Слуги милосердия - Энн Леки

– Я так не думаю, переводчик, возразила я. – Ни то ни другое. – Я осторожно поднялась со своего стула.

– Ах, капитан флота, это потому, что вы не можете видеть мою воображаемую линию. Но она реальна. – Она постучала по своему лбу. – Она существует. – Она взяла один из финиковых кексов и водрузила его на игровую доску там, где была шашка. – Видишь, я же говорила тебе, что положу ее на место.

– Думаю, теперь моя очередь, – сказал «Титанит», взял кекс и откусил от него. – Вы правы, переводчик, этот на вкус так же хорош, как и остальные кексы.

– Сэр, – прошептала Калр Двенадцать, которая последовала вплотную за мной, когда я с опаской вышла в коридор. Она слушала весь разговор с нарастающим возмущением и ужасом. – Мне нужно сказать вам, сэр, что никто из нас никогда не назовет вас оно.

На следующий день Сеиварден нашла Экалу в одиночестве в кают-компании.

– Прошу прощения, Экалу, – обратилась она с поклоном, – я не хотел занимать время твоего перерыва, но корабль сказал, что у тебя может найтись минутка.

Экалу не встала.

– Да? Она отнюдь не была удивлена.

Корабль, разумеется, предупредил ее о приходе Сеиварден. Убедился в том, что это время будет для Экалу удобным.

– Я хочу кое-что сказать, – произнесла Сеиварден, по-прежнему стоя, взволнованно и неловко, прямо в дверном проеме. Я имею в виду… Некоторое время назад я извинялся за то, что вел себя с тобой очень плохо. Она сконфуженно вздохнула. – Я не понимал, что я сделал, я просто хотел, чтобы ты перестала на меня злиться. Я просто произнес то, что мне подсказал корабль. Я злился на тебя за то, что ты злилась на меня, но корабль отговорил меня от еще больших глупостей, чем я уже наделал. Но я об этом все время думал.

Экалу, сидя за столом, застыла на месте, лицо ее было непроницаемо, как у вспомогательного компонента.

Сеиварден знала, что это могло означать, но не ждала, пока Экалу что-нибудь скажет.

– Я об этом думал, и я так и не понимаю до сих нор, почему мои слова так тебя обидели. Но мне и не нужно. Тебя это обидело, и, когда ты сказала об этом, мне следовало извиниться и перестать говорить так. И может быть, потратить некоторое время, чтобы попытаться понять.

Вместо того чтобы настаивать на том, чтобы ты управлялась со своими чувствами, как мне удобно. И я хочу сказать, что мне очень жаль.

Сеиварден не могла видеть реакцию Экалу на свои слова, поскольку она сидела совершенно неподвижно. Но корабль – мог. И я могла.

Сеиварден произнесла:

– И еще я хочу сказать, что скучаю по тебе. И по тому, что у нас было. Но это моя собственная глупая ошибка.

Тишина длилась пять секунд, хотя я думала, что в любое мгновение Экалу может заговорить или встать. Или заплакать.

– А также, – продолжила тогда Сеиварден, я хочу сказать, что ты прекрасный офицер. Тебя бросили на эту должность неожиданно и почти без всякой подготовки, и мне хотелось бы быть таким спокойным и сильным в мои первые недели лейтенантства.

– Ну, тебе было тогда всего лишь семнадцать, – сказала Экалу.

– Лейтенант, – посоветовал корабль Экалу в ухо, – примите комплимент.

Вслух Экалу сказала:

– Но спасибо.

– Для меня честь служить с тобой, – сказала Сеиварден. – Благодарю за то, что нашла время меня выслушать. – Она поклонилась и вышла.

Экалу сложила руки на столе и опустила на них голову.

О, корабль! – произнесла она с отчаянием в голосе. – Ты сказал ей что-нибудь из этого?

– Я помог немного с формулировками, – ответил корабль. – Но это была не моя идея. Она на самом деле так думает.

– Тогда это была идея капитана флота.

– На самом деле нет.

– Она так красива, – сказала Экалу. – И так хороша в постели. Но она такая… – Замолкла, услышав шаги Этрепа Шесть в коридоре.

Этрепа Шесть заглянула в дверь кают-компании, увидела своего лейтенанта, опустившего голову на стол. Сопоставила это с возвращением Сеиварден по коридору. Вошла в кают-компанию и стала готовить чай.

Не поднимая головы, Экалу безмолвно сказала:

– Если бы я позвала ее, она бы пришла?

– О да, – ответил корабль. – Но на вашем месте я бы дал ей потомиться некоторое время.

Тайзэрвэт пришла ко мне повидаться за несколько часов до нашего выхода из шлюзового пространства в систему Атхоек.

– Сэр, – сказала она, стоя у двери в моей каюте, – я направляюсь к переходному шлюзу.

– Да. – Я стояла, чувствуя себе несколько увереннее на протезе, чем днем раньше. – Будете чаю?

Пять ушла с поручением, но чай уже был приготовлен в термосе на стойке.

– Нет, сэр. Я не уверена, что на это есть время. Я просто хотела… – Я ждала. Наконец она сказала: – Я не знаю, чего хотела. Нет. Подождите. Знаю. Если я не вернусь, вы… семье той, другой Тайзэрвэт… вы не скажете им, что с ней случилось, ведь нет?

Шансы на то, что у меня когда-нибудь появится возможность сказать что-нибудь семье Тайзэрвэт, были мизерны, практически отсутствовали.

– Конечно же нет.

Она с облегчением сделала глубокий вдох.

– Потому что они такого не заслуживают. Я знаю, что это звучит глупо. Я далее не знаю их. Не считая того, что я очень много знаю о них. Я просто…

– Это не глупо. А совершенно понятно.

– Да? – Опустив руки в перчатках по бокам, она сжала кулаки. Разжала их. – А вот если я вернусь. Если я вернусь, сэр, вы разрешить врачу изменить цвет моих глаз на более приемлемый?

Эти глупые сиреневые глаза, которые прежняя Тайзэрвэт купила для себя.

– Если вам хочется.

– Такой глупый цвет. И каждый раз, как я вижу себя, это напоминает мне о ней. – О той старой Тайзэрвэт, предположила я. – Они мне не подходят.

– Подходят, – сказала я. – Вы родились с глазами этого цвета.

Ее губы задрожали, и слезы наполнили глаза. Я добавила:

– Но какой бы другой цвет вы ни выбрали, он тоже будет вашим. – Это не помогло ей сдержать слезы. – Так или иначе, – добавила я, – все будет в порядке. Ваши препараты действуют?

– Да.

– Ваши Бо знают, что им нужно делать. Вы знаете, что вам нужно делать. Теперь ничего не остается, как сделать это.

– Я забываю, что вы можете все видеть. – Видеть все чувства, ее реакции, как мог корабль. Как корабль мог показать это мне. – Я забываю, что вы можете смотреть прямо в меня, а затем, когда вспоминаю, я просто… – Она умолкла.

– Я не смотрю, – сказала я, – в последнее время стараюсь не смотреть. Но мне не нужно смотреть сейчас. Вы не первый молодой лейтенант, которого я встретила, знаете ли.