Остаться при своем - Олеся Шеллина

— Идёт, — девушка вскочила на ноги и стянула перчатки. — Вы не единственный, кто здесь заблудился, особенно, когда попал впервые.

— Давай, без «вы», я еще не привык, знаешь ли, — Рыжов забрал у неё сектор и аккуратно обрезал не понравившуюся ему ветвь. — Вот так это делается.

— Ты даже перчатки не надел, — она покачала головой.

— Когда знаешь за что хвататься, перчатки не нужны. Теперь твоя очередь мне помогать.

— Пошли, проще показать, чем объяснять, — и девушка вышла из оранжереи на улицу. — Меня Наташа зовут.

— А я Олег, — он внимательно следил за тем, куда они шли. — Тебе сколько лет?

— Семнадцать, а что? — девушка улыбнулась.

— Ничего, — улыбка Рыжова стала слегка покровительственной. Он плохо разбирался в возрасте, но девушка сразу показалась ему слишком юной, а он такими никогда не интересовался.

Разговор сам по себе заглох. Всю дорогу Наташа кидала взгляды украдкой на парня, который настолько сильно отличался от всех, кого она знала, что просто не мог не вызвать любопытства. Она проводила его почти до кабинета Ушакова, и уже хотела дождаться, чтобы проводить до ворот, но тут её позвал брат. Наташа отвлеклась всего на минуту, но когда вернулась к кабинету, то у дежурного охранника узнала, что помощник Керна уже ушёл. Ну зато она узнала, что Олег помощник Кости, значит, она ещё его увидит и не раз. И, возможно, ей удастся удовлетворить любопытство, и она поймет, как именно такой парень стал помощником Керна.

* * *

Вольф не сразу потащил нас домой. До того момента, как мы сошли на берег, яхта совершила длительную морскую прогулку. По-моему, Юрка это сделал намеренно, чтобы нас как следует протрезвить.

Ни я, ни Ушаков против не были. Несколько раз яхта останавливалась прямо в море, и мы купались. Разница с приемом душа или ванны была колоссальной. Всё-таки изначальная стихия здорово влияла на носящих дар. Егору так и вовсе эта прогулка пошла на пользу. Его дар, похоже, окончательно успокоился и занял свое место в его теле. Ну, тут понятно, с изначальной стихией не забалуешь, так что сначала его дар притих под давлением силы, гораздо более древней, чем его новоприобретенное достояние, а затем и вовсе устроился на месте, стараясь не отсвечивать, пока хозяин не призовет.

Мы же с Юркой просто наслаждались жизнью, нам не нужно было ничего усмирять.

Я подтянулся на руках и залез на палубу. На шезлонге лежал Вольф и смотрел на меня.

— Что? — я лёг на соседний шезлонг и повернулся в сторону Вольфа.

— У меня практика через месяц начинается. — Он сел и запустил руки в волосы. — Долгая. Почти годовая. Мы договорились с Изразцовым, чтобы девчонки поехали со мной. Они тоже будут работать и им засчитают за дипломную. Поэтому так долго. Дети с нами поедут.

— Далёко?

— За Урал. У нас там производства имеются и небольшое поместье. Будет, где жить. — Он замолчал, а потом добавил. — Я отдал инженерам проектную документацию на обручи. Месяца через три они должны расчитать производственный цикл и высчитать изначальные затраты. Тебе одному придется запускать производство.

— Поди справлюсь, — я не был столь уверен, как пытался казаться.

— Конечно, справишься, — Юрка кивнул и лег на шезлонг. — Год быстро пролетит.

— Да уж, — я закрыл глаза. У меня похоже этот жизненный цикл будет зависеть от года. Почти все, привязано к этому демонову году, начиная от жизни деда.

Я не заметил, как рука коснулась кармана легких брюк, которые я надел, прежде, чем лечь на шезлонг. Брюки были влажные и неприятно холодили ноги и задницу. Зачем я их надел? И тут я нащупал лежащее в кармане кольцо. Перед глазами словно вспышка пронеслась, и я обмяк, погрузившись в очередные воспоминания.

* * *

Я смотрел в окно, наблюдая, как взмывает ввысь костяной дракон, чьи призрачные крылья были наполнены тьмой в самом худшем её проявлении.

— Повелитель, вы сделали абсолютно верно, приказав заложить родовые могильники, — я не смотрел на говорящего смотрителя, даже не повернулся в его сторону. Мне и так прекрасно, известно, что он сейчас стоит в поклоне и не смеет распрямиться.

— Я знаю, — ответив, продолжил смотреть в окно.

— Первые пташки уже прекрасно себя зарекомендовали в воздушном бою с обычными драконами. — Смотритель захихикал.

— И это мне тоже известно. Ты хочешь сообщить что-то новое? Если нет — то, пошёл вон отсюда, у меня дела.

Картинка сместилась, и я словно со стороны увидел стоящего у окна Зелона и смотрителя, который попятился, так и не разогнувшись. Что-то в этой сцене было не так. И, только, когда дверь за смотрителем закрылась, я понял, что же не так. Этого никогда не было. Я никогда не прогонял смотрителя. Более того, я должен был наконец-то обернуться и приказать ему заложить еще один родовой могильник, для выращивания еще двух драконов. И почему я вижу Зелона со стороны? Но не как это обычно бывает в воспоминаниях, зная, что этот тип и есть я. Нет. Я словно стоял вот тут сбоку и смотрел на Зелона, который в этот момент начал поворачиваться ко мне.

Наши взгляды встретились, и в глубине его глаз блеснул багровый огонек безумия, а губы растянулись в хищной улыбке.

— Ну, здравствуй. Как тебя сейчас зовут? Константин? Дурацкое имя.

— Не дурнее твоего. Что тебе от меня надо?

— Я тоже хочу жить. Не просто же так я делал камень перемещения души. Но ты не даёшь мне развернуться. Не даёшь раскрыть весь свой потенциал. Неужели тебе нравится быть настолько ущербным?

— Да, нравится. — Я сделал шаг назад, пытаясь вырваться из этого морока, который уже не был обычным воспоминанием превратившись в нечто большее.

Зелон оскалился. Блеснули внушительные клыки, похоже, он находился в неполной трансформации. Я беспомощно оглянулся, ища пути отхода, которых не было. Исчезла даже та дверь у меня за спиной, куда вышел смотритель.

— Не сопротивляйся, ты же понимаешь, что всё равно от судьбы не уйдешь… — Он сделал шаг в мою сторону и протянул руку. — Ты — это я, когда ты уже это поймёшь?

* * *

— Мяу-у-у-у, — я распахнул глаза и стиснул зубы, чтобы не заорать, потому что длинные когти вонзились