Великолепный джентльмен - Алисса Джонсон

Таким образом, миссис Кулпеппер была вовлечена в общий разговор, где почувствовала себя словно рыба в воде. Или, возможно, дипломатом, способным найти необходимые компромиссы. Она с готовностью согласилась с лордом Гидеоном, который утверждал, что важно общество, а не место.

Оживленные споры продолжились и после прихода Макса.

Но удовольствие от этого спора для Анны значительно померкло.

Макс яростно настаивал на преимуществах городской жизни. Он высказал мнение, что сельские поместья хороши лишь для кратковременных наездов, Лондон же предназначен для жизни.

Конечно, ничего удивительного для Анны в этом не было. Он ясно высказывался по этому поводу и раньше. Но все же грустно было слышать, как он отстаивает взгляды, столь разительно отличающиеся от ее собственных.

Когда он через некоторое время, извинившись, вышел из гостиной, Анна вдруг поняла, что не хочет даже смотреть на него.

И только когда несколько минут спустя миссис Кулпеппер наклонилась к ней и шепотом произнесла: «Взгляд перед собой, дорогая», – Анна осознала, что сидит, уставившись в тарелку. Анна ответила ей благодарно-извиняющейся улыбкой.

Не стоило хандрить. Она не позволит расхождениям во взглядах с Максом испортить ей этот день и омрачить знакомство с Хаверстонами. Смех и поддразнивание, свидетельницей которых она стала, подсматривая в парадном холле, возобновились. Она не слишком активно участвовала в разговоре, но и не уменьшала их наслаждение этой беседой, что само по себе было большим достижением.

Анна, конечно, не могла заявить, что Хаверстоны приняли ее с распростертыми объятиями. Но и нежеланной гостьей она себя не ощущала. И такое начало было многообещающим.

Анна не могла припомнить, когда ей так сильно хотелось спать.

В самом деле, поразительно, что можно часами гулять по равнинам и лесам, не испытывая усталости, но, проведя лишь один час в обществе оживленного семейства Хаверстонов, она едва держалась, чтобы не заснуть прямо на ходу.

Уставшая, но в целом довольная Анна и миссис Кулпеппер, взявшись за руки, направились по коридору в свои спальни.

– Какой замечательный день!

– В самом деле, – отозвалась миссис Кулпеппер и нежно похлопала ее по руке. – Тебе понравилась твоя семья?

– Мы только познакомились, но они кажутся мне добрыми людьми. А что вы думаете?

– Согласна с тобой, думаю, что они порядочные люди.

Анна слегка отстранилась и посмотрела приятельнице в лицо.

– Весьма поспешное определение для столь краткого знакомства.

– Ты забыла, что мне была известна репутация твоих братьев задолго до знакомства с ними.

– А вы придаете большое значение репутации? – спросила Анна, прекрасно зная, что ответ будет отрицательным.

Миссис Кулпеппер остановилась на полпути между их комнатами.

– В данном случае, когда речь идет о твоей семье… Да. Репутация Хаверстонов как почтенного и достойного семейства, безусловно, важна для меня.

Анна не знала, что и ответить. Это чувство было нехарактерным для ее приятельницы. По мнению миссис Кулпеппер, репутация редко отражала истинный характер человека.

– Почему для них вы делаете исключение?

– Потому что твои интересы отчасти зависят от их власти и возможностей. – Миссис Кулпеппер сделала шаг к своей двери. – Хотелось бы сказать тебе еще пару слов, прошу.

Анне захотелось шагнуть назад.

– У вас пугающе серьезный вид.

– Вопрос, который я хотела бы с тобой обсудить, достаточно важен. Входи, дорогая.

– Да, хорошо. – Только хорошего было мало. У них был приятный день. Какое серьезное дело решила обсудить ее подруга?

Миссис Кулпеппер не стала тянуть время и сразу ответила на этот вопрос. Как только они вошли в спальню, компаньонка, пройдя на середину комнаты, заявила:

– Мне пришло время оставить свою работу.

Анна осторожно прикрыла за собой дверь.

– Но ведь ваша работа уже закончилась, – медленно произнесла она. – Причем в тот момент, как мы покинули Андовер-Хаус.

– В таком случае, Анна, позволь мне выразиться иначе. Я должна уехать.

– Из Колдуэлл-Мэнора? – Анна слегка нахмурила брови, больше растерявшись, чем расстроившись. – Но я еще не получила своих денег. Простите, но я не могу уехать.

– Нет. Тебе не следует покидать Колдуэлл, но это другой вопрос. – Она взглянула прямо в глаза Анне. – Это я уезжаю, дорогая. Я поеду к своей сестре. Она очень ждет меня, ей необходимо мое общество, особенно после того, как три года назад умер ее муж и она осталась совершенно одна. А она уже не такая сильная, как раньше.

– О… – Анна подошла к приятельнице и взяла ее за руку. – О, миссис Кулпеппер, мне очень жаль. Она заболела? Почему вы не…

– Она не заболела. Но мы обе уже пожилые.

– Пожилые?.. – Анна огорченно выпустила руку компаньонки. – У вас отличное здоровье, и, безусловно, впереди вас ждет долгая и счастливая жизнь.

– Я на это очень надеюсь, – спокойно согласилась миссис Кулпеппер. – На такую жизнь, но подле моей сестры. Я и так заставила ее ждать слишком долго.

«Три года, – подумала Анна. – Слишком долго она откладывала эту поездку».

– Почему вы раньше не говорили об этом?

– Ты была слишком молода, и тебя нельзя было оставлять одну в Андовер-Хаусе, и я бы не стала затевать спор на эту тему.

– Я бы не…

– И сейчас я не стану спорить, – твердо произнесла миссис Кулпеппер. – Я ждала приезда Хаверстонов, чтобы составить представление об этой семье. Сегодняшний день убедил меня, что в Колдуэлле ты в безопасности.

Анна прикусила губу, чтобы сохранить спокойствие и удержаться от возражений. Проблема заключалась не в том, почему миссис Кулпеппер до сих пор хранила молчание. Проблема заключалась в том, что миссис Кулпеппер решила уехать столь неожиданно. С кончика языка Анны готовы были сорваться гневные слова, что, мол, она не позволит миссис Кулпеппер уехать одной и что Люсьена прямо сейчас можно убедить выплатить пресловутую тысячу фунтов.

Но Анна не была готова произнести эти слова. Сейчас она никак не может уехать из Колдуэлла. Никак.

Она сама удивилась, когда непроизвольно и совершенно по-детски выпалила:

– Пожалуйста, не уезжай!

Выражение лица миссис Кулпеппер смягчилось.

– Раньше или позже этот момент должен был наступить. Ты уже вышла из того возраста, когда девочке нужна гувернантка, а платная компаньонка тебе уже не нужна, кроме того, теперь у тебя есть семья.

Анна хотела сказать, что миссис Кулпеппер была больше чем гувернантка и компаньонка. Она была больше чем друг. Она была ее семьей. Но слова застряли у нее в горле. У миссис Кулпеппер было много достоинств – она была сострадательной, доброй, остроумной… но совершенно неспособной открыто выражать свои чувства.