Закрытая школа магии - Екатерина Елизарова

Я поджала губы и наморщила лоб. Похвастаться выдающимися навыками я не могла.

– Ну что ж, тогда перво-наперво ментальная защита и отражение атак.

А дальше… Испытывать подобное мне прежде не доводилось. То, что показывал Василий Семенович, принципиально отличалось от всего изученного в школе. Он учил исходить из сердца. Всякий раз, перед тем как выполнить упражнение, я должна была почувствовать внутри тепло и представить сгусток света в области солнечного сплетения. Момент сосредоточения, выброс, и вокруг меня расходилась сияющая полупрозрачная сфера. Если же не сдержать свет вовремя и позволить ему разлететься дальше – защита превращалась в нападение. Словно маленький взрыв, ударной волной способный отшвырнуть не одну темную сущность. Потрясающе.

Дни текли один похожий на другой: ранний подъем, медитации в саду, завтрак, тренировки, обед, беседы и упражнения, ужин, еще тренировки и отбой. Ни на что другое не оставалось ни времени, ни сил, и меня это устраивало! Не помню, когда еще я так охотно вставала по утрам и с такой радостью шла на занятия.

Чуть больше недели отвары Марьи Петровны отгоняли тревоги и страх, позволяя с головой окунуться во все необычное и новое, чему обучал меня постовой. Но безмятежности пришел конец, когда мне снова начал сниться Волк. Даже не он сам: жуткое мохнатое существо вдвое выше человеческого роста, с массивными руками, острыми, отблескивающими в темноте черными когтями, яростным оскалом на чудовищной морде и красными нечеловеческими глазами. Тварь преграждала мне путь, не позволяла дотянуться до мужчины, бледной невесомой тенью стоящего за ее спиной.

– Волк! Волк! – кричала я и просыпалась от собственного крика. Долго ворочалась, боясь засыпать снова и в то же время неистово желая попробовать вновь. – Я должна! Должна, – говорила я себе и закрывала глаза, после чего все повторялось почти в точности.

Василий Семенович хмурился, но ни о чем не спрашивал. А потом отвел меня к реке, усадил на скамью и сказал:

– Мы поговорили уже о многом, но, быть может, есть что-то еще, что интересует тебя. Темы, которые ты пропустила в школе, или…

– Есть, – выпалила я. – Я хотела бы лучше разобраться в одержимости.

– Серьезная проблема, – кивнул учитель. – Знаю, ребята из группы борцов успешно справляются с запечаткой разрывов и не дают развоплощенным и мелким стихийным пакостникам разгуливать по округе, но тут важно понимать и другое. Причина феноменального роста одержимых не только в изменении мира – в самих людях. Страх, раздражение, уныние, эгоизм – все это открывает врата и мелким присоскам, пьющим силу, и более серьезным подселенцам. Если бы люди видели всех, кто живет в их ауре, – ужаснулись бы и больше задумывались о чистоте собственных мыслей и эмоций.

– И что же еще можно сделать?

– Развивать себя прежде всего. Поднимая уровень собственных излучений, можно влиять на окружающих и даже на само пространство. Некоторые способны очистить его уже одним своим присутствием. Нам же приходится попотеть, – усмехнулся он. – Сдерживать полчища темных тварей, что лезут с нижних слоев подпространства, и учиться проникать в верхние.

– Я не очень понимаю. Выходит, одержимым может оказаться не только одаренный, любой человек? И, получается, все дело в негативных эмоциях, а не в… демонах?

– Демонах? – как будто даже удивился Василий Семенович. – Вот что… – Он задумался, а потом продолжил: – Существуют разные классы и степени одержания. Можно быть одержимым идеей или страстью, став в конечном счете ее рабом, можно подпасть под влияние умершего нечистого человека, жаждущего вновь испытать недоступные ему земные удовольствия, но демон – это нечто куда более редкое и опасное. Такой подселенец способен полностью подчинить себе, навсегда завладеть телом, убить. Демонам чужды человеческая логика и милосердие. В случае подобного одержания можно столкнуться с особой жестокостью, жаждой крови и низменными животными потребностями. От человека там не остается уже ничего.

Я похолодела.

– А если он борется? Передумал?

– Не знал, что все настолько серьезно, – заглянув мне в глаза, сказал постовой. – Как давно?

Я опустила голову.

– Я не знаю. Давно. Возможно, порядка двух лет или около того. Он справлялся до сих пор.

– Темные нередко пробуют усилить себя одержанием, но, как правило, это не длится так долго, – пробормотал Василий Семенович. – Такое носительство буквально разлагает человека, разрушает тело, нервные центры. Некоторые даже утверждают, что здоровье не только не ухудшается, но улучшается, – он грустно усмехнулся. – Это большое заблуждение: внутренняя борьба и нервное напряжение дают эту кажущуюся бодрость. Лишь на время. Вторжение чужих токов неизменно вызывает поражение организма.

– Могли они найти баланс? Договориться?..

– Как знать, – протянул постовой задумчиво. – Периодическое ослабление одержания возможно, если демон дорожит жертвой, но две психические энергии все равно неспособны долго уживаться вместе.

– Как я могу помочь ему? – выдохнула неслышно.

– А ты уверена, что он желает этой помощи? – спросил он сурово. – Мне ведомо лишь одно средство – устремление к свету. Но передо мной стоишь ты, а не он.

– Не знаю… – совсем сникла я. Так давно не говорила с ним, да и не рассказывал он мне всей правды! – То есть лучше бы всего этого вообще не было? – спросила после паузы. – Сущности, твари из параллельного мира, демоны…

– Ты опять смотришь лишь в одну сторону, – тепло улыбнулся учитель. – Это эволюция, Оксана, процесс, который не зависит от нашего желания. И это развитие, шаг вперед. Темные, которые хотят обернуть его в свою пользу, и вынужденное противостояние с ними – лишь досадная помеха на пути. Перед людьми всегда стояла одна наиглавнейшая задача – творить, созидать из хаоса небытия и совершенствоваться. Просыпающиеся в людях способности открывают невероятные возможности. Если подойти к ним с умом и благими помыслами, конечно. Мир многогранен, и не все его грани одинаково хороши. Но наличие тени всегда указывает на то, что где-то светит солнце.

– И что это означает? – спросила я потерянно.

– Существуют и другие энергии, Оксана. Куда более высокого порядка. И мы пока затронули лишь ничтожную часть из них, – подмигнул он.

– Василий Семенович, почему же вы не научите остальных? В школе?

– Нас с Аркашей один пятачок земли не выдержит, – хмыкнул постовой. – А в школе не я устанавливаю порядки. Это его детище, и мы не вмешиваемся до поры до времени.

– Мы?

– Есть еще постовые, – кивнул он, – но нас немного. У кого-то и сила-то лишь недавно проснулась. Зона все, она сама выбирает, кто будет служить ей.

* * *

Вопрос учителя не давал мне покоя, и я беспрерывно думала теперь о том, почему Волк в самом деле не пришел к нему, почему решил связаться с Валерией, доверился ей? Так ли хочет что-то менять, ведь он сознательно впустил в себя это существо…