли Артем взял себя в руки и через несколько секунд почувствовал, как сердце забилось хоть и учащенно, но ровно, мысли прояснились, и все окружающее стало фотографически четким, но существовало как бы отдельно от него. Ярость собралась в одну огненную точку, которая скатилась к солнечному сплетению, обострив все чувства. Это было именно то состояние, в которое бойцы, обученные своим командиром, Павлом Шевцовым, вводили себя перед боем. Время в окружающем мире замедлилось, ушли сомнения, и появилась непоколебимая уверенность в правильности принимаемых решений. Только это состояние смогло удержать сейчас Бестужева от того, чтобы на всей скорости всадить дельтаплан в кучку дикарей, которые около костра разделывали на куски тело одного из пограничников…

— Вы предлагаете уничтожить их всех? — с сомнением спросил начальник буровзрывных работ Рокотов, один из приглашенных на срочное совещание к директору. — Имеем ли мы на это право? Ведь это все-таки люди…

— Это не люди, — звенящим от напряжения голосом сказал Бестужев. — Это звери. Людоеды. Каннибалы. Вам нужны еще характеристики? Хорошо. Когда они придут сюда, то съедят ваших детей, не побрезгуют и вами, а вашу жену будут пользовать всем своим поганым племенем. Давайте пожалеем их и будем дожидаться, когда они переправятся через реку и доберутся до поселка. Раз уж их нельзя обижать. Но лучше будет, если Альберт Генрихович поделится с вами своими впечатлениями.

Наверное, у Рокотова было развитое воображение, потому что, услышав эти безжалостные слова, он в буквальном смысле позеленел.

— Артем Николаевич прав, — тихо произнес Мюллер, тоже бледный, как бумага. Там, в распадке, его вывернуло наизнанку прямо на головы дикарей, и он до сих пор время от времени вздрагивал, зябко поеживаясь. — Они действительно не люди. Это что-то страшное…

— Давайте не будем терять время, — заключил Артем. — Пока мы здесь дискутируем, дикари расползутся по всему району.

— Что вы предлагаете, капитан? — впервые директор прилюдно обратился к Бестужеву на «вы», и это подчеркнуло для всех серьезность момента.

— Когда вы подписывали приказ о моем назначении командиром вооруженного формирования прииска и начальником гарнизона, там был такой пункт, — и Артем процитировал по памяти: «В случае возникновения угрозы жителям поселка Красноармеец или в других неотложных случаях командиру формирования передается власть над всеми военнообязанными лицами мужского пола, а также возможность использовать все материальные ресурсы прииска по согласованию с главой администрации поселка». Так вот, сейчас наступил именно такой случай.

— Командуйте! — лаконично сказал Незванов.

— Всем военнообязанным мужчинам немедленно собраться в клубе. Лейтенанту Винокурову получить у начальника охраны все имеющееся в наличии нарезное оружие и вооружить им тех, кто может с ним обращаться. Кому не хватит, пусть воюют с охотничьими ружьями. Собрать и распределить среди них все патроны, снаряженные жаканами и крупной картечью. Командиром в мое отсутствие назначается капитан Сикорский. Капитан, разъясните людям обстановку и держите их в состоянии боевой готовности. Приготовить достаточное количество плавсредств для форсирования реки. Немедленно отправить посыльного на Хатагай-Хаю и объявить там общую готовность к отражению агрессии. Отправить курьера на Тоболях, чтобы предупредил местное население об опасности. А вы, — Артем показал на Рокотова и главного механика, — займетесь вот чем…

…Через два часа Бестужев снова поднял дельтаплан в воздух. Теперь вместо Мюллера сзади сидел маленький и худой взрывник Тимофеев, выбранный Артемом именно из-за малого веса. В ногах у него стоял дополнительный груз — тяжелый фанерный ящик, полный самодельных гранат. Изготовлены они были по нехитрому проекту Артема: из плотной оберточной бумаги сворачивается кулек, в него укладывается двухсотграммовая аммонитная шашка с детонатором и куском огнепроводного шнура, рассчитанного на пять секунд горения. Туда же засыпается мелко нарубленная стальная проволока, все это крест-накрест обматывается двумя витками изоляционной ленты — и готова начиненная картечью бомба.

Над толпой дикарей, разделывающих бедных мамонтов, Артем пролетел, оставив их на потом. Он спешил разделаться с теми, кто готовил страшное пиршество на заставе. Показав взрывнику на скопление питекантропов в районе сгоревшего дома, Артем заложил крутой вираж и стал описывать над заставой круги. Тимофеев брал самодельную гранату, поджигал шнур и сбрасывал ее в скопление дикарей. Получалось это у него ловко, и взрывы внизу гремели один за другим, выкашивая изрядные бреши в толпе. Питекантропы заметались по террасе, но у них не хватало ума разбежаться, рассредоточиться, и каждый взрыв выбивал из их рядов сразу по нескольку особей.