📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаЛев Троцкий. Революционер. 1879–1917 - Юрий Фельштинский

Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917 - Юрий Фельштинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 133
Перейти на страницу:

2 декабря был опубликован так называемый Финансовый манифест, идея и изначальный текст которого принадлежали Крестьянскому союзу[444]. Правда, манифест был отредактирован Троцким, обогатившим документ как новыми принципиальными положениями, так и яркостью формы[445]. После этого он был утверждён на совместном заседании Совета и опубликован. В ответ правительство издало правила, ужесточавшие наказание за участие в забастовках, и закрыло все восемь газет, опубликовавших Финансовый манифест.

Манифест провозглашал неизбежность финансового банкротства царизма и предупреждал, что долговые обязательства династии Романовых не будут признаны победоносным народом. «Самодержавие никогда не пользовалось доверием народа и не имело от него полномочий, — говорилось в документе. — Посему мы решаем не допускать уплаты долгов по всем тем займам, которые царское правительство заключило, когда явно и открыто вело войну со всем народом».

Авторы манифеста исходили из того, что реальный путь к свержению правительства состоял в том, чтобы отнять у него источник существования — финансовые доходы. В связи с этим манифест содержал призыв к рабочим, а также всем другим бедным слоям населения, изымать свои вклады из банков и сберегательных касс и требовать выплаты заработной платы наличными деньгами в звонкой монете. К крестьянам был обращён призыв прекратить выплату выкупных платежей за землю, полученную ими по условиям реформы 1861 г.

Финансовый манифест был подписан Советом рабочих депутатов, Главным комитетом Всероссийского крестьянского союза, Центральным комитетом и Организационной комиссией социал-демократической партии, ЦК партии социалистов-революционеров, ЦК Польской социалистической партии[446]. Он рассматривался как средство нажима на правительство, ослабления его финансовой мощи, подрыва доверия к нему со стороны зарубежных государственных и предпринимательских кругов. Но разумеется, этот документ был с экономической точки зрения нелепостью, а в политическом отношении сгустком демагогии. Каким образом Совет мог не допустить уплаты долгов, не обладая реальной государственной властью? Как можно было уговорить рабочих отказываться получать заработную плату бумажными рублями? Если бы они пошли на это, им просто не на что было бы жить. Не говоря уже о том, что у рабочих и других низших слоёв населения не было сколько-нибудь значительных банковских вкладов, и их весьма проблематичное изъятие, даже если бы таковое и произошло, не оказало бы существенного влияния на экономико-финансовое положение страны.

Финансовый манифест следует рассматривать скорее как признак слабости Совета, а не его силы. Разумеется, это была одновременно и вина и беда Троцкого, который официально стал одним из трёх руководителей Совета почти накануне его разгона. Троцкий не мог этого не осознавать, но волей обстоятельств он вёл себя так, будто революционная волна ещё только нарастала. В конце ноября — начале декабря он публиковал в «Русской газете», газете «Начало» и большевистской газете «Новая жизнь» все более и более дерзкие статьи и обращения. При этом он не только воздерживался от призыва петербургских рабочих к вооружённому восстанию, но стремился остановить действия наиболее горячих сторонников прямой военной схватки от ввязывания в бой, опасаясь непредвиденных последствий от этих действий.

После ареста Хрусталева-Носаря в «Русской газете» появилась несколько странная и противоречивая статья Троцкого под заголовком «Дерзайте!». Статья как бы провоцировала власти на дальнейшие репрессии против Совета: «Правительство осмелилось захватить Хрусталева. Пусть же оно не теряет времени и захватит весь Совет рабочих депутатов!» Но тут же высказывалось мнение, что после «первого дерзкого шага» правительство не решится сделать второго. Объяснялось это тем, что за Советом, мол, стоит пролетариат, за каждой революционной организацией находится сила революционного народа. И вновь в конце статьи звучал провокационный призыв: «Не останавливайтесь на половине пути! Идите до конца! Сперва арестуйте всех зачинщиков, затем раздавите все организации и, наконец, задушите народ! Дерзайте, палачи! Революция спокойно ждёт вашей последней атаки!»[447]

Хотя, казалось бы, в этой статье содержались скрытые угрозы вооружённого отпора, в целом она выглядела как свидетельство ослабления революционных сил, как признание, что противник действительно вскоре обрушится и уничтожит их. П.Б. Струве, прочитав этот текст, заметил: «Совет рабочих депутатов заготовил (на словах) вооружённое восстание и тем приготовил свой собственный арест»[448].

В первых числах декабря в редакции газеты «Начало» Троцкий встретился со своим старым знакомым по городу Николаеву Г. Зивом, который оставил любопытную зарисовку этой встречи, свидетельствующую о том, что Троцкий уже ощущал себя видным политическим деятелем:

«В элегантно одетом, изящном господине с очень важным видом я с трудом узнал Лёву Бронштейна с его небрежной косовороткой и прочими атрибутами былого опрощения.

Хотя он обнялся со мной и расцеловался, в его отношении ко мне явно давал себя чувствовать покровительственный холодок человека, стоящего очень высоко на общественной лестнице и не имеющего возможности тратить время с друзьями того отдалённого времени, когда он ещё не был в чинах. Он уделил мне всего 2–3 минуты в коридоре, пригласил на завтрашнее заседание Совета и исчез в редакционном лабиринте»[449].

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 133
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?