О чем молчат ангелы - Бекка Фицпатрик

— По-моему, около следующей развязки есть мотель. Я пойду и в-в-вызову такси, — сказала я, стуча зубами. — А т-т-ты оставайся здесь.

Он чуть улыбнулся, но явно не удивился.

— Я не хочу выпускать тебя из поля зрения. Ты немного не в себе, Ангел. Мы пойдем вместе.

Я встала перед ним, скрестив руки, но поняла, что в своих теннисных туфлях достаю ему только до плеча. Пришлось откинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— С тобой я к мотелю даже близко не подойду.

Надо, чтоб мои слова звучали твердо, так уменьшается вероятность, что я передумаю.

— Думаешь, мы вдвоем и мотель — опасное сочетание?

Да, именно так.

— Можем посидеть здесь и подискутировать на эту тему. — Он покосился на неспокойное небо. — Но мне кажется, буря набирает силу.

Видимо, матушка Природа хотела оставить последнее слово за собой — небо разверзлось и нас осыпало густой смесью дождя и снега.

Я посмотрела на Патча своим самым холодным взглядом и сердито вздохнула.

Как обычно, он был прав.

Через двадцать минут мы с Патчем отряхивались от дождя у дверей дешевого мотеля. Пока мы шли под проливным дождем, я не сказала ему ни слова и теперь не только промокла, но еще и совершенно… разнервничалась. Дождь лил с неба потоками, и мне стало понятно, что в ближайшее время мы к машине точно не вернемся. И это объединяло меня, Патча и мотель в одно уравнение с неизвестной переменной времени.

Дверь зазвенела, когда мы вошли, и портье резко встал, стряхивая с колен крошки «Читос».

— Что желаете? — спросил он, облизывая оранжевые, липкие от чипсов пальцы. — Комнату на двоих на ночь?

— Нам н-н-нужен телефон, — простучала я зубами, надеясь, что он поймет мои слова.

— Ничем не могу помочь. Линии оборваны. Это все шторм.

— Что значит, л-л-линии об-б-борваны? У вас есть мобильный телефон?

Портье посмотрел на Патча.

— Ей нужен номер для некурящих, — сказал Патч.

Резко повернувшись, я посмотрела на Патча и спросила одними губами: «Ты спятил?»

Портье поискал в компьютере.

— Похоже, у нас есть… подождите… Бинго! Шикарный люкс для некурящих.

— Мы берем, — сказал Патч. Он украдкой посмотрел на меня и вздернул уголки губ.

Я прищурилась.

В этот самый момент лампы замигали, и вестибюль погрузился во тьму. Несколько мгновений мы стояли в тишине, пока портье нащупал и включил большой фонарь.

— Я был бойскаутом, — объяснил он. — Давным-давно. «Всегда готов».

— Тогда у вас должен быть м-м-мобильный, не правда ли? — заметила я.

— Был. Пока я мог за него платить, — он пожал плечами. — Что поделать! А мама моя поскупилась.

Мама? Да ему лет сорок. Хотя, конечно, это не мое дело. Меня куда сильнее волновало, что сделает моя мама, когда приедет домой и увидит, что меня нет.

— Как будете платить? — спросил портье.

— Наличными, — ответил Патч.

Портье усмехнулся и покачал головой.

— Здесь часто так платят, — он наклонился к нам и произнес доверительным тоном: — К нам приходит много таких, кто не хочет, чтобы об их «внеклассной деятельности» пронюхали, если понимаете, о чем я говорю.

Рациональная часть мозга подсказывала мне, что нельзя даже думать о том, чтобы провести ночь в мотеле с Патчем.

— Это сумасшествие! — прошептала я Патчу.

— Да, я схожу с ума. — На его лице снова появилась улыбка. — Схожу с ума от тебя. Сколько стоит фонарь? — спросил он у портье.

Тот залез под стол.

— У меня есть кое-что получше: свечи длительного горения, — сказал он, а затем положил свечи перед нами и, чиркнув спичкой, зажег одну. — Считайте, что они входят в стоимость номера. Поставьте одну в комнату, а одну в ванную, и даже не заметите, что света нет. И еще подброшу вам коробок спичек. Если больше ничего не нужно, то приятного отдыха.

— Спасибо, — сказал Патч, беря меня за локоть и уводя по коридору.

Патч открыл дверь в комнату сто шесть, поставил свечу на прикроватную тумбочку и зажег от уже горящей вторую свечку. Сняв кепку, он потряс головой, как промокшая собака.

— Тебе нужен теплый душ, — сказал он.

Сделав несколько шагов назад, он заглянул в ванную. — Похоже, есть мыло и два полотенца.

Я вздернула подбородок. Чуть-чуть.

— Ты не можешь з-з-заставить меня тут остаться. Я согласилась только потому, что, во-первых, не хотела мокнуть там под ливнем и, во-вторых, надеялась, что мы найдем телефон.

— Это звучит больше как вопрос, чем как утверждение, — проговорил Патч.

— Тогда от-т-тветь на него.

— Очень сложно сконцентрироваться на ответе, когда ты так выглядишь.

На его лице появилась плутовская улыбка.

Я взглянула на мокрую черную кофту Патча, прилипшую к моему телу, пулей пролетела мимо него и закрыла между нами дверь ванной.

Включив горячую воду, я стащила с себя кофту Патча и всю свою одежду. К стене ванной прилип длинный черный волос, я сняла его кусочком туалетной бумаги и смыла в унитаз. Наконец, под теплыми струями моя кожа начала розоветь.

Массажными движениями намыливая шею и плечи, я уверяла себя, что смогу переночевать в одной комнате с Патчем. Это не самое разумное и точно не самое безопасное решение, но я прослежу, чтобы ничего плохого не произошло. Кроме того, разве у меня есть выбор… ведь так?

Безрассудная эмоциональная часть моего мозга смеялась надо мной. Я знаю, о чем она думала. Раньше меня тянуло к Патчу какой-то мистической силой, но сейчас это было что-то другое. Что-то очень теплое. Сегодня ночью стало ясно, что притяжение между нами неотвратимо. По десятибалльной шкале это пугало меня на восьмерку. А возбуждало на девятку.

Я выключила кран, вылезла из ванной и насухо вытерлась. Мне хватило одного лишь взгляда на всю мою мокрую одежду, чтобы понять, что у меня нет никакого желания надевать ее обратно. Может, где-то есть платная сушилка… которая работает без электричества. Я вздохнула и натянула майку и трусы, которые меньше всего пострадали от дождя.

— Патч? — прошептала я сквозь дверь.

— Помылась?

— Задуй свечу.

— Готово, — прошептал он в ответ через дверь.

Его смех звучал так мягко, что казалось, смеялся он тоже шепотом.

Потушив свечу в ванной, я вышла в полной темноте, слыша дыхание Патча где-то прямо перед собой. Мне не хотелось думать, что на нем было надето, а чего уже не было, и я потрясла головой, отгоняя от себя представившуюся картину.