Низший 8 - Дем Михайлов

Гулкий взрыв подбросил гиганта и снова уронил в ручей. Из развороченной взрывом стальной задницы повалил черный дым, запахло горелой проводкой.

– А-А-А-А-А-А-А! НОГИ-И-И-И! МОИ СРАНЫЕ… – поперхнувшись, динамики замолкли, из омываемого водой бронепузыря едва слышно донеслось горестное и тоненькое – Ножки мои-и-и-и-и… оторвало нахе-е-е-ер…

Экзоскелет рывком перевалился на бок, сам себе придавливая и выворачивая манипулятор, другой рукой послал в небо очередь и… затих в этой странной молящей позе. Лежащий на бок пузатый титан молящий у неба пощады. А вот хер тебе… ох… что-то меня чуток мутит…

– Что ж в этом мире все через жопу то делать приходится – вздохнул я, позволяя себя присесть и оценить непонятно когда полученную рану на правой ладони. Глубоко меня зацепило… – Каппа!

– Да, лид?

– Что там?

– Потеряли пятерых, тигрицу чуток контузило, еще четверо легкораненых. Ну и ты.

– Я в норме. Давай, выковыряй мне этот гной из стальной оправы.

– Да, лид. Я быстро.

– Живым.

– Хорошо.

Привалившись к стволу дерева, я покрутил звенящей голову, борясь с желанием содрать шлем. Нельзя. Еще ничего не кончено. Мы сделали немало, но еще далеко не вся банда подохла. Так что расслабляться нельзя.

– Командир!

Глянув на торопящийся отряд с повозкой, умудрившийся продраться сквозь все дебри, на машущих тесаками гоблинов, я облегченно вздохнул – главный груз в целости и сохранности.

Сраный демон…

– Открывай!

– Мои ножк-и-и-и!

– Сука открывай! Демон херов! – не унимался Каппа – А то там и замуруем, ушлепок!

– Ножки-и-и-и…

– Не останавливайтесь – сказал я Рэку, заставляя себя подняться – Направление то же. Двигаемся к тому длинному холму, там находим укрытие и тормозим. Тигр… давай свою тигрицу на повозку. А сам вперед. Я за тобой. Рэк! Без остановок! Каппа! У тебя три минуты! Либо достань мне этого придурка, либо убей!

– Эту хрень бросать жалко – заметил орк, жадно глядя на дымящийся экзоскелет.

– Вытащим – кивнул я – Как все закончим. Вперед, гоблины! Все только начинается!..

Миновав место сражения, мои гоблины протащили повозку еще полкилометра и спрятали ее в хвойных потемках украшенных десятком невысоких холмиков с воткнутыми палками с дощечками. На выпирающем из холма камне красовалось горделивое «Я гвоздил их последним!» намалеванное желтым. На каждой дощечке имелось по имени того же желтого цвета: Соня, Пол, Лола, Ксандра, Аллая, Квош… Тут же нашелся шалаш со связкой старых перепачканных чем-то засохшим бурым одеял, красный дождевик, банка желтой краски, молоток и солидный такой запас больших ржавых гвоздей. Это заставило бы любого пересмотреть смысл намалеванной на камне фразы, но мне было плевать. И других дел хватало.

Остановив повозку рядом с жертвами какого-то очередного психа, мы занялись перевязкой и похоронами. Каждого из убитых «наших» кусков мяса я велел притащить сюда же и похоронить рядом с уже имеющимися могилами, но приказал их зарыть поглубже, потому как на старых могилах имелись следы раскопок, а рядом явно топтались медведи. Всех погибших разбойников обезглавили, в каждую башку я приказал вбить по гвоздю, к гвоздю привязать веревку и повесить эту гирлянду на повозку, что становилась все красочней.

За вырученные головы дохлых ушлепков, чьи тела мы бросили подальше от ручья, чтобы не травить воду ручья трупным ядом, я собирался выручить наградные кроны. Своих… не знаю. Лучше похоронить и плевать на системный учет.

Сидя под гирляндой, неспешно срезая острым ножом лохмотья распоротой кожи, я задумчиво и молча смотрел на дрожащего передо мной невысокого гоблина, что управлял уничтоженным экзоскелетом. Я смотрел, и срезал собственную плоть кусочек за кусочком, роняя их на землю, где их тут же подхватывали красные деловитые муравьи. Я был не в претензии – им надо кормить семью. И семью немаленькую. Когда я закончил срезать лишнее и принялся заливать рану медицинским клеем, раненый ушлепок торопливо заговорил. Глотая слова, улыбаясь, кашляя, постанывая и нервно попердывая, он говорил, говорил, говорил… а я просто слушал.

Так и не задав ни одного вопроса, я получил всю необходимую мне информацию, после чего аккуратно закрыл тюбик с клеем и коротко кивнул. Шагнувший вперед Каппа взмахнул мечом и тут же толкнул обезглавленное тело ботинком в плечо, чтобы струя из шейного обрубка не попала на меня. Залив кровью муравейник, труп еще чуток подергался и затих, в то время как его голову уже пробили гвоздем и примотали к гирлянде. Я дал отмашку, и повозка тронулась с места. Вновь двигаясь плотной большой группой, мы двигались к Зооприволью, везя раненых на крыше контейнера и неся на носилках.

Говорливый и трусливый оператор древнего экзоскелета рассказал многое. Он не был главным. Но гордо именовал себя замкомом, а еще чаще грозной стальной десницей. Но он не был главным. А лидером банды был Добряк Сэсил, безногий, хилый, но очень умный и жестокий, при этом совсем молодой парень. Управлять бандой ему помогало трое верных как псы бойцов – Босс Гиппо, как себя навсегда переименовал крохотный гоблин, минос Самсон, великан в красной броне, любящий спорт, и Брэт Пиртос, призм с клешней и лезвием, умелый и ненасытный убийца. Они трое слушали каждое слово Добряка Сэсила, принимая все сказанное за абсолютную истину. Еще им иногда помогал в воспитании молодежи дед Грун Мясной Корень, но последнее время он больше спал, жрал и гвоздил симпатичных пленных.

Но он – Босс Гиппо – всегда был самым приближенным и верным! Поэтому именно ему Добряк Сэсил доверил управление великим белым гиппопотамом. Вот только так они и не сумели вырубить намертво вшитую программу звукового оформления, что не позволяло использовать технику для засады. Но зато какая мощь! И ведь они еще сняли самое убойное оружие – боеприпасы кончились и гранаты к концу тоже подходили. Но даже два крупнокалиберных автомата косили идущих по дороге болванов как косой!

Эх! Смачно! Очень смачно! Очень любо!

Он познал этот кайф сполна, но все одно не мог им насытиться. Сидеть в бронированной безопасности, долбить землю тяжелыми лапами экзоскелет, сжимать джойстики и водить ставшими продолжениями рук трясущимися от оружейного огня манипуляторами, видя, как на темных гоблинских фигурках расцветают алые кляксы, как фигурки переламываются и падают, как в диком ужасе убегают прочь, а он ведет пунктир автоматного огня за ними… вот он жизненный драйв! Вот она великая радость для крохотного гоблина, что за свои размеры вечно был притесняем… посмейтесь теперь над моими размерами, суки! Я ГИППО! ВЕЛИКИЙ БЕЛЫЙ ГИППО!

Поняв, что мне насрать на его ощущения, обреченный гоблин сменил тему и заговорил о своей ненужной юности, неумелости, неуживчивости. Поняв, что и это меня не интересует, он поспешно перемотал пару десятилетий и перешел к знакомству с Добряком Сэсилом, которого обнаружил, когда в одиночестве, рассорившись с тогдашними друганами, шагал по этой самой дороге, намереваясь попытать свои силы в месте именуемом Хэло – обширный пригород Кронтауна, где собирались те, кого трудно назвать героями, но кто готов выполнять черную работу. Хэло… место, где есть все, место настолько грязное и опасное, что в некоторые его районы, по слухам, боятся заходить даже самые прославленные герои. Хэло… место, где густой сумрак лишь в нескольких местах разгоняется ярким светом Материнских глаз.