Жена Уорвика - Розалинда Лейкер

Женщины всегда использовали головную боль в качестве универсального предлога, когда не хотели что-либо делать, однако он не показал недоверия, вызванного ее объяснением. Раньше у Оливии часто болела голова, но постепенно она поняла, что головные боли не приносят ей никакой выгоды, поскольку она еще не родила ему наследника. Хотя он уже давно потерял к ней интерес как к женщине, она являлась его женой, и он постоянно нуждался в ней.

– Неужели Оливия отказалась составить тебе компанию и ушла спать? – мягко спросил он. – Безрассудно с ее стороны.

Даже не безрассудно, а крайне необычно для жены, особенно если учесть, что она не могла не понимать, что рано или поздно он вернется домой и застанет Клодину одну. Оливия никогда не намекала мужу на слишком тесную дружбу между ним и сестрой, ни словом не обмолвилась, что ее что-то не устраивает, но он знал наверняка, что она постоянно об этом думает. Она испытала явное облегчение, когда Лионел и Клодина объявили о своей помолвке.

Девушка чинно сложила руки на юбке, ее кольцо с бриллиантами и сапфирами, подаренное Лионелом по случаю помолвки, ярко засверкало при свете камина и заиграло светлыми бликами на кремовой коже ее шеи и подбородка.

– Она уехала на карточную игру и до сих пор не вернулась. Мы не могли не явиться обе и разочаровать хозяйку.

Александр почувствовал, что сказка с головной болью еще не закончилась. У него не было причин не доверять ей, поскольку она расслабленно и спокойно улыбалась ему, откинувшись на мягкие подушки кресла. Но, войдя в комнату, он безошибочно уловил едва заметное напряжение в ее позе и взгляде, который она постоянно устремляла на дверь, в той искре испуга, которая пробежала по ее лицу при его появлении. Он предположил, что Клодина не очень довольна тем, что он застал ее одну. Подобное часто случалось, когда она пребывала в плохом настроении или у нее наступали критические дни. В такие моменты она вела себя раздраженно, порой даже жестоко, когда он начинал ласкать ее или дотрагивался губами до ее неясной кожи. Но сейчас он не видел ни ее упрямо надутых губ, ни нетерпеливого или – еще того хуже – злого блеска в глазах. Напротив, она искрилась дружелюбием, что он связывал с самыми сладостными мгновениями их отношений. Он решил прямо приступить к делу.

– Если бы я знал, что ты дезертировала, то остался бы дома сегодня вечером. – Александр пересел на подлокотник ее кресла и принялся нежно ласкать ее руку.

Клодина резко вскочила и заняла освобожденное им место около огня, положив руку на край каминной полки. Нет, не положила, а скорее вцепилась в нее, но продолжала улыбаться.

– Оливия должна вернуться с минуты на минуту, – поддразнила она его.

Она часто пользовалась этим трюком неминуемого вторжения его жены, чтобы придать опасность их кратковременным встречам либо оградить себя от него.

Этим вечером Александр не мог понять, какие мысли преобладали в ее голове.

– Мы услышим стук ее подъезжающего экипажа, – ответил он и обнял ее.

Клодина дрожала! Но не от внезапной страсти, которую он в ней пробудил, а от чего-то еще. От страха? Он никогда раньше не замечал в ней страха, и это воодушевило его. Он жадно поцеловал девушку, чувствуя полный контроль над ней, чего никогда не случалось раньше, и очень пожалел, что не запер на ключ двойные двери, когда входил в гостиную. По причине, известной ей одной, она не сопротивлялась ему, и он приготовился в полной мере использовать предоставленную ему возможность. Внезапно дверь открылась, и появилась Оливия, одетая в плащ.

Женщина застыла на месте и недоуменно смотрела на них. Они отпрянули друг от друга, но Клодина из чувства приличия изобразила стыд, прижав кончики пальцев к щекам. Александр взглянул на жену, как на преступницу, его покрасневшее лицо исказила злобная гримаса.

– Откуда ты приехала? – требовательно спросил он, сделав несколько грозных шагов в ее сторону. – Я не слышал стука экипажа во дворе.

Оливия надменно вскинула голову. Позже она позволит боли овладеть ей, позже она заплачет, но на данный момент она находилась в состоянии шока от той картины, которая предстала ее пораженному взгляду, несмотря на то что она сотни раз видела ее в своем воображении.

– А ты всегда прислушиваешься к подобным сигналам, оповещающим о моем приезде?

Александр замахнулся и сильно ударил жену по лицу. Его охватило непреодолимое отвращение при виде нее. Он ненавидел ее за то, что она, как ему казалось, похитила у него такой замечательный шанс. Резкий звук, раздавшийся в тихой комнате, вернул Клодине ее обычное самообладание. Она боялась, что Александр узнает, что они с Оливией затеяли в этот вечер. Она хотела тайно отомстить Дэниэлу, но не имела никаких плохих намерений по отношению к своей сестре. Оливия и так проявила чудеса храбрости, не только обманув Александра, даже осмелившись скакать одна, в темноте, впервые за всю свою жизнь. Клодина так много позволила Александру только для того, чтобы он не обратил внимания, одна лошадь или несколько въехали во двор. Ей даже в голову не могло прийти, что Оливия проявит чудеса осторожности и вернется настолько незаметно, но при этом тут же погубит все дело, бесхитростно зайдя в гостиную прямо в плаще, даже не удостоверившись, вернулся ли домой Александр. Кота в мешке утаить не удалось, и было бессмысленно продолжать придумывать какие-либо увертки. Клодина понимала, что ей во что бы то ни стало нужно переубедить Оливию, в дальнейшем союзничестве с которой она остро нуждалась.

– Оставь в покое мою дорогую сестру! – яростно велела она Александру, дергая его за рукав. Затем изящным жестом протянула, руки к Оливии. – Прости меня, – взмолилась она. – Я настолько обезумела, ожидая тебя, что едва могла соображать. Не понимая причины моего состояния, Александр почувствовал, что меня нужно утешить.

Оливия потеряла дар речи, слушая беззастенчивую ложь сестры и страдая от боли в щеке, к которой прижимала дрожащую руку. Александр, не понимая, во что ввязались эти две женщины без его ведома, повернулся к Клодине, ожидая от нее ответа, который не могла дать жена.

– Я требую объяснений, почему Оливия приходит домой пешком в столь поздний час?

На какую-то долю секунды ему пришла в голову абсурдная мысль, что его жена завела любовника. Он тут же отбросил эту идею, уверенный в ее надоедливой любви к нему, которая душила его, любви, более эмоциональной, нежели физической. Она никогда не станет изменять ему ни в его доме, ни за его пределами.

– Ради моего спасения Оливия ездила на встречу с Дэниэлом Уорвиком, – сообщила Клодина и ласково посмотрела на него.

– Что? – воскликнул Александр, и лицо его потемнело.

– Он продолжал преследовать меня. Если бы ты не сбросил его с подножки экипажа в Брайтоне, он бы давно отступил. – Она сама не верила в то, что говорила, но хотела, чтобы Александр почувствовал свою вину. – И в результате его настойчивость не ослабевала. Позавчера, когда мы с Оливией катались на лошадях, он заговорил со мной и назначил мне свидание.