Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения - Джеймс Амбуэлл

— Что творится снаружи? — спросил я.

— Я не уверен. Через несколько секунд после того, как мы проникли сюда, они прекратили обстрел. Но они все еще там, наблюдают за нами.

Эллери посмотрел на рацию и покачал головой. Он повернул ручку, но ничего не произошло.

— Я не знаю, как, черт возьми, мы сможем выбраться отсюда, — сказал он мне.

— Что это за место, — спросил я, окидывая взглядом странное помещение.

— Вероятно, храм одного из их богов, проклятье, если я знаю, какого из них. Я никогда не видел ничего подобного раньше.

Я кивнул и повернулся назад к столу. Дыхание Марша изменило ритм, перейдя в быстрые вдохи.

Когда я повернулся, свет от моего фонарика упал на край стола. Впервые я заметил странные письмена на его поверхности, высеченные в камне. Я посмотрел на лейтенанта.

— Вы читаете по-вьетнамски?

Эллери кивнул и присел рядом со мной. Я посветил фонариком на надпись.

— Что здесь сказано?

Выражение недоумения появилось на лице лейтенанта, когда он взглянул на слова.

— Это написано на вьетнамском алфавите, но я думаю, что это другой язык, — он указал на первое слово и начал говорить. — Гро'нада. — Его палец переместился на второе слово. — Верш'кум.

Я почувствовал холод, когда он указал на третье из четырех слов.

— Каль'ва.

Казалось, у него возникли проблемы с последним словом, и он с трудом его разобрал:

— Ни'ар'лат'о'теп.

Так много вещей случилось в ту же секунду, что довольно трудно вспомнить, в каком порядке они произошли. Стрельба раздалась в туннеле, и Митчелл что-то крикнул. Марш завопил и оторвал свою спину от стола. Кровь потекла сквозь повязку, которую я наложил на его рану. Позади Марша каменная статуя стала темнеть.

Эллери и я ничего не могли сделать, лишь глазели в ужасе. Мы слышали, как кричал Митчелл, что они идут и что ему нужна наша помощь, но мы не могли пойти к нему. Кровь вытекала из Марша и, пока мы замерли ошеломленные, впитывалась в стол. Статуя налилась теперь черным цветом и начала двигаться. Ее руки медленно перевернулись и замерли, указывая ладонями на стол, где Марш корчился в агонии. Я попытался двинуться, чтобы сделать хоть что-нибудь, но мое тело не слушалось.

Эллери и я продолжали смотреть, мы видели, как тело Марша начинает растворяться и всасываться в стол. Я почувствовал желчь в своем горле. Взглянул на статую, и там, где раньше было невыразительное лицо, была теперь большая, пустая черная улыбка. Тело Марша погружалось в стол, пока не осталось только его лицо. Потом я услышал крик Митчелла от входа в пещеру.

Когда лицо Марша исчезло в камне, ступор словно отпустил меня и Эллери. Я прыгнул к столу, но под моими руками был только прохладный плоский камень. Эллери схватил свою M16 и повернулся к туннелю.

Я посмотрел на статую. Она повернулась ко мне лицом. Сильный грохочущий голос сказал:

— Ваша жертва принята, что вы хотите?

Краем глаза я увидел, как Эллери ведет огонь в туннеле. Затем его тело разорвало под градом пуль. Кровь брызнула повсюду, когда он корчился под огнем и падал на землю. Я повернулся и уставился в ужасе. Стрельба прекратилась, и что-то круглое проскочило в помещение: граната. Я закричал. Я просто заорал: «Я хочу домой…»

Я ничего не смог понять из того, что Грегсон говорил после. Каждый раз, когда он пытался говорить об этом, выходил лишь бессвязный бред. Но я знаю, что у меня есть три отдельных свидетеля, которые клянутся, что в 8:23 утром 4 июля 1968 года раздался громкий раскат грома, и Грегсон появился на ступенях Мерритт Драйв 245 в Ричмонде, Вирджиния. Это дом, где он вырос.

Перевод: Р. Дремичев

Аллен Маккей

Ужас Зукалы-Кофа

Allen Mackey «The Horror Of Zukala-Koth"

Грэм Вестерли исследовал поток фрагментов запрещённой пьесы «Король в жёлтом», найденных в различных изданиях. Это поручение дала ему одна тайная организация, называемая «Кладовая», чтобы он задокументировал все известные появления пьесы. Работа Грэма заключалась в том, чтобы собрать все известные экземпляры Фрагментов и определить их происхождение.

Он заварил свежего кофе; энергия этого тёмного напитка помогала его разуму справиться с возложенной на него задачей.

Годы работы окружили его; стопки бумаг, копии нескольких пьес, о которых идёт речь. А так же работы, которые хоть как-то были привязаны к Фрагментам.

Большой прогресс был сделан в направлении исследований греческой версии пьесы. Большинство исследователей не смогли пройти дальше обнаружения греческого драматурга Ливиуса Карбо. Некоторые из последних изысканий, похоже, указывают на то, что Ливиус Карбо является оригинальным автором этой проклятой пьесы, но Грэм решил копнуть поглубже. Он продвигался дальше, намного дальше, чем многие до него.

Истоки пьесы уходят гораздо глубже, чем Греция.

Все его последние исследования указывали на создание пьесы в затерянном городе, расположенном некогда в регионе пустыни Гоби, который назывался Каркоса. Этот затерянный город был обречён на энтропийную петлю после исполнения пьесы; он был перенесен целиком на планету Короля, обычно называемую Каркоса, расположенную где-то в созвездии Тельца, в V-образной «шее», Гиад.

Зараза же сущности под названием «Король в жёлтом», находится на планете Земля. И так было с незапамятных времён. Это острый запах разложения, отвратительное прикосновение ложного искупления. Желтый Король, который является безликим лицом Хастура (аватаром), был приравнен в мифологии к внебрачному ребенку — Иисусу Христу из Назарета.

Многое наводило на размышления. Христос, судя по всему, был несущим чепуху самоучкой, отродьем Йог-Сотота. Позже образы смешались с запретными преданиями старших эонов; в частности, о мантии «Короля в жёлтом».

Копаясь в слоях фактов и вымыслов, Грэм обнаружил, что тайное имя «Короля в желтом», — Зукала-Коф.

Не только эти секреты, но и многие другие он обнаружил, пристально всматриваясь в колдовское зеркало. Грэм использовал черное зеркало только в том случае, когда его нынешние исследования заходили в тупик.

Неожиданные глубины шафрановых знаний привели его в такие тёмные места, от которых он едва смог оправиться; чем больше он узнавал и докладывал своему начальнику в «Кладовой», тем больше Желтые Знаки проклинали его, дразня тёмными проблесками знаний. Порочность, в которой он принимал участие, навсегда оставила глубокий след в его душе.

Это был Ужас Зукалы-Кофа: бесконечные глубины, куда спускался Грэм Вестерли, были не исследованы. Его начальники в «Кладовой», заметили это: и Грэм был исключен из списка исследователей.

Дни потеряли свои границы, ночи и месяцы проходили во тьме. Психическое здоровье Грэма Вестерли ухудшилось до состояния разорванного